Триш Мори - Подарок богов

В углу просторной комнаты находилась своеобразная витрина. Это была кровать с покрывалами, драпировками и подушками — полная демонстрация того, как можно использовать расшитую ткань. Рядом располагались три манекена, на которых были надеты платья из тончайшей ткани. Цвета ткани платьев были насыщенными: рубиново-красный, цвет золотистого заката и синий павлиний. Ткани были прозрачны, поразительно тонки, а изумрудные пластинки переливались на них, будто живые.

Рафик оказался впечатлен не менее Серы. По правде говоря, он ожидал увидеть несколько корзин с тканями, напоминающими ту, что показывала ему мать, наверняка лучшую. Но теперь, глядя на обширный ассортимент, Рафик задавался вопросом, возможно ли здесь вообще выбрать лучшую ткань?

Он обошел комнату, разглядывая то один, то другой образец ткани, восхищаясь ручной работой. Он плохо разбирался в тканях, предпочитая оставлять уточнение текстильных деталей своим перекупщикам, но по отчетам о продажах мог судить, что ткани такого качества разберутся мгновенно.

— Почему здесь так много тканей? Вы не продаете ее? — громко спросил он, пока Сулейман явно радовался восторгу посетителей.

— Абиза сказала, чтобы мы не продавали ткань до настоящего момента, поэтому мы ждали вас. Здесь большие запасы тканей.

Рафик поднял глаза:

— Абиза? Старуха, которую мы встретили?

Старик кивнул:

— Кое-кто считает, что она несет невесть что, но другие, особенно женщины, прислушиваются к ее словам.

— Тогда как получилось, что я видел образец ткани во дворце еще вчера?

— Да. — Сулейман кивнул. — Один образец ткани действительно послали во дворец в качестве подарка в надежде, что его используют для одежды на коронацию. Увы, мы отправили ее слишком поздно. Для церемониальных одеяний ткани уже были выбраны.

Рафик обдумывал его слова, понимая их смысл.

— И ваша Абиза знает, что теперь можно их продавать?

— В этом месяце луна уже пошла на убыль, и Абиза дала свое согласие. Она сказала, что время работает на нас.

— Моя мать упомянула, что коллекцией уже кто-то заинтересовался. Откуда они узнали о том, что у вас есть?

Сулейман пожал плечами, возвел вверх руки, поднял голову. Его коричневое лицо покрылось глубокими, как ущелье, морщинами, когда он улыбнулся:

— Шанс. Судьба. Кто знает, что будет? Пара туристов, бизнесмен и его жена, они случайно проезжали через Марраш и остановились отдохнуть. Женщины показали жене бизнесмена свои драгоценности. Судьбе было угодно, чтобы ее муж оказался исполнительным директором одной большой торговой компании. Он послал сюда своих представителей сразу же, как вернулся домой.

Рафик кивнул:

— И предложение было сделано?

Сулейман горделиво выпятил грудь:

— Очень хорошее предложение. Некоторые сказали, что нам следует сразу же его принять. Удача пришла в Марраш в тот день, когда сюда случайно заехали путешественники.

— А другие?

— Другие сказали, что мы должны ждать. Что мы и так ждали слишком долго и не должны торопиться и лезть впереди овец в загон.

Рафик улыбнулся, услышав старинную пословицу Кьюзи. Давно он ее не слышал, но высказывание было кстати. Ему следовало благодарить свою мать. Если бы она не показала ему ткань, он опоздал бы и сделку заключил бы другой.

— Вы можете сказать, сколько предложил вам представитель того бизнесмена?

Сулейман назвал среднюю цену за отрез ткани — крайне низкую. Жителей Марраша явно хотели обмануть.

— Это очень низкая цена, — объявил Рафик. — Вам следовало просить по меньшей мере в два раза больше.

Стоящая рядом с ним Сера ахнула, словно мысленно подсчитала стоимость тканей.

— Вы делаете предложение, ваше высочество?

— Вы его примете, Сулейман?

Старик поклонился, выражение его лица сразу стало сдержанным, хотя глаза горели от возбуждения.

— Я должен сообщить о вашем предложении совету.

— Старейшин?

Если так, то, учитывая деловой азарт Сулеймана, с предложением Рафика согласятся.

— Не в этом случае, ваше высочество. Это будет совет женщин. Возможно, вам покажется необычным, но этим проектом занимаются только женщины. Из уважения к вашему титулу они попросили меня быть сегодня их представителем.

— В самом деле, необычно, — усмехнулся Рафик.

— Нужно упомянуть, как начинался этот проект, — продолжал Сулейман. — Одна из жительниц деревни, старая вдова, унаследовала небольшое состояние после смерти члена своей семьи в Шафаре. Она могла просто переехать в город, но она долго прожила в деревне и решила остаться. Ей самой деньги были не нужны, поэтому она решила сделать то, что принесет пользу всей деревне, создав постоянный доход для всех женщин.

Рафик одобрительно поднял брови:

— Отличное решение.

— В самом деле. Женщины уже экспериментировали с отходами от шлифовки изумрудов, используя пластины всех видов и огранки. Например, ожерелье от Абизы... — он жестом указал на ожерелье на шее Серы, — и лампа. Они предложили свой способ использования отходов при огранке изумрудов. Фракционированные крошечные осколки можно нашивать на ткань, как бусины. Совет старейшин одобрил покупку швейных машинок и тканей — атласа и шелка, — которые являются основой той продукции, которую вы видите.

— И оттого, что производством тканей занимаются женщины, только они выбирают покупателя, верно?

Сулейман кивнул:

— Они выслушают мнение совета старейшин, но в конечном счете последнее решение за ними.

— Как думаете, я могу с ними встретиться? Я хотел бы похвалить их за мастерство.

— Они определенно почтут вашу похвалу за честь, ваше высочество. Они все работают на фабрике неподалеку. Вот только... — Сулеман кашлянул в кулак и посерьезнел, будто тщательно подбирая слова.

— Есть проблема?

Сулейман вздрогнул.

— Решение несомненно остается за женщинами Марраша. Для них, конечно, будет честью встретиться с вами и показать свою мастерскую. Но я должен предупредить, что женщины неохотно вступают в переговоры с мужчиной. Любым мужчиной. Извините, но будет лучше, если переговорами займется ваша компаньонка. — Он кивнул на Серу.

Все происходило так, как говорила его мать. Она посоветовала ему взять на переговоры женщину, чтобы она договаривалась с жителями деревни.

Рафик посмотрел на стоящую у его плеча кроткую Серу и заметил, что ее карие глаза беспокойно округлились.

Желание крепко обвило его тело, словно гадюка. Ожерелье из изумрудинок на шее Серы мерцало и поблескивало, будто живое. Вероятно, камни переливались из-за пульсирующей жилки на ее шее...

И внезапно Рафику захотелось прикоснуться к ней, прижать к себе всем телом, овладеть ею.

Глубоко вздохнув и зная, что они могут стать близки уже этой ночью, — если повезет! — Рафик повернулся к Сулейману: