Фрея Хиклинг - Роковая ошибка

Чего он ждет от меня? — раздраженно спрашивала себя Патриция. Если он верит клевете, изложенной в письме, и тому, что я вышла за него замуж по расчету, мне вряд ли удастся убедить его, что он ошибается. Потеряв веру е меня, он будет верить тому, чему ему захочется верить, что бы я ни делала.

Патриция периодически вспоминала о своих подругах, продолжавших работать в «Хай-тек Информейшн», и однажды решилась на шаг, от которого мало что ждала. Она положила документ, полученный Риком, в конверт и, сопроводив его своим письмом, отправила Гарри Дженкинсу. Патриция писала, что не собирается восстанавливаться на прежней работе, но просит Гарри заняться Кларком Дайсоном, чтобы оградить от его произвола и клеветы других женщин, работающих в компании.

Ей казалось, что этот поступок докажет Рику, что она не бездействовала, а сделала попытку защитить себя от ложных обвинений. Если случится невероятное и компания начнет расследование, ее доброе имя будет восстановлено. Если же Гарри оставит ее письмо без внимания, Рику придется согласиться с ее утверждением, что с инертностью и равнодушием компании бороться бесполезно.

Прошла неделя, но ответа не последовало. Патриция поняла, что для нее лучше забыть обо всем, связанном с «Хайтек Информейшн». Какой смысл вести битву, которая давно проиграна? На прежнюю работу она не собиралась возвращаться, ей лишь хотелось вернуть доверие своего мужа. Но выпрашивать у него го, что она и так заслуживала, Патриция не собиралась. Пусть Рик добровольно пересмотрит свои поспешные выводы. Если она была не права в том, что утаила от него свои проблемы, то он слишком быстро лишил ее своей поддержки. Молодая женщина считала, что, прежде чем требовать от нее новых объяснений, он должен хотя бы извиниться перед ней за грубость.

Ситуация оставалась тупиковой. Брак, на который и Рик, и Патриция возлагали большие надежды, превратился в совместное существование двух посторонних людей, которые изредка перебрасывались незначительными фразами, а в основном молчали. Ночью же, под покровом темноты, скрывавшей недоверие и обиды, Рик своими ласками вызывал к жизни ту внутреннюю связь, которая пряталась за холодной учтивостью в дневное время.

Таким образом, в их отношениях установился определенный порядок. Вежливые чужаки днем, Рик и Патриция были страстными любовниками ночью. Каждый раз, когда они были близки и нежные прикосновения Рика опаляли ее своим жаром, Патриция лелеяла надежду, что интимное слияние положит конец разладу, омрачавшему их жизнь.

Но все оставалось по-прежнему. Как бы рано она ни просыпалась, Рика уже не было. Он как будто специально убегал от нее. Патриция чувствовала себя страшно одинокой. Вечера для нее были особенно мучительными. Ложась спать, молодая женщина металась между растущим отчаянием и тайным ожиданием того, что ночью она снова будет принадлежать Рику.

Проходили дни, недели. Ночная любовь Рика приобрела множество значимых оттенков. Из-за отсутствия настоящего общения все чувства и эмоции, которые сопровождают любой брак, находили свое выражение в разнообразных оттенках ласк, поцелуев, движениях тела. Иногда Рик занимался любовью намеренно грубо, как бы упрекая и наказывая Патрицию, в другой раз был нежным и ласковым, словно сожалел о том, что по-прежнему привязан к ней.

Патриция отвечала по-разному. Когда с ее губ срывался сладкий стон, она впивалась руками в Рика и пыталась прижать его к себе еще крепче, будто хотела уничтожить барьер, стоявший между ними. Каждый раз, когда ей казалось, что он сообщает ей о своем желании продолжить их отношения, Патриция при помощи ласк и бессвязных междометий умоляла его остаться с ней.

Получалось, что сохранение их брака как жизнеспособного полностью зависело от интимных отношений. Патриция не могла даже предположить, что чувственное желание может быть таким разнообразным и восхитительным. И все же ее страсть к Рику была не настолько сильной, чтобы растопить лед его недоверия, доставлявшего ей страдания. С каждой бурно проведенной ночью Патриция узнавала Рика немного больше, она уже интуитивно чувствовала его настроение, что ему нравилось, а что причиняло боль. Но начинался новый день, Рик снова замыкался в себе, и любовь Патриции не могла пробить брешь в стене отчужденности.

Однажды утром Патриция обнаружила на кухонном столе записку, в которой он сообщал, что оплатил обучение Кони до конца года. В постскриптуме говорилось, что сегодня он задержится на работе допоздна.

Скрытый смысл этой записки был предельно ясен — Рик продолжал верить в то, что она вышла за него замуж из корысти. Патриция не сомневалась, что он будет платить за обучение ее сестры до тех пор, пока она живет в его квартире и делит с ним постель. Больше Рику ничего от нее не требовалось. А для того, что бы он мог оплачивать счета Кони, он должен работать, поэтому она, Патриция, не имеет права жаловаться, если он пропадал на работе до ночи.

Мой муж, очевидно, полагает, что свою часть брачного союза, который он считает сделкой, он выполняет, размышляла молодая женщина, а я, как жена, отказавшая ему в доверии, вообще должна помалкивать.

Рик часто звонил ей и жизнерадостным тоном сообщал, чтобы она не ждала его к ужину Время шло. Патриция уже с трудом выносила свое одиночество, но терпела из упрямства и гордости. Сколько можно находиться в таком унизительном положении? — спрашивала она себя. Патриция не собиралась до бесконечности играть роль покорной жены, которую игнорирует муж.

Постепенно Патриция пришла к мысли с разводе. Это было печально, но неизбежно. Тут же встал вопрос о работе. Она должна позаботиться о своей будущей жизни, и, кроме того, она не хотела принимать от Рика подачки е виде оплаты счетов за учебу Кони. Пусть пока платит, а она, когда устроится на работу, вернет ему все сполна. После развода она сможет трезво посмотреть на свой неудавшийся брак Кони окончит университет ценой ее страданий и одиночества.

Пусть Рик продолжает считать ее корыстной уже не надеясь, что их брак можно спасти, Патриция снова занялась поисками работы.

— Патриция, ма шер, вы еще обслуживаете их? — Жан Бувье, выглянувший из кухни в обеденный зал, возмущенно пыхтел крепкой французской сигаретой. — Почему они не уходят? Пришли в шесть, а сейчас уже десять. Пусть допивают свое вино и отправляются домой!

— Успокойтесь, Жан, — смеясь, сказала Патриция. — Они скоро уйдут, дайте им насладиться кофе.

— Вы слишком добры, шери, — проворчал Жан. — Вы просто святая. Но я знаю, что вас дома ждет муж. И у меня еще есть дела на сегодняшний вечер.

Патриция слушала его с улыбкой. Жан беспрестанно поносил клиентов своего ресторана с безопасного расстояния кухни. Но, как только мсье Бувье входил в зал, он моментально превращался в образец галльской галантности.