Эдриенн Бродер - Клуб настоящих мужчин

В темноте смутно виднелись очертания огромного коровника, который Купер называл доильным залом, ангаров и сараев, расшатанного заборчика, окружавшего участок, силосных ям, коров в стойлах и стогов сена. Но Купер знал ферму как свои пять пальцев. И сразу увидел то, чего не заметили остальные: предупреждение на арест имущества, прикрепленное к забору. Хотя из банка присылали множество писем, фермер был уверен, что никаких действий не будет предпринято по меньшей мере в течение месяца. Впереди еще уйма времени, чтобы все уладить, полагал он. Сердце Купера бешено забилось: что, если предупреждение попалось на глаза матери? Надо будет сорвать бумажку, как только гости уснут.

И вот они уже на ферме. Два золотистых ретривера выбежали навстречу и радостно встретили прибывших. Собак звали Тор и Тэп. Купер рассказал, что на ферме всегда было два золотистых ретривера по имени Тор и Тэп. Начало этой традиции положили еще отец и дед, а он продолжал ее, не задавая лишних вопросов.

— Сторожа из них, конечно, никудышные, — добродушно успокоил Купер, когда мужчины испуганно схватились за сумки, — зато друзья самые преданные.

Люси, Марта и Беатрис вышли на крыльцо. Освещенные светом из кухни, они были похожи на трех ангелов с нимбами. Из открытой двери доносились аппетитные запахи печеного картофеля и цыплят.

Беатрис по очереди пожала руку каждому из прибывших.

— Очень рада с вами познакомиться, — говорила она с немного нарочито преувеличенным южным диалектом. Когда Купер оказался рядом с матерью, она шутливо побранила его за недостаток гостеприимства: — Купер Тэкингтон, что за прием для наших гостей ты устроил? — И ласково улыбнулась, похлопав его по груди.

— Думаешь, этим привлекательным молодым людям больше нечего делать, как помогать тебе сменить шину?

Сложно было представить себе что-то более далекое от ежедневной рутины в Нью-Йорке, чем жизнь на ферме Тэкингтонов. В городе активная деятельность начиналась в восемь утра и заканчивалась строго в полночь. Распорядок же дня был практически одинаковым, лишь слегка варьируясь: несколько раз выключаем сигнал будильника, просыпаемся под любимую радиопередачу и наслаждаемся утренними ритуалами: душ, латте, свежие газеты. При желании можно пойти в спортзал или сразу на работу, где нью-йоркские мужчины проводили по десять — двенадцать часов. Вечером они встречались с друзьями или коллегами в приятных ресторанчиках. А если была подходящая партия, ходили на свидания.

Порой же просто оставались дома, заказывали китайскую еду и смотрели многочисленные шоу по телевизору.

На ферме Тэкингтонов все было абсолютно по-другому. Здесь, с помощью звонкоголосого петуха по кличке Паваротти, Куперу удавалось будить мужчин в пять утра. Он поил их растворимым кофе «Фолджерс», сажал в пикап и вез в доильный зал, расположенный в миле от дома. Там, обескураженные и не успевшие принять душ, они стояли на резиновых ковриках, расстеленных в проходе между двумя возвышающимися платформами. На эти платформы в течение полутора часов непрерывным потоком выводили по двадцать четыре коровы, каждая из которых весила не менее четырехсот фунтов.

Шестеро добровольцев, сидя в центральном проходе на одинаковом расстоянии друг от друга, доили сразу четырех коров, по две с каждой стороны. Купер не уставал повторять, как повезло им работать в помещении, оборудованном по последнему слову технику. Вымя коров находилось на уровне пояса, и поэтому почти не приходилось нагибаться. Мужчины сонно и раздраженно смотрели на Купера, недоумевая, как их удалось втянуть в подобную авантюру.

— С такой работой спокойно справляются два батрака, — заявил Купер. — Поэтому вы должны щелкать ее как орешки.

В знак солидарности Люси и Марта просыпались в то же возмутительно раннее время и наблюдали за дойкой с крыльца, где Купер выставил две допотопные скамьи. Это был удобный обзорный пункт, и девушки широко раскрытыми глазами наблюдали за маршем коров, у которых было столько молока, что, казалось, огромное вымя вот-вот лопнет.

Коровы нервничали в присутствии незнакомых мужчин, и Купер изо всех сил старался успокоить животных. Тихим, мягким голосом он рассказывал членам клуба о том, как следует обращаться с домашним скотом и оборудованием, время от времени прерываясь, чтобы утихомирить очередную корову, испугавшуюся новичков, или загнать ее обратно в стойло.

— Главное для нас — не отстать от плана. Не забывайте, норма составляет семьдесят пять тысяч фунтов молока в день, — предупредил он добровольцев. — А для этого нужно правильно установить оборудование и поддерживать спокойную обстановку. И помните: самое важное правило в доильном зале — ни в коем случае ни прикасаться руками к коровам. Никакого прямого контакта.

— И почему же? — поинтересовался Адам.

— Это негигиенично, а Министерство сельского хозяйства не допускает вредных веществ и примесей в нашем молоке, — строго пояснил Купер. Потом взглянул на Люси и Марту и продолжил, пряча улыбку: — Да, представьте себе, они присылают инспекторов — слащавых и хитрых маленьких человечков в очках с толстыми стеклами и практически без подбородков. А мы их убиваем и съедаем на обед.

Все засмеялись над его шуткой. Но когда фермер начал демонстрировать, как правильно доить корову, добровольцы замерли, жадно впитывая новую информацию. Купер сначала опускал каждый сосок в емкость с дезинфицирующим средством, вытирал специальной тряпочкой и подсоединял особый прибор, так называемый коллектор, к которому прикреплялись четыре отсоса. Они перекачивали молоко в отдельные мерные емкости, каждая объемом в шесть галлонов, с красными метками на стенках.

— Жаль, что я оказалась свидетельницей того, как Купер это делает, — прошептала Марта Люси.

Неудивительно, что Курт справился первым и решил совершить обход, подобно инструктору по строевой подготовке, собирающему войска. Он остановился рядом с Брюсом, не решавшимся подступиться к коллектору.

— Слушай, это же не бомба, — терпеливо объяснял Курт. — Ты нас всех задерживаешь, дружок. Помни, в команде не существует слова «я».

— Зато есть слово «мне», — парировал Брюс, гордый тем, что лучше всех одет в группе — в рабочем костюме от Кахартта и ботинках от Л.Л. Бина.

Джесси, разнервничавшийся от всеобщего внимания, засунул указательный палец в один из отсосов коллектора, что вызвало ехидное хихиканье Уолтера. Но Купер мгновенно выключил машину и ловко извлек из нее застрявший перст.

Саймон вел себя непривычно тихо. Марта решила, что он либо догадался, что не слишком популярен, либо же, как и она, просто не любит рано вставать. Адам же спокойно работал, искусно управляясь с коллектором и негромко насвистывая, чтобы коровы не нервничали.