Виктория Лайт - Свадьба Декстера Льюиса

Она с надеждой смотрела на бармена. Тот покачал головой.

— Нет… А кто должен был его оставить?

Эми стиснула зубы, чтобы не зарыдать — разочарование было слишком велико.

— Ничего, забудь, — она махнула рукой и села у стойки. — Плесни мне лимонада, пожалуйста.

Шарль засуетился. Его проворные движения всегда успокаивали Эми. Должно быть какоето рациональное объяснение этим запискам. Кто мог так жестоко разыграть ее?

Бармен между тем делился с Эми последними деревенскими новостями. Луиджи Фоску побил рекорд по улову, а старый капитан Мартин продал свой домишко и шхуну и уехал в город к дочери. Аннет Булло вышла замуж, и его, Шарля, тоже пригласили на свадьбу. У Сильвии Штраугартен родился четвертый сын, и урожай яблок в этом году выдался необычайный…

— Кстати, знаешь, кто поселился сейчас в лачуге капитана Мартина? — воскликнул Шарль. — Ни за что не угадаешь… Так отделал ее, любодорого посмотреть…

— Жан Готье, — вяло предположила Эми. Жан слыл в Шардени мастером на все руки.

— Нет, — Глаза Шарля превратились в маленькие лукавые щелочки. — Попробуй еще раз.

— Ну откуда я знаю, — взмолилась Эми. — Я же только что приехала.

— Хорошо, — уступил он. — Тот самый американец, который уже приезжал к нам несколько лет назад. Помнишь, ты еще с ним… Эй, Эми, ты куда, я еще ничего не рассказал!

Но девушки уже след простыл, лишь скрипучая дверь медленно пошатывалась на шарнирах.

До домика капитана Мартина было недалеко, но силы почти оставили Эми, когда она добралась до него. Полуразвалившуюся лачугу действительно было не узнать — стены были тщательно выкрашены, новая черепица на крыше блестела под дождем. На окнах висели яркожелтые занавески, и у всего домика был обжитой, ухоженный вид.

Запыхавшаяся Эми остановилась у двери. Ее охватил внезапный страх. Кто ждет ее за этой дверью? Если это розыгрыш, то как посторонний человек смог узнать о том, что было известно лишь двоим?

Девушка прильнула к двери и прислушалась, но из-за ливня невозможно было ничего разобрать. Дрожащей рукой Эми постучала. Дверь чуть приоткрылась. Это было неудивительно — в домике капитана Мартина замков, впрочем, как и звонков, отродясь не водилось. Эми открыла дверь пошире и вошла.

Она очутилась в небольшой комнатке, служившей одновременно и прихожей, и гостиной. Свежевыкрашенный пол, простая, но удобная мебель — низкий диванчик, пара стульев, шкаф и стойка для верхней одежды. В комнате было тепло и вкусно пахло жареной колбасой. Слева была дверь, которая, по всей видимости, вела на кухню — соблазнительный запах исходил именно оттуда. На кухне ктото находился — Эми слышала, как ктото гремел посудой и напевал песенку.

У девушки подкосились колени, и она была вынуждена прислониться к косяку. Мужской голос, напевающий песню, казался знакомым, но она слишком хотела услышать именно его, и поэтому боялась обмануться. Однако позвать нового хозяина домика она не решалась — эти горькосладкие минуты неопределенности позволяли надеяться, и Эми хотелось продлить это состояние… Ее начала бить дрожь — уличная прохлада и ливень давали о себе знать, с одежды натекла лужа, но она ни на что не обращала внимание.

Послышались шаги, все ближе и ближе, пока наконец в дверном проеме не показался высокий мужчина с полотенцем в руках.

Это был Декстер. На нем была белая футболка и спортивные брюки — он был дома, и это сразу чувствовалось. При виде девушки, сиротливо стоявшей у двери с корзиной в руках, Декстер замер на месте. Эми всхлипнула. Напряжение резко отпустило ее, и она медленно сползла вниз, не сводя глаз с Декстера.

Он отшвырнул полотенце в сторону и бросился к девушке. Эми сотрясали рыдания. Она больше не могла владеть собой. После этих месяцев терзаний и глухой тоски каким счастьем было видеть его и ощущать тепло его тела. Эми не думала сейчас, как он оказался в Шардени, и что все то может означать. Ей было достаточно просто быть рядом с ним.

Декстер лихорадочно целовал ее мокрые волосы и заплаканное лицо. Как он посмел усомниться в ее чувствах к нему! Что пережила бедная девочка, разыскивая его под проливным дождем по этим дурацким запискам…

— Ты насквозь промокла… — прошептал он в тревоге. — Ты простудишься, если не переоденешься…

Но Эми никак не могла успокоиться, и ему пришлось чуть ли не силой поднимать ее с пола. Декстер подхватил ее на руки, донес до дивана и принялся снимать с нее одежду. Через пять минут Эми была закутана в его теплый махровый халат, а ее мокрые вещи были разложены по стульям. Декстер готовил чай с травами — нет, он ни в коем случае не допустит, чтобы она заболела. Эми следила за всеми его передвижениями блестящими от слез глазами. Блаженное тепло обволакивало тело и душу, и она постепенно привыкала к мысли о том, что Декстер действительно приехал к ней.

— Моя маленькая глупенькая девочка, — ласково проговорил он, подавая ей чай. — Как же ты могла так рисковать…

Эми счастливо улыбнулась. Неужели она могла ждать, пока установится хорошая погода? Чудо, что она так быстро обнаружила конверт. На самом деле он мог очень долго пролежать под ковриком, прежде чем она заметила бы его…

— Прости меня за эту историю с записками, — виновато пробормотал Декстер. — Не придумал ничего лучше… Очень не хотел сваливаться тебе как снег на голову.

— Почему? — изумилась Эми. Она наслаждалась горячим чаем и ощущала себя самой счастливой женщиной в мире.

— Я не знал, как ты отнесешься к моему появлению, — пожал плечами Декстер. — Ты так решительно покинула меня в церкви, что я стал сомневаться…

— Я боялась передумать, — прошептала девушка.

— Лучше бы ты передумала! — с чувством воскликнул Декстер. — Это было очень жестоко, Эми.

Эми потупилась. Это ей известно лучше, чем комулибо.

— Я всю ночь не спал тогда, — вздохнул Декстер. — Думал. Ну не мог я жениться на ней после того, как снова встретил тебя. Просто не мог. Утром я поговорил с отцом. Он, конечно, был в шоке.

Декстер ухмыльнулся, вспоминая разговор с отцом. Захария даже решил, что сын его разыгрывает. Милая невинная шутка. Какая может быть другая женщина, когда Вайолет Ченнинг такая милашка, и сегодня их не обвенчали из-за чистой нелепицы. По счастливой случайности, сказал ему Декстер. И я готов принести Ченнингам какие угодно извинения, только на их дочери я не женюсь.

Захария отказывался в это поверить. Он расписывал сыну ужасные последствия его неблагоразумного решения, давил на жалость, восхвалял многочисленные достоинства Вайолет — безрезультатно. Декстер твердо стоял на своем. Он был готов пожертвовать всем — и своей репутацией, и добрым отношением людей, и карьерой отца. А о чувствах Вайолет и своем долге перед ней он не желал даже слышать. Захария Льюис напрасно расточал свое красноречие — в конечном итоге, Декстер объявил о своем намерении никогда больше не переступить порог отцовского дома, если Захария не поддержит его. Что было ему делать? Захария слишком дорожил сыном, и в его памяти была еще свежа их последняя размолвка из-за войны. И Захария уступил…