Элен Кэнди - Поцелуй по памяти

— Кристиан… — Мишель прилегла на кровать и процитировала Шекспира: — «Одно ведь имя лишь твое — мне враг, а ты — ведь это ты, а не Монтекки!».

Она закрыла глаза и представила Кристиана. И ей стало горько оттого, что, возможно, после брака с Николасом они больше никогда не увидятся. Он не возьмет ее за руку, не прикоснется губами к ее щеке, не скажет нежных, ласковых слов…

О, Кристиан! За что нам это?

Ближе к вечеру Мишель спустилась в гостиную и увидела Даниеля, сидящего возле камина со стаканом виски в руке. — Завтра свадьба… — сказала она и села рядом с братом. — Может, ты знаешь какого-нибудь монаха, у которого есть зелье.

— Какое зелье? — Даниель с недоумением взглянул на сестру.

— Зелье, выпив которое можно заснуть на сорок восемь часов, а все подумают, что я умерла. Свадьбы тогда не будет, а я, проснувшись, убегу с Кристианом, и нас не будут искать! — Мишель, не отрываясь, смотрела на пламя камина.

— Ты сейчас серьезно? — строго спросил Даниель.

— Да, если у тебя есть знакомый монах! — Мишель рассмеялась. — Даниель, из-за чего поссорились Оскар Вилини и наш отец?

Даниель продолжал молчать.

— Расскажи… пожалуйста, мне это очень важно! — Мишель потрясла брата за руку.

— Они разошлись во мнении.

— В каком именно?

— Отец указал на карте место, где он собирался искать нефть. Оскар был с ним не согласен. По его расчетам, нефти там не должно было быть. Но ты знаешь отца… Он очень упрямый! Нефти действительно не оказалось. И поэтому денег потрачено было много, а прибыли никакой. В следующий раз, на другом участке, они нашли нефть, и Вилини потребовал перечислить ему больше средств, чем обычно. Ведь эта нефть была найдена по расчетам Оскара. Отец отказался, тогда Вилини напомнил ему о прошлом промахе. Получилось, что Оскар Вилини потерял деньги по вине нашего отца. Он требовал компенсации. Отец принял заявление Оскара в штыки. Уж очень ему не нравится, когда ему указывают на его ошибки… Тогда Вилини начал угрожать…

— Что именно он сказал?

— Он сказал, что вы с Кристианом собираетесь пожениться, а упрямство нашего отца может этому помешать.

— Я абсолютно с ним согласна!

— Потом отцу кто-то сообщил, что Оскар Вилини намерен прибегнуть к крайним мерам… В общем, тебе угрожала опасность…

— Какая именно?

— Не знаю… слава богу, что до этого не дошло. Отец сначала думал, что авария, в которую ты попала, была подстроена Оскаром.

— Но со мной же был Кристиан, его сын!

— Вот именно, только это и переубедило отца. Но он до сих пор ждет от Вилини этого шага. Ведь легко заманить человека с амнезией в ловушку! Поэтому встречаться с Кристианом опасно! Откуда ты знаешь, на что он способен?

— Ты говоришь чушь! Кристиан никогда бы меня не тронул пальцем! Это отец со своей гордостью и жадностью губит мне жизнь! — Мишель сжала кулачки.

— Ты, Мишель, еще по-детски наивна. Когда речь идет о больших деньгах, то люди быстро забывают и свою любовь, и родственные узы! Мир изменился, Мишель. Ушли времена Шекспира, когда каждый мог отдать жизнь за даму сердца! Очнись, сестренка. Пришли другие времена: молодые юноши женятся на богатеньких старушках, чтобы потом не работать, девушки готовы лечь с противным толстосумом в постель, чтобы завтра прийти в ресторан, в котором она работает официанткой, в новых сапогах… Где же любовь, Мишель? Где твой Шекспир? А моя Хелен? Я ведь давал ей все — и любовь, и средства, чтобы она не скучала… Что же ей нужно было еще? Я боготворил ее, я старался проводить каждую свободную минутку рядом с ней… И чем же она меня отблагодарила? Уехала, даже не сказав «прощай». Пристала документы на развод по почте! А ведь я тоже верил в любовь, как и ты. Но понял, сестренка, что глубоко заблуждался. Шекспир на пенсии! — Он залпом опустошил бокал и тяжело вздохнул, глядя в камин.

