Патриция Притчард - Сладкие мечты

— Я и сам волнуюсь, — заметил Джесси и сделал большой глоток. — Конечно, моя профессия тоже создает проблемы.

— О нет, только не говорите, что вы биржевой маклер! — с горечью воскликнула Медлин.

— Хуже, я адвокат.

— Да, это весьма прискорбно. Должна вам сказать, я твердо намерена присматривать за Ренни, и не хочу, чтобы ей стало плохо. Вы меня понимаете? — мягко сказала она, но в ее голосе чувствовался металл.

— Я не собираюсь ее обижать. Ренни не уговоришь даже съездить в пиццерию, если с нами нет девочек — компаньонок.

— Да, это на нее похоже. Я очень любила сына, однако я не слепая и видела, как он относился к Ренни и моей внучке. Из некоторых мужчин получаются никуда не годные мужья, а тем более отцы. — Она вздохнула, покачала головой и ушла в дом, не подозревая о впечатлении, которое произвела ее речь.

Джесси с застывшей улыбкой возобновил прерванную работу. «Да, некоторые мужчины совершенно не годятся для семейной жизни, и я как раз один из них», — думал он.

Ренни увидела, что он стоит в тени дома погруженный в мрачную печаль. Плечи у него поникли, руки бессильно опустились. Это не просто отдых.

Она подошла к нему осторожно, не слишком уверенная, что появилась вовремя.

— Джесс? — тихонько окликнула Ренни. — Что случилось?

Он не шелохнулся, и сначала ей показалось, что он не слышал ее. Потом сделал глубокий вздох, расправил плечи, словно подготовился.

— Ничего, все в порядке.

Но голос звучал не слишком бодро. Ренни вдруг ужасно захотелось обнять его, прижать к себе, защитить от того, что причинило ему такую боль.

— Вас расстроила Медлин? Она не со зла. Действует из лучших побуждений, а с людьми обходится немного грубовато.

Джесси наконец понял, что Ренни слишком обеспокоена.

— Нет, она весьма милая женщина, очень волнуется за вас. Даже спросила, каковы мои намерения.

— Она хотела сделать, как лучше. Идемте. — Ренни потянула его из зябкой тени на солнце. — Я не позволив вам увиливать от обязанностей главного разбрасывателя опилок. Если хотите, чтобы вечером я разделила с вами ужин и оплатила половину, нужно потрудиться днем. — Увидев, что хмурое выражение на его лице понемногу исчезает, Ренни поддразнила: — Хотя адвокаты никогда, видимо не занимаются тяжелым физическим трудом.

— Неправда, — засмеялся Джесси, — я прекрасно знаю, что такое физический труд. Иногда мне приходись точить карандаши, а однажды и вовсе без помощи секретарши донес до стола папку с документами.

— Отлично, могу сказать только одно: рада, что среди нас оказался человек, умеющий ловко обращаться с лопатой, ибо скоро начнет темнеть.

Онуспел схватить ее, и Ренни после символического сопротивления положила сначала руки ему на плечи, затем обняла за шею, запустила пальцы в волосы. Когда губы встретились, она с жадностью отдалась поцелую, надеясь, что этого ей будет достаточно.

— Так кому достанется последний кусок? — спросил веси, расправившись с остатками еды на своей тарелке.

— Полагаю, надо быть вежливой и оставить его вам, — ответила Ренни, — особенно после того, как вы не позволили мне заплатить за ужин.

— Прекрасно! — Джесси потянулся за единственным куском пиццы.

Но не успел. Ренни схватила тарелку и отодвинула подальше, чтобы он не смог достать.

— Одну минуту. Я сказала, что надо быть вежливой, я не говорила, что буду.

— Ну, Ренни, моему растущему организму требуется можно больше пищи. Я должен съедать все, что попадается на глаза.

— Тогда разрежем этот славный кусочек точно посередине, и я возьму ту часть, в которой больше грибов.

Он сделал вид, что обдумывает ее слова.

— Хорошо, но только резать буду я.

Поколебавшись, Ренни отдала ему тарелку и внимательно следила, как он примеряется, затем делит остаток пиццы на две равные части.

— Вот. Довольны?

— Вы отлично справились.

Она подождала, пока Джесси возьмет свою долю, потянулась за своей, но за это время он успел схватить нож, отрезать краешек от ее куска и сунуть в рот.

— Предатель, это же была моя пицца! — возмутилась Ренни. — Тогда отдайте мне другой кусок!

— Нет, леди. Вы договорились со мной, то есть наняли, чтобы я поделил оставшееся. Сделка была зарегистрирована мною, вашим личным адвокатом, выполнив работу, я взял свой гонорар; а также плату труды, — довольно улыбнулся Джесси.

— С какой стати?

— Все очень просто. Вот это, — указал он на свою тарелку, — мой гонорар. А кусочек от вашей доли компенсация за энергию, затраченную на проведение данной трансакции.

Ренни засмеялась и с удовольствием съела то, что осталось.

— Никогда не знаешь, говорите вы всерьез или шутите.

— А как вы отнесетесь к моему желанию провести вами завтрашний день? — Внимательно глядя на нее, он потягивал через соломинку лимонад и ждал ответа.

Ренни видела, что он постепенно избавляется от того непонятного состояния, в которое впал после разговора Медлин. Он расслабился только в ресторане и, кажется был доволен собой. Мысль провести с ним целый день наедине, без девочек, показалась ей весьма заманчивой.

— Почему бы и нет? Что вы предлагаете?

— Можно съездить на острова Сан-Хуан. Если погода будет хорошая, как сегодня, погуляем на свежем во духе. Если будет дождь, отдохнем в салоне парома.

Конечно, поездка на острова может стать чудесной, а еще чудеснее провести время с Джесси.

— Мне нравится, согласна. Как вы думаете, во сколько мы вернемся?

— Даже объехав все острова, мы будем дома не позднее шести. Устраивает?

— Вполне. Только нужно позвонить свекрови и договориться с ней. Если это не помешает ее планам на завтрашний вечер, в шесть будет нормально.

— Раз уж вам нужно позвонить, может, отправимся но сейчас? Не знаю, как вы, а у меня все косточки болят, напоминая о перелопаченной горе опилок. — Джесси со стоном поднялся и помог встать Ренни. — Пойдемте, леди, надо спешить. Тогда я буду уверен, что не усну за рулем и доставлю нас обоих домой в целости и сохранности.

Они вышли на улицу и направились к стоянке.

— Я бы не смогла четыре раза объехать квартал, чтобы найти место. Будь я на своем фургоне, то оставила бы его возле ресторана, — вздохнула Ренни.

— Наверное, это похоже на манию, только я ненавижу, если кто-то ставит машину слишком близко к моей, — сонно произнес Джесси, в то же время умудрившись придать голосу некоторую воинственность.

Роннипоняла, что ее удручает. Машина Джесси слишком напоминала ей о тех вещах, которыми старательно окружал себя Робин и к которым был привязан всем сердцем.

Разумеется, поврежденный «БМВ» стоил бы вам нескольких баллов в игре.

— Какой игре?

— Я называла ее «Молодые, богатые, деловые», — сказала она и тут же поняла, как обидны для него ее слова.