Сара Орвиг - Незаконченная фреска

— Не надо тревожиться, Кэтрин, — сказал он примирительно, — я не зверь. Я буду на работе. А места там предостаточно.

— Я вообще не рассчитывала увидеть тебя снова. А теперь — работать для тебя, жить с тобой под одной крышей, проводить вместе время... Это невозможно. Для работы мне нужно много места — и полное уединение. Твои росписи только выиграют от этого, поверь.

— Давай не будем спорить. Я хорошо плачу. Очень хорошо. И взамен жду понимания и согласия.

— Ты хоть когда-нибудь слышал слово «нет»?

— Случалось. И если в этом был какой-то смысл, я принимал его во внимание.

— Ладно, Кейд. Обещаю подумать.

Они повернули к ее дому. Машина притормозила и остановилась напротив одноэтажного особняка из красного кирпича, около которого росли дубы.

— Красивые деревья и красивый дом, Кэтрин, - одобрил Кейд.

На крыльце она повернулась к нему.

— Спасибо за твой взнос, за ужин и за заказ. Сегодня ты помог многим детям и предложил мне замечательную работу.

— Дело того стоило, - проговорил он мягко.

Она нахмурилась.

— Надеюсь, в твоих словах нет подтекста. Ты получишь шесть росписей - и никаких услуг помимо этого. Я не продаюсь.

— Я этого и нe предполагал, — ответил он, стоя слишком близко к ней и глядя слишком пристально.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Пульс снова зачастил, и ей вспомнилось много таких минут - когда он целовал ее на ночь. Кэтрин торопливо достала ключ и повернулась, чтобы отпереть дверь. В ее планы не входило приглашать его.

— Доброй ночи, Кэтрин. Я рассчитываю на тебя, — сказал Кейд, протягивая руку.

Она неохотно пожала ее — и в тот момент, когда их ладони встретились, Кэтрин словно пронизал электрический разряд. Хоть ей и не нравилось то, как она реагирует на его прикосновения, поделать с этим ничего было нельзя.

Она провожала его взглядом, пока он шел к лимузину, а потом закрыла дверь и привалилась к ней, потирая лоб. Неужели он разобьет ей сердце во второй раз?

Кэтрин закрыла глаза, вспоминая, как они встретились впервые. Стоял жаркий июльский полдень. Ей было двадцать, и она ехала домой после окончания второго курса на помятом пикапе, самом старом на ранчо Рэнсомов, подпевая приемнику, включенному на полную громкость, и превышая положенную скорость на десять миль в час. В это время сельская дорога обычно пустовала.

Потом она услышала треск мотоцикла и увидела сзади парня на «Харлее». Грива черных волос, перехваченных на лбу лентой, развевалась на ветру. На нем были заношенная футболка и видавшие виды джинсы. Он поравнялся с ней и посигналил.

Бросив на него взгляд, Кэтрин сочла его привлекательным и улыбнулась в ответ, а потом снова сосредоточилась на дороге. Он посигналил еще раз.

С тех пор как ей исполнилось двенадцать, она не была обделена мужским вниманием, так что привыкла к бибиканью, улыбкам, посвистыванию и помахиванию, а также к парням, пытавшимся заигрывать с ней.

Незнакомый мотоциклист упорствовал и, не добившись реакции, обогнал ее и затем сбросил скорость, вынудив и Кэтрин сделать то же самое. Она посигналила, чтобы он дал ей проехать, но он принялся махать изо всех сил и, когда она попыталась объехать его, вильнул в сторону, загораживая дорогу.

Кэтрин решила остановиться и выяснить, в чем же дело. Она вылезла из пикапа, обошла его и ахнула, заглянув в кузов. Мотоциклист направился к ней.

Темные как ночь глаза, густые черные волосы, квадратная челюсть и четко очерченные скулы - он был самым симпатичным парнем из всех, кого она встречала. Незнакомец окинул Кэтрин бесстыдным оценивающим взглядом, от которого ее бросило в дрожь. Она вдруг остро ощутила его присутствие — присутствие мужчины. Она смотрела на его рот с чувственной нижней губой, на широкие плечи и бугристые мускулы на руках, на крепкую грудную клетку, переходящую в подтянутый живот, узкие бедра и длинные ноги.

Ее сердце застучало, когда он подошел ближе и остановился всего в нескольких сантиметрах от нее.

— Я — Кейд Логан. А ты...

— Кэтрин Рэнсом, — сказала она едва дыша, удивленная происходящим. Никогда в жизни ее ни к кому так не влекло. Ноги подкашивались, внутри все дрожало. Она изо всех сил старалась не пялиться на него.

— Сестра Мэтта Рэнсома? — спросил он.

— Да. Ты знаешь Мэтта?

Кейд пожал плечами. Ленивое движение, чувственное, как и все его движения.

— Мы учились вместе. Я был на год старше. Мне двадцать четыре. А тебе?

— Достаточно, чтобы делать то, что мне нравится, — ответила она усмехнувшись.

— Похоже, мне придется разузнать, что именно тебе нравится, — заметил он слегка хриплым голосом, от которого у нее мурашки побежали по коже. — Но это мы ненадолго отложим. У тебя брикеты...

— Сено! — воскликнула Кэтрин, только сейчас вспомнив, что ее пикап опустел наполовину с тех пор, как она выехала из города.

Кейд лукаво приподнял бровь.

— Похоже, я заставил тебя забыть про сено, а? — произнес он, растягивая слова.

Она кокетливо посмотрела на него.

— Мог бы, если уж на то пошло. Здесь есть кое-что позанятнее сена.

— И что же занимает тебя, Кэтрин? — спросил он, не скрывая двойного смысла вопроса, и ее пульс немедленно участился.

— Много всего. Но я не обсуждаю это с незнакомыми.

— Стало быть, с тобой нужно сначала познакомиться. Что ж, я согласен.

Она улыбнулась, и уголки его губ приподнялись в ответной полуулыбке, когда он коснулся рукой ее щеки.

— Я не могла понять, почему ты мне сигналишь и машешь, — пояснила она.

Он улыбнулся во весь рот, снова окинув ее быстрым оценивающим взглядом.

— Ты, должно быть, привыкла, что парни тебе машут.

— Ты как раз из тех, кто вполне способен помахать незнакомой женщине.

— Ага, — согласился он, причем голос его зазвучал более проникновенно, — мне нравятся красивые женщины, это уж точно. Мы можем поговорить об этом попозже. А прямо сейчас надо бы подобрать эти брикеты с дороги, пока кто-нибудь не навернулся.

— Ох, господи, — откликнулась Кэтрин, сообразив, что он прав и она снова начисто забыла про сено. — Спасибо, - бросила она через плечо, направляясь к дверце пикапа.

— Я помогу, — сказал он, оседлав мотоцикл. — Ты поезжай вдоль обочины, а я подберу их и закину тебе в кузов.

— Это самый худший и старый грузовик на всем ранчо, так что мы обычно не ездим на нем в город. Но я опаздывала, а моя машина в мастерской, вот я его и взяла. Я знала, что он набит сеном, но не думала, что оно начнет высыпаться.

— Надо лучше закрывать заслонку на кузове.

— Сломана, — объяснила она. — Может, теперь папа наконец избавится от этой развалины. Хотя для ранчо она вполне годится.

— Дорога в рытвинах, это ухудшило дело. Ну, и скорость сверх восьмидесяти тоже, конечно, не помогает. Ты быстрая женщина, Кэтрин Рэнсом.