Марион Леннокс - Чудо двух континентов

— Я все-таки думаю, что мне лучше уйти. — Он провел пальцами по ее щеке. — Закрой за мной дверь и отдыхай до утра. Никаких возражений.

Вот и все. Он ушел, и дверь за ним закрылась.

Маркус лежал на диване в своем клубе и размышлял.

Казалось бы, короткая церемония — и он покончит с этой историей.

Но когда он пришел к ней и увидел дерущихся мужчин в женском номере, совершенно обезумевших от спиртного, разбитое стекло, а посередине всего этого спящую Пету, настолько изможденную, что она не могла даже проснуться и защитить себя, у него внутри что-то дрогнуло.

И еще она поцеловала его. Ее поцелуй, он был таким обезоруживающим. И теперь Маркус не знал, что делать.

Я присмотрю за ней, пока она в Нью-Йорке, а потом забуду про нее.

Да, это будет правильно.

Утром, проснувшись, Пета осмотрела квартиру и пришла к выводу, что она не в ее вкусе.

Растянувшись на огромной роскошной кровати, она оглядывалась по сторонам.

Все вокруг напоминало обстановку из журнала «Вог». Но не из обычного «Вога», а какого-то «Гигиенического "Вога" для мужчин», если бы такой существовал.

Вероятно, дизайном квартиры занимался профессионал, который сделал это место похожим на больницу, современную и в мужском духе. Все было выдержано в серо-черных тонах. Много стекла и хрома, и ничего лишнего.

Все чрезвычайно дорогое.

Она взяла костыли и подошла к окну. Вид на Центральный парк. Проезжала повозка, запряженная парой лошадей.

Это был прекрасный вид.

Пета отвернулась от окна и невольно поежилась — ни одной фотографии, никаких личных вещей. Все как в номере гостиницы.

Кем же был человек, за которого она собиралась замуж? И что она делает в его квартире?

У нее не было времени отвечать на эти вопросы. Пета взглянула на часы и едва не взвизгнула.

Похороны тети Хетти должны состояться через... полчаса?

Ей надо бежать. Она снова огляделась по сторонам и подумала, что покидает этот дом без сожаления.

Это был дом Маркуса.

И что? Ничего, потому что этот мужчина ничего не значит для нее.

— Маркус!

Его разбудил звонок Руби, и это было необычно. Как правило, он просыпался на рассвете, чтобы проверить состояние мировых рынков ценных бумаг. Но эту ночь он провел почти без сна, настолько его взволновали события прошедшего дня.

Маркус думал о Пете, своей невесте. Он не мог понять, как ей удалось сломать его защиту и вовлечь в свою жизнь.

Мысль о том, что она сейчас одна в его пустой квартире, не давала ему покоя, и впервые Маркус задумался о том, что ему следовало бы позаботиться, чтобы квартира выглядела более уютной.

Может, стоит добавить в интерьер несколько мягких диванных подушек или что-то в этом роде? Раньше это мало его волновало. Дом был для него местом, где он спал и переодевался. Незнакомые ему люди, которые работали под началом Руби, приходили в его дом, убирались там, приводили в порядок его одежду и оставляли обеды в холодильнике на тот случай, если он решит поесть дома.

— Ты забрал ее оттуда? — требовательно спросила Руби.

— Откуда?

— Из того ужасного места, где она жила? — Голос Руби звучал взволнованно.

— Да, она у меня дома.

— У тебя дома? — с любопытством спросила Руби.

— А я у себя в клубе. Руби, что тебе нужно?

— Я звоню тебе по поводу свадьбы. Я нашла судью, который готов сочетать вас браком, а юристы уладят все формальности.

— Тогда в чем дело?

— Дело в том, что Пета покидает страну и это мне не нравится. Она ведь улетает завтра?

— Думаю, да.

— А ты остаешься здесь?

— А что еще я должен делать?

— Настоящий муж, — сказала Руби задумчиво, — должен поехать вместе с ней.

Маркус лежал, расслабленно откинувшись на подушки. После этих слов он подобрался и внимательно слушал Руби — его насторожил ее серьезный тон.

— Руби, но это же не настоящая свадьба.

— Никто не должен так даже думать, чтобы ни один юрист не заподозрил подвоха, — сказала Руби. — Я велела Адаму и Глории проработать это направление. Они говорят, что, если любое законное приобретение зависит от брака, он должен быть настоящим, не фиктивным. Все твои связи и влияние бесполезны, если вы после свадьбы не будете вместе. Если ты женишься, то делай это тщательно. Адам, Глория и я — мы подумали...

— Подумали о чем? — спросил Маркус осторожно.

— О том, что тебе нужен отпуск.

Маркус замолчал, размышляя.

— Маркус, у тебя когда-нибудь был отпуск?

— Мне не нужен...

— Маркус, ты начал зарабатывать деньги с тех пор, когда мать оставила тебя одного в двенадцать лет, — сказала Руби, и он чуть не выронил телефон из рук.

— Какого черта!

Они никогда не вмешивались в личную жизнь друг друга, и это устраивало их обоих. Но сейчас, казалось, Руби собирается нарушить все правила и запреты.

— Маркус, я начала работать в этом бизнесе, потому что мои муж и ребенок погибли в автомобильной катастрофе, — сказала Руби, ее голос стал мягче, — сейчас я заполнила свою жизнь работой, потому что моя любовь ушла и больше ничего не осталось. Но ты... ты даже не пробовал начать жить.

У Руби были муж и ребенок? И они погибли?

Он этого не знал. Черт побери, почему он этого не знал?

— Ты говоришь, что я должен влюбиться? — рискнул спросить Маркус и был вознагражден смехом Руби. Она так редко смеялась.

— Ну, тут мы не ждем никаких чудес, — сказала Руби, — но, если ты действительно хочешь доказать законность этого брака, тебе нужен отпуск. Ты должен увидеть Австралию.

— Несколько дней ничего не изменят, — сказал Маркус, но у Руби были ответы на все его вопросы.

— Несколько дней не изменят, а две недели могут. Мы все проверили. Дело супругов Эмерсонов является прецедентом. Они поженились, провели вместе две недели медового месяца, а потом разъехались работать в разные страны. Они звонили друг другу раз в неделю, писали друг другу много писем по электронной почте. Потом его убили, а его жена унаследовала его состояние. Его брат подал в суд, заявляя, что их брак был фикцией, но судья решил иначе. Именно этим прецедентом мы и собирается воспользоваться. Две недели в Австралии, Маркус, после этого редкие телефонные звонки и письма по электронной почте. Или придется забыть о нашем плане.

— Две недели? Я не могу!

— Можешь. — Чувствовалось, что она улыбается на том конце провода. — Пета — прекрасная девушка, — мягко сказала Руби и отключилась, оставив его в полном недоумении.

Отпуск.

Что плохого может случиться за две недели?

— Прах к праху. Пепел к пеплу.

Пета стояла в часовне и слушала, как священник нараспев читает слова последней молитвы, обращенной к ее любимой тете Хетти.

Больше никого не было. Чарлз, конечно, не пришел. Пета была сильно расстроена тем, что Хетти будет похоронена здесь, в Нью-Йорке, вместо того чтобы покоиться на кладбище в Австралии, рядом со своей любимой церковью.