Джекки Мерритт - Хозяйка ранчо

— Ну вот, благодаря вам у нее сегодня один из самых счастливых дней за последнее время, — заметила Клео.

— А что нужно для счастья вам, Клео? — негