Марион Леннокс - Чудо двух континентов

Организационные способности Маркуса Бенсона многих приводили в восхищение.

Пета была отдана на попечение Роберта, который отвез ее обратно в гостиницу. Ей было велено отдыхать и беречь лодыжку, а Маркус приступил к подготовке свадьбы, иными словами — обратился за помощью к секретарше.

Руби вызвали с заседания совета директоров, где она перекраивала расписание Маркуса, пока он отсутствовал. Невозмутимая Руби сразу почувствовала неладное. Когда Маркус объявил ей о том, что она должна организовать его свадьбу, Руби онемела. Ей даже пришлось выпить стакан воды, прежде чем до нее дошел смысл его слов.

— Ты женишься?!

— А что в этом такого?

— Ты женишься на бродяжке? — осторожно уточнила Руби.

— Да, на Пете.

— Я не могу поверить!

— Это не важно — веришь ты или нет, — раздраженно сказал Маркус, — просто скажи мне, что я должен делать.

Она снова отпила глоток воды и постаралась взять себя в руки.

— Угу, свадьба. Я еще никогда не организовывала свадьбы. Ну ладно, я сделаю это. — Руби задумалась. — У тебя есть какие-нибудь предпочтения?

— Предпочтения?

— Ну да, церковь или гражданская церемония, белые или розовые лепестки, подружки невесты...

— Никаких предпочтений, просто быстрая свадьба.

— Насколько быстрая?

— Завтра.

— Завтра?! — Голос Руби стал похож на писк. — Но нужно получить разрешение, соблюсти кучу формальностей, к тому же, наверное, есть очередь...

— Ты можешь спокойно располагать любой суммой денег для решения всех проблем. Просто организуй это!

— Боже, как романтично.

— Руби, — предупреждающе произнес он. — Просто сделай это.

— Конечно, мистер Бенсон. — Она глубоко вздохнула. Маркус заметил, что она еле сдерживается, чтобы не засмеяться. — Мы знаем, как зовут невесту?

— Пета.

Брови Руби снова поползли вверх.

— Я знаю, что ее зовут Пета, — сказала она ангельским голосом, — но нам нужно немного больше информации.

— Правильно, — Маркус передал ей листок бумаги, — я попросил ее написать свои личные данные, я не такой тупой.

— Итак, — Руби взглянула на листок, — Пета О'Шэннесси. Двадцать шесть лет, австралийка.

— Совершенно верно, — внезапно Маркус нахмурился, он даже этого не знал. Черт, во что он ввязался? Пета О'Шэннесси. Она написала свое имя, а он только сейчас услышал его.

— Мне очень нужно сделать это для нее, — сказал он Руби.

Та оторвалась от листка бумаги и внимательно посмотрела на него.

— Она в беде?

— Да.

— Хочешь рассказать мне об этом?

Маркус вздохнул. У Руби была сила, с которой приходилось считаться, и он понял давным-давно, что сдаваться лучше сразу. Он вкратце рассказал ей, что случилось. Когда он закончил, ее лицо изменилось. Уверенность, которая была в Маркусе, странным образом отразилась и в глазах его помощницы.

Руби быстро перешла к делу.

— Необходимо составить честное добрачное соглашение, так, чтобы к нему нельзя было придраться.

— Ты сможешь это сделать?

— Конечно. — Руби заколебалась. — Маркус, Чарлз так просто этого не оставит, особенно если здесь замешаны деньги. Позволь мне доверить эту часть дела нашим юристам. Я сделаю так, чтобы нам переслали по факсу копию завещания. И еще...

— Да?

— Знаешь, Пета написала здесь свой контактный адрес. Ммм... — она осторожно посмотрела на Маркуса, — ты знаешь, где она остановилась?

— Не важно, это ее личное дело.

— Совершенно верно, — Руби снова задумчиво посмотрела на него, — просто я знаю, что это за место. У моего соседа есть друг из Канады, который провел там всего одну ночь. Это самая дешевая гостиница в городе, но его там обобрали до нитки.

В комнате воцарилось молчание.

Маркус попытался убедить себя, что, в конце концов, это личное дело Петы, где ей жить, но не сумел.

— Ты можешь что-нибудь сделать?

— Что, например? Заявиться туда и сказать ей, что Маркус Бенсон велел тебе уехать отсюда?

— Думаю, это не годится. — За то небольшое время, которое Маркус провел с Петой, он успел понять, что такой номер с ней не пройдет. — Я должен к ней сам поехать, — наконец сказал он.

— Конечно, должен, — согласилась Руби. — Маркус Бенсон спешит на помощь. Боже праведный!

Но Маркус не слышал ее, потому что его уже не было в комнате.

Когда Роберт привез Пету в гостиницу, она была просто без сил. Девушка легла на жесткий матрац и попыталась уснуть. Она очень мало спала с тех пор, как приехала в Нью-Йорк. В больнице доктор дал ей болеутоляющие таблетки, предупредив, что они оказывают снотворное действие. Она должна была давно уснуть, но сон не шел к ней.

Дело было даже не в шуме. Она жила в этой гостинице уже более недели и научилась отключаться от пьяной какофонии, царившей здесь.

За свою безопасность она тоже не волновалась. Красть у нее было нечего, а паспорт и авиабилеты находились в специальном денежном поясе.

Пета продолжала думать о Маркусе. Каждый раз, когда она закрывала глаза, он появлялся перед ней, а его нежные глаза смотрели на нее... Внезапно в голове мелькнула мысль, что Маркусу понравился бы Гарри и, возможно, Гарри бы он тоже понравился...

Ее разбудили крики. В этом месте люди постоянно кричали, но на этот раз происходило что-то необычное.

Комната, в которой она жила, вмещала восемь кроватей, и сейчас четыре из них были опрокинуты дерущимися людьми. Кто-то кричал, люди били друг друга кулаками, царапались, катались по полу.

Послышался звон разбитого стекла, взвизгнула женщина.

Пета открыла глаза, когда кто-то схватил ее и потащил.

— Оставьте меня! — Это был инстинктивный крик жертвы.

— Не привлекай к себе внимание, — прошипел Пете ее будущий муж. — Это твоя сумка? Помолчи, пока я буду вытаскивать тебя отсюда, ладно?

Находясь под действием таблеток, которые ей дал доктор, Пета нашла в себе силы на протест лишь тогда, когда они уже стояли на пороге его квартиры. Все, что она могла видеть, — это черный мрамор и зеркала.

— Я не привыкла подчиняться, — заявила она.

— И как это я не догадался? — Маркус криво улыбнулся.

— Я не могу остаться здесь с тобой.

Он указал на три двери.

— Здесь ванная, спальня и кухня. Я буду ночевать в моем клубе. Увидимся завтра утром.

— Но... — Пета смотрела на него, боясь поверить его словам. Сегодняшний день, начавшийся с катастрофы, заканчивался каким-то обаятельной образом благодаря мужчине в замечательном костюме, с замечательными глазами и обаятельной улыбкой. — Спасибо тебе, — прошептала она и, взяв его за руку, нежно поцеловала в губы.

— Мне лучше уйти... — Голос у Маркуса был странный: неуверенный и немного хриплый.

— Ты можешь остаться. — Она хотела сказать, что может спать и на диване, и ей еще хотелось что-то сказать, но усталость и таблетки клонили в сон.