Холли Престон - Ошибки прошлого

— Почему?

— У меня есть на то причины.

— Каким сюрпризом ей это будет!

— Надеюсь, приятным.

— Только не бейся об заклад, Мейсон, — мрачно порекомендовала Кейтлин. — Не думаю, чтобы существовала женщина, которой нравится, когда платья ей покупает другая женщина. Она возненавидит это платье просто за то, что его выбирала я.

— Не знаю, Кейтлин, не знаю. Я сказал бы, у тебя прекрасный вкус, если бы это вообще требовалось говорить.

— У каждой женщины свой вкус. Мне может понравиться платье, на которое она не захочет и взглянуть. — Губы Кейтлин едва шевелились, горло пересохло; она была совершенно несчастна.

Мейсон хитро улыбнулся.

— Пусть это будет моей проблемой.

Кейтлин в голову пришел еще один довод, показавшийся ей убийственным. Вот теперь Мейсон от нее точно отстанет.

— Слушай, как я могу покупать ей что-то, если не знаю размера?

Мейсон оценивающе прошелся взглядом по фигуре Кейтлин.

— Подберешь, как на себя. Что подойдет тебе, подойдет и ей.

— Бери эту свою… даму… и отправляйся по магазинам с ней самой!

Но Мейсон не отступал.

— А я хочу, чтобы со мной отправилась ты.

— Нет, Мейсон.

— Почему же?

— Я не хочу.

— Уж не ревнуешь ли ты? — невинно поинтересовался Мейсон.

— Ревную! — Слово вырвалось, как пуля из ствола пистолета, и Кейтлин, спохватившись, поправилась: — С чего это мне ревновать, Мейсон Хендерсон?

— Я просто спросил.

— Ну так не спрашивай больше! Поскольку мне совершенно все равно, с кем ты идешь, то и ревновать мне совершенно не с чего.

— Вот и ладно. Значит, ты пойдешь.

— Нет! Одно дело помочь выбрать костюм тебе, а заниматься покупками для твоей подружки мне вовсе не по душе.

— Я хочу, чтобы ты поехала.

Ну и настойчивый же тип! Прежде чем ответить решительным отказом, Кейтлин на всякий случай уточнила:

— А если я не поеду?

— В этом случае, — бодро заявил Мейсон, — мне останется только надеяться, что ты сумеешь собрать деньги, чтобы уплатить по закладной.

Неделю спустя после первого похода по магазинам зазвонил телефон.

— Здравствуй, Кейтлин.

— Привет, Мейсон. — Кейтлин постаралась, чтобы голос ее звучал оживленно.

— Как ты там?

Сжав трубку, Кейтлин на миг прикрыла глаза. Вот уже неделю ей не давала покоя одна и та же мысль: у Мейсона есть женщина.

— Прекрасно, — буркнула она. — Лучше не бывает.

— На ранчо все в порядке?

— На ранчо тоже все прекрасно. Зачем ты звонишь, Мейсон?

— Просто чтобы услышать твой голос.

— Так я и поверила.

— Так иногда поступают, Кейтлин.

— Только не ты. От тебя звонка не дождешься — если только тебе чего-то не нужно.

Он хмыкнул.

— Я так плох?

— Ты еще хуже, — мрачно констатировала она. — Так зачем ты все-таки звонишь? По-настоящему — зачем?

Голос Мейсона звучал беззаботно.

— Я думал, ты знаешь.

Конечно же, Кейтлин знала, и все же звонок Мейсона почему-то застал ее врасплох. Она вдруг поняла, что дрожит, и это неприятно поразило ее. Прежде чем продолжать разговор, ей надо взять себя в руки.

— Знаю, — неохотно признала она.

— В конце недели истекает срок выплаты остатка взноса по закладной. Ты сможешь заплатить?

— Мейсон… Мейсон, да пойми же ты… Я надеялась, что сумею, но не выходит. Мне нужно время.

— Боюсь, ничем не могу помочь.

— Ты хоть понимаешь, как это трудно для меня — просить?

— Тебе вовсе и не нужно просить. Деньгам есть альтернатива. На прошлой неделе ты с удовольствием оказала мне услугу, и взнос уменьшился вдвое.

На прошлой неделе мне не надо было выбирать вечернее платье для другой женщины, зло прокомментировала про себя Кейтлин.

— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

— О платье. — Она постаралась, чтобы в голосе не было горечи. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе выбрать платье для твоей подруги.

— О, как мило, что ты об этом помнишь.

— Что, если я откажусь? — скорее по привычке, чем надеясь на чудо, попробовала торговаться Кейтлин.

— Тогда ты не оставишь мне выбора.

Той ночью Кейтлин сидела у туалетного столика, глядя на гордость и радость своей бабушки — деревянную шкатулочку с ручной резьбой на крышке. И, наконец, медленно и неохотно повернула ключ.

Внутри, на голубом бархате, покоилось кольцо, подаренное ей бабушкой на шестнадцатилетие — изумительная старая работа, изумруд в окружении мелких бриллиантов.

Словно наяву услышала Кейтлин бабушкин голос:

— Твой дед подарил мне его в день нашей свадьбы. Сейчас ты слишком молода, чтобы носить его, но, надеюсь, когда подрастешь, оно доставит тебе радость.

— Я буду хранить его вечно, — заверила тогда Кейтлин любимую бабулю.

Вечно…

Пальцы Кейтлин дрожали, когда она вынула кольцо из шкатулки и надела на безымянный палец правой руки. Бабуля, милая, подумала она, что бы сказала ты о беде, в которую я попала?

Через несколько дней Мейсон вернется на ранчо требовать платы. Проще всего было бы еще раз съездить с ним в магазин: Кейтлин Маллин, богатая шлюшка, конечно же прекрасно сумеет выбрать платье, в котором предстоит блистать на банкете даме Мейсона.

Но она не могла сделать этого. Мейсон требовал от нее слишком многого. Даже независимо от женщины в его жизни — Кейтлин не надо было ничего о ней знать, чтобы ненавидеть, — она не могла позволить себе плясать под дудку Хендерсона. Ни за что, если хочет остаться независимой и сохранить гордость. Мейсон играл с ней, и она не желала, чтобы это продолжалось.

Проблема в том, что у нее нет наличных денег. Есть только кольцо, ее единственная драгоценность, и надежда, что, продав его, можно выручить сумму, дающую возможность удержаться на плаву хоть какое-то время.

— Прости меня, бабуля, но, думаю, будь ты жива, ты поняла бы, что у меня нет выхода, — прошептала Кейтлин, давясь слезами.

На следующее утро, едва рассвело, Кейтлин отдала распоряжения ковбоям и уехала. Куда едет, она не сказала; предупредила только, чтобы ее не ждали раньше следующего вечера.

Кейтлин пожалела, что под рукой нет фотоаппарата, когда Мейсон явился на ранчо за деньгами. Уверенный, самодовольный, он, казалось, считал само собой разумеющимся, что Кейтлин ждет его, ждет, готовая к поездке в город.

Его глаза сузились, когда Кейтлин протянула ему конверт.

— Что это?

Кейтлин мило улыбнулась.

— А как ты думаешь?

Мейсон открыл конверт и вытащил чек.

— Да будь я проклят! — На его лице отразилось изумление.

— Чему ты так удивляешься? — дерзко поинтересовалась Кейтлин. — Разве ты приехал не за этим?

— Тебе чертовски хорошо известно, зачем я приехал. Я думал, мы с тобой снова прогуляемся в город.

— Жаль, что разочаровала тебя, — лицемерно покаялась Кейтлин, отлично знавшая, что в голосе ее нет и тени сожаления.