Кэрол Маринелли - Жена моя, королева

И Закари уступил.

Несмотря на свои гордые слова, Лейла, как ни старалась, не могла подавить в себе желание, сексуальное влечение к этому мужчине. Она пыталась возненавидеть его. Теперь она проводила дни в долгих прогулках по берегу и за ведением дневника. И ждала. Хуже всего было по ночам. Она хотела бы никогда не знать Завиана, потому что до того, как его узнала, могла спать спокойно. А теперь ее тело словно начинено электрическими проводами. Нервы натянулись, плоть ищет того, чего она не ведала еще совсем недавно.

Она дала ему неделю, но Завиан, как всегда, заставил ее ждать. Тогда она дала ему еще один день, потому что… просто потому, что не могла иначе. Но когда на девятый день от мужа попрежнему не было ни слова, она не выдержала и призвала Акмаля:

— Приготовьте мой самолет и сообщите моему народу, что я возвращаюсь в Хейдар.

— Ваше величество, возможно, еще пара дней…

Как смеет он, придворный отсутствующего короля, говорить ей, как она должна поступать?!

— Распорядитесь, чтобы мои вещи упаковали, — Лейла побледнела от гнева, — и вызовите мой самолет.

— Надо подписать коекакие бумаги… Вы оба должны подписать… При свидетелях.

— Скажите это вашему королю.

— Это будет нехорошо… — Лейла уже готова была прогнать его и сурово наказать, но глаза Акмаля наполнились слезами. Он опустился на колени и умолял, умолял ее величество дать его величеству еще какоето время. — Ему надо столько решить…

— Например? — резко спросила Лейла. Потому что до того, как Стефани и Закари попросили об аудиенции, все было чудесно — ну, почти… — Может быть, он обсуждает договор, который пошел бы на пользу вашему народу и вам, Акмаль?

— Речь идет не о драгоценностях и богатствах. — Визирь опустил голову.

Но даже эти, весьма скромные, откровения Акмаля наполнили ее сердце страхом.

— Тогда о чем же? — спросила она хрипло и тут же откашлялась. — Чего мой муж добивается с таким усердием? — Но, еще не договорив, она поняла, что на первом месте у Акмаля стоит долг перед его господином. И всетаки он сказал больше, чем она ожидала.

— Кажется, ваш муж дурно обращается с вами. — Губы Акмаля дрожали от таких смелых слов. — Ведь если король так быстро оставляет королеву в одиночестве… — В его глазах была мольба. Он молил выслушать его, прочитать между строк, сделать хоть чтонибудь, потому что эта ноша была слишком тяжела для него. — Но, я думаю, его величество вотвот вернется, и все будет хорошо! Если только вы дадите ему время…

В сердце Лейлы закрался страх.

Может быть, его удерживают насильно? Эти его перепады настроений, эти ночные кошмары… Ее сердце замерло. Но Завиан — сильный человек. Что же так тревожит его? Она должна это выяснить.

— Я передумала. Я лечу в Калисту! — Лейла увидела, как глаза Акмаля расширились. — Без предварительного предупреждения, — добавила она строго и так решительно, что визирь только кивнул. — Я напомню вашему королю, что может быть, если он не вернется со мной в мое королевство.

Впервые за все эти дни перед Акмалем блеснул луч надежды. Он никогда раньше не видел, чтобы Завиан был так увлечен женщиной. Может быть, королева Лейла действительно сумеет его уговорить? Ведь если Завиан лишится Кьюзи, он лишится и ее. Королева Хейдара, несомненно, предпочтет быть женой короля, а не принца.

— Вы не можете ехать к нему прямо сейчас! — И хотя королева открыла рот, чтобы его осадить, Акмаль посмел объяснить: — Ваши глаза запали от слез, ваши волосы растрепаны. Ято знаю, что нравится королю Завиану. — Он вдруг осекся, но она не упрекнула его. Они были заодно, оба хотели его возвращения, хотели, чтобы мир оставался таким, каким был всего несколько дней назад. — Позвольте мне помочь вам, ваше величество.

Она кивнула.

«Может быть, из этого чтото выйдет», — думал Акмаль, созывая нужных людей — визажистку, стилистку…

О! Когда Завиан увидит жену во всей ее красе, он несомненно захочет вернуться домой.

— Еще не пора! — крикнула Бейджа, когда Акмаль постучал в дверь. Но королева решила иначе и позволила визирю Завиана сказать свое слово:

— Как вы меня находите?

Ее выбор был хорош. Платье, такое черное, что казалось синим, подчеркивало бледность лица и облегало фигуру, черные туфли на высоких каблуках делали ноги еще стройнее, волосы, обычно распущенные, были собраны в высокий пучок, из которого выбивались отдельные локоны. Она божественна! Конечно, король почувствует то же, что и любой другой мужчина, — желание вынуть заколки из прически и смотреть, как эти волосы блестящим черным водопадом падают ей на плечи. Щеки умело нарумянены, губы аккуратно подкрашены, глаза подведены. Лейла выглядела одновременно робкой и страстной…

— Вы заставите короля вернуться домой, — сказал Акмаль, и в его устах это был высший комплимент. — Наденьте это. — И он протянул ей ожерелье, подарок Завиана в день официальной церемонии. — Оно значит все для нашего народа, для королевской семьи. Когда он увидит ожерелье на вас…

Ожерелье шло ей так, что даже Бейджа улыбнулась. Сегодня Лейла была женщиной, одетой для встречи с любимым мужем. Но пока ее будут видеть другие — и Бейджа помогла ей надеть покрывало.

— Мы готовы, — сказала Бейджа Акмалю, но Лейла решила иначе:

— Нет, Бейджа. Я поеду в Калисту одна.

— Но вы не знаете, что вас там ждет, — взмолилась Бейджа. Любовные похождения Завиана были притчей во языцах. — Ктото должен быть рядом с вами…

— Я встречусь с ним одна, — сказала Лейла. — И если он решит не возвращаться…

Акмаль на минуту закрыл глаза. Он знал правду, знал, что ее ждет.

— Я буду сопровождать вас, — сказал Акмаль.

— Он может вас прогнать, — заметила Лейла. — Мой приезд может привести его в бешенство. Не знаю, стоит ли вам рисковать местом…

— Я еду с вами.

Дорога заняла четыре часа. Лейла не хотела, чтобы о ее приезде узнали заранее, поэтому ее самолет приземлился не на посадочной полосе королевского дворца, а в аэропорту Калисты. Оттуда роскошный автомобиль повез королеву по старинным улочкам во дворец.

Слава богу, что Акмаль был с ней, потому что у ворот возникли затруднения. И именно Акмаль все уладил, убедив охрану, что это действительно королева Лейла, которая только что прилетела, чтобы присоединиться к мужу, и что держать ее у ворот крайне невежливо.

Ворота наконец открылись, и Лейлу пригласили войти.

— Вы можете вернуться в аэропорт, — предложила Лейла. — Завиану не обязательно знать, что вы меня сюда привезли.

— Я буду ждать вас, ваше величество, — твердо сказал Акмаль. — Я знаю тут некоторых придворных. Пока поболтаю с ними.

Смущенная королева Стефани, передав плачущего младенца няньке, приветствовала Лейлу в гостиной.