Джейн Портер - Жемчужина его гарема

— Нет, — в уголках его глаз появились морщинки. — Между вашим отцом и мной далеко не самые теплые отношения. Ему приходится меня терпеть, поскольку я брат Малика, но он мне не нравится. И Омар аль-Иссидри прекрасно об этом знает. И здесь я потому, что ему это очень не понравится.

Единственным ответом на эти слова стало ее молчание. Назвать спокойной атмосферу между ними было нельзя. Воздух словно наэлектризовался.

— Вы сказали, что я должна сама выбрать яд.

— Да.

— Вы заявили: они или я, так?

— Да.

— А почему всего два пункта?

Какое-то время Кален молчал, затем небрежно пожал плечами.

— А кто еще захотел бы пойти против воли вашего отца? Кто еще решился бы вывернуть наизнанку весь мир, чтобы предотвратить нежеланную свадьбу?

— Я не хочу помощи от мужчины, — сказала она, помолчав немного.

— Хотеть чего-то и нуждаться в чем-то — две разные вещи. Возможно, моей помощи вы и не хотите, мисс аль-Иссидри, но я вам нужен. Есть вещи и похуже, чем принять защиту, которую я вам предлагаю.

— Например то, что меня силой привезут домой и заставят выйти замуж за мистера Абизхаида? — короткий нервный смешок вырвался из ее груди. — Я думаю, что и сама с этим справлюсь, — произнесла она. — Отоприте дверь. Я выхожу.

Кира услышала, как щелкнул замок.

— Вы помните, что в вашем доме сейчас посетители? — спокойно спросил Кален.

Девушка посмотрела на свой дом, но не увидела ничего, что подтвердило бы слова шейха Нури.

— Но я никого не вижу.

— А ты думала, что они специально для тебя вывесят приветственную табличку, laeela.

Laeela. Дорогая, любимая. Арабское проявление нежности походило на поцелуй шелковистых песков Сахары. Никто так не называл Киру до сих пор.

— Я буду об этом помнить, — девушка вышла из машины и захлопнула дверь. — Спасибо за то, что подвезли, шейх Нури.

Дверь седана тут же открылась снова.

— Тебе нужна моя помощь, — видимо, он решил перейти на «ты».

— Нет, — ответила Кира. — Мне нужна моя машина. Если вы на самом деле хотите мне помочь, верните сюда машину к завтрашнему утру. Я оставила ее на стоянке у стадиона. А мне завтра с утра на работу.

Он мягко рассмеялся.

— Ты что, на самом деле думаешь, что завтра сможешь поехать на работу?

В его голосе звучала настоящая тревога. Девушка остановилась.

В его глазах не было ничего угрожающего — лишь цинизм и недоверие.

Несмотря на дорогое пальто и элегантные ботинки, он был человеком солнца и пустыни. Он был бербером, а не европейцем.

Девушка испуганно шагнула было к дому, затем сделала еще шаг и, наконец, побежала. Дверь дома распахнулась так быстро, что Кира даже не успела разглядеть мужчину, который возник у нее на пути. Он схватил ее.

Все случилось настолько стремительно, что девушка даже не успела закричать. Только что она бежала в дом, чтобы там спрятаться, и внезапно попала в плен.

Кира беспомощно повернула голову. Шейх Нури спокойно наблюдал за происходящим.

Если бы только кто-нибудь помог ей… Если бы кто-то проявил сочувствие…

Тебе не шестнадцать. Ты женщина. Борись, Кира, борись.

Наконец ее голосовые связки вышли из онемения, и девушка закричала. Паника уступила место гневу. Она больше никогда и никому не позволит диктовать ей свою волю.

— Отпусти меня! — потребовала Кира. — Сейчас же отпусти меня! Я никуда не поеду!

Она ударила нападавшего локтем, потом лягнула его. Кира знала, что один из ее ударов был весьма чувствительным. Мужчина, схвативший ее, выругался и со свистом втянул воздух.

— Я никуда не поеду! — крикнула Кира, извиваясь и стараясь попасть ногой ему в пах или колено.

Шейх Нури мог бы остановить все это. Он мог бы помочь ей. Он сказал, что может.

Ее блуждающий взгляд наткнулся на шейха, и, ненавидя себя, она взмолилась:

— Кален! Кален, помоги мне!

Этого было достаточно.

— Отпусти ее, — холодный голос шейха Калена Нури разорвал воздух.

Человек, схвативший Киру, замер.

— Ваше Превосходительство.

— Отпусти ее, — повторил шейх Нури по-баракански.

Этот приказ исходил от человека, принадлежавшего к королевской семье. Его авторитет не подвергался сомнению.

— Но, Ваше Превосходительство, нас послали сюда, чтобы мы привезли в Бараку эту девушку!

Кален уже поднимался по ступеням крыльца.

— Вы осмеливаетесь отнимать мою женщину?

Воцарилось молчание.

— Вашу женщину? — повторил человек, державший Киру.

— Мою женщину. — Несмотря на то, что шейх говорил довольно тихо, его голос показался раскатом грома.

Руки, удерживающие Киру, разжались.

— Лалла аль-Иссидри находится под моей защитой.

— Но нас послали именно за ней, — заговорил другой мужчина, вышедший из дома. Где-то здесь был и третий. — Сиди аль-Иссидри выразился очень ясно.

— Значит, я буду выражаться так же, — ответил шейх. — Она моя.

Кален взглянул на Киру, и она ощутила ужас и благодарность. Его янтарные глаза затуманились, и он властно добавил:

— Кира аль-Иссидри — моя женщина. Она принадлежит мне.

Все трое нападавших исчезли.

«Магия», — думала Кира, глядя, как они садятся в машину и отъезжают.

Машина исчезла за поворотом. Какое-то мгновение они оба молчали. И это молчание было нелегким.

— Значит, все началось, — произнес шейх Нури, нарушив тишину.

Кира поняла, что произошедшее на ее крыльце было лишь началом больших проблем.

Шейх Нури только что публично бросил вызов ее отцу. И он смог это сделать, потому что был четвертым претендентом на престол после брата и своих племянников.

Ее отец будет в ярости.

А она отвергла своего отца. Приняла защиту Калена Нури. За несколько минут она все перевернула в их жизнях.

— Мне необходимо позвонить отцу, — произнесла она.

— Уверен, он уже обо всем узнал.

— Мне необходимо хотя бы попытаться поговорить с ним.

Шейх Кален Нури шагнул к ней. Он так долго смотрел на девушку, что она вздрогнула и отвела взгляд.

— В конце концов, он все-таки мой отец.

— И чего ты этим звонком достигнешь?

Кира не нашла в себе сил ответить, и Кален поднял ее лицо за подбородок.

— Чего ты этим добьешься? Твой отец собирался использовать тебя во имя своих политических амбиций! Ты для него лишь бездушный предмет, который он хочет использовать с наибольшей выгодой.

Каждое его слово причиняло Кире невыносимые мучения.

— Ты ничем не отличаешься от него, не так ли, шейх Нури?! — В горле пересохло, слова давались ей с трудом. — Ты тоже меня используешь! Используешь, чтобы отомстить моему отцу. По крайней мере, будь мужчиной и признай это!

Она поняла, что на сей раз оскорбила его.

— А тебе не хватает бараканского женского благоразумия и молчаливого языка! — ответил Кален, его большой палец медленно поглаживал ее подбородок.