Мишель ничего ему не сказала в защиту любви, она молча смотрела, как играют друг с другом язычки пламени в камине. Даниель тоже неподвижно смотрел на огонь. Наверное, о чем-то думал, может, вспоминал красавицу Хелен, которую не смог сделать счастливой…

Мишель провела рукой по его черным волосам и прижалась к плечу брата. Он обнял сестру. Мишель поджала ноги, устраиваясь поудобнее…

Они еще долго неподвижно сидели, наблюдая за танцем пламени, и думали каждый о своем… О прошлом, в которое так хотели оба вернуться…

— Потрясающий вид! — говорит Кристиан.

Мишель сидит с ним рядом и крепко держит его за руку. Она боится высоты, но только с Колеса обозрения можно увидеть панораму Марселя.

Вдали, у самого горизонта, виднеется море. Оно переливается на солнце золотом и сливается с голубым небосклоном.

Мишель смотрит на Кристиана. Ветер раздувает его русые волосы…

— Я люблю тебя, — говорит ему Мишель.

— Ты уже не боишься высоты?

— Нет. Потому что я с тобой. А с тобой мне ничего не страшно! — признается она.

— Тогда знай: я всегда буду рядом, и никто, и ничто не сможет нам помешать. Я тоже люблю тебя. Люблю больше всего на свете! — с улыбкой говорит он ей и, взяв в ладони ее лицо, нежно целует.

Ветер щекочет их лица, внутри все сжимается от волнения… Мишель счастлива. И ей кажется, что ничего плохого не случится. Все будет так, как сейчас.

— Утро доброе! — София зашла в комнату и бесцеремонно распахнула шторы. Потом она резко сдернула с Мишель одеяло и начала ее будить. Вот если бы Мишель Ланози оказалась на месте Джульетты, то София бы сейчас в ужасе вскрикнула и побежала звать на помощь, ибо ее дочь не подавала бы никаких признаков жизни.

Жаль, что я не Джульетта! — подумала Мишель и открыла глаза.

— Ну что, детка! Сегодня ты станешь Мишель Брайно! Разве ты не рада? — София присела на край кровати.

— Очень хорошие новости, мама! — простонала Мишель и потянула на себя одеяло.

— Нет! Все! Пробуждайся! У нас мало времени. Скоро приедет Пепе! Я не хочу, чтобы он застал тебя в постели! Живо вставай! — Она снова сдернула одеяло и бросила его на пол.

Мишель тяжело вздохнула и открыла глаза. Взглянув на мать, она вдруг ясно осознала весь ужас положения. Сегодня ее свадьба. И она с отвращением представила брачную ночь с Николасом… И всю свою будущую жизнь, которую она потратит бесцельно и бездумно, как ее мать.

Мишель почувствовала головокружение, как только села на кровати. И, схватившись за виски, снова плюхнулась на подушки.

— Так! Я сказала «Встать!» А старые фокусы с больной головой здесь не пройдут!

— Мне действительно плохо!

— Вставай! — София выхватила подушку и, бросив ее на пол, направилась в холл. — Зайду через десять минут. Будь добра, приведи себя в порядок.

Мишель слабо что-то простонала и поджала к груди ноги. Утренний холодок заставил ее тело задрожать. Тяжелые мысли вызвали сильную головную боль и отвращение ко всему, что попадалось на глаза. Было уже поздно что-то менять. Недаром ее сердце подсказывало, что она может опоздать. Конечно, раньше Мишель не понимала, что именно ей нужно, какая у нее цель… а теперь стало поздно… действительно поздно, потому как назад пути уже нет. Что она может сделать, как противостоять всем этим людям — разумным, сильным и влиятельным… Тем, у кого полная власть над ней — наивной, беспомощной и потерянной…