Грейс Кэвидж - Власть памяти

— И ты даже не подумала, как твой поступок может отразиться на других…

Она неловко поднялась с кресла.

— Я не думала, что обо мне спохватятся до понедельника. И потом, я же послала записку, — добавила она неубедительно.

— И посчитала, что поступаешь как нельзя лучше? — воскликнул он. — О Боже, Эрни! — Он снова растрепал волосы, словно они мешали ему.

— Я уже извинилась, все объяснила, — проговорила она еле слышно. — Что еще я могу добавить? — сказала она, замечая, что гостиная стала крутиться у нее перед глазами. Эрни тяжело привалилась к дверному косяку, взявшись трясущейся рукой за лоб. Она чувствовала, что еще немного — и она свалится в обмороке. К собственному ужасу, ей пришлось вцепиться в косяк, поскольку ноги отказывались держать ее, — они стали как ватные.

Грэм грубо выругался. Он сделал два шага навстречу, и она оказалась в его руках. Он помог ей усесться в кресле у камина. Она слышала, как он возится с поленьями, стараясь сделать огонь жарче. Затем вернулся к ней, чтобы растереть ей руки.

— Господи, ты совсем заледенела! Сколько же времени ты провела на холоде?

— Я… я не заметила, — сказала она. — Я сидела и думала о вечности.

— Несомненно, если бы я не появился, ты бы отправилась в эту вечность — замерзла бы до смерти. Неужели у тебя совсем нет разума?

Она попыталась отнять руки.

— Сейчас все хорошо….

— Ну да, посмотри, на кого ты похожа. Сиди и не двигайся! — скомандовал он.

Она заставила себя откинуться на спинку кресла и глубоко вздохнуть. Только убедившись, что руки ее потеплели, он выпрямился. Опершись ногой на камин, он оглядел ее хрупкое тело, обтянутое свитером и джинсами, и не сказал ни слова. Только какой-то мускул дрогнул на его лице.

— Есть у тебя что-нибудь выпить?

— Нет, зачем? — робко спросила она.

— Тебе полезно сделать глоток коньяку. Да и мне тоже.

— Не понимаю, почему все предлагают мне коньяк? — сморщилась она, вспомнив удивленный взгляд Эмми, когда та посмотрела на нее в тот пятничный вечер и тоже заговорила про коньяк.

— А еда у тебя имеется? — спросил Грэм.

— Конечно! — заявила она, почувствовав негодование. — Я же слежу за собой.

— Неужели? — Он приподнял бровь.

— А почему бы и нет! Кроме того, Эмми настояла, чтобы я захватила с собой кое-что от них еще вчера, — добавила она. В ответ он недоверчиво хмыкнул.

— И это ты называешь следить за собой? Это твои друзья беспокоятся о тебе.

— После возвращения из больницы я чувствовала себя не совсем хорошо, вот и все, — попыталась она оправдаться, припомнив тяжкую депрессию, которая охватила ее прошлой ночью.

— А сейчас как?

Черная бровь снова вопросительно приподнялась, но она молчала, глядя на языки огня. Грэм нетерпеливо вздохнул.

— Н-да, после вчерашнего перелета через Атлантику и нынешнего пребывания в Англии я просто умираю с голода. Можно ли и впрямь найти здесь еду? Если нет, то имеется ли в этом забытом Богом месте какое-нибудь заведение, где мы могли бы перекусить?

Эрни почувствовала себя неудобно, но вскоре успокоилась. Она же не просила его появляться здесь.

— Это не забытое Богом место, и, конечно же, у меня найдется, чем утолить твой голод, — ответила она ледяным тоном. — Утром я поставила в холодильник запеканку из мяса и овощей.

— Мой Бог, в этом месте есть электричество? — ядовито заметил он. Но пока она искала достойный ответ, он уже скрылся на кухне.

Она слышала, как он возится там, открывает дверцы шкафчиков, гремит ножами и посудой. Через несколько минут ее ноздри уловили запах свежесваренного кофе. Но когда он появился в гостиной с подносом, то на нем стояла чашка чая для нее и кружка кофе, такого густого, что в нем ложка едва не стояла стоймя.

Он устроился в кресле напротив нее, вытянув ноги к огню.

— Я поставил запеканку на плиту. В холодильнике я нашел еще кое-что и решил это разморозить. В шкафу оказалась и бутылочка вина, — добавил он удовлетворенно. — Неплохой набор. Я поставил вино охладить. Вопреки моим прогнозам, обед будет вполне приличным.

Эрни усмехнулась.

— Я даже не представляла, что мои кулинарные способности получат такую оценку, — не без иронии ответила она. Честно говоря, она не помнила, кто научил ее готовить.

— Только Господь Бог знает, как ты питалась, будучи студенткой. Однако миссис Дру выполняла поварские обязанности очень неплохо.

Эрни посмотрела на него.

— Миссис Дру?

— Ну да, моя экономка в Нью-Йорке. Это она научила тебя готовить. Фактически под ее руководством ты превратилась в опытную хозяйку.

— Неужели?

— А тебя это удивляет? — Он посмотрел на нее через край кружки.

Она машинально кивнула, сжав в руке чайную чашку.

— Любой человек, кого я сейчас встречаю, воспринимается мной как незнакомец, а мысль о том, чтобы войти в зал, полный народа…

Она не смогла договорить, побледнела, по телу пробежала дрожь.

— Это пройдет. — Он допил кофе и стремительно встал. — Пойду посмотрю, что делается на кухне, а ты накрой на стол.

Она не двинулась, продолжая смотреть на огонь. Ну конечно, опять разозлила его, подумала она. Сидя в кресле этой необжитой, но уютной гостиной, прислушиваясь к свисту ветра и шуму моря, она даже смутно не могла представить себе, какую вела респектабельную жизнь, будучи его женой…

Одним глотком она допила чай и встала, чтобы помочь ему. Он пробовал, разогрелась ли запеканка, а она склонилась над раковиной, искоса наблюдая за ним.

— Скажи, — спросила она, — что ты имел в виду, говоря, что это пройдет?

— Конечно, пройдет. Да и в сущности, какое это имеет сейчас значение? Уж не собираешься ли ты мне сказать, что в этот вечер намечается торжественный раут? — Его физиономия приняла сардоническое выражение, когда он закрывал духовку.

— Какой еще раут? Я только подумала, что тебе… тебе нужно вернуться в Лондон…

Возбуждение, вызванное его неожиданным приездом, улеглось, но мысль о предстоящем вечере внезапно взволновала ее. Нервы напряглись. Это место было удалено от всего, никаких соседей. И находиться здесь в одиночестве — это одно, а провести вечерние часы с Грэмом — совсем другое…

— Не забывай, что я прилетел в Лондон только затем, чтобы повидать тебя, — едко сказал он.

— Ну да, из-за того, что думал, будто я буду волноваться перед поездкой на виллу, — парировала она. — Тебе следует знать, что я ни капельки не волнуюсь.

— Ты считаешь, что я только и думал о том, чтобы погладить тебя по головке и предупредить, чтобы ты не наделала глупостей? — Он взглянул на нее, сверкнув глазами из-под черных бровей. — Не обольщайся! Я приехал в Лондон не ради того, чтобы убедиться, что ты не исчезла.

Горячая волна гнева ударила ей в голову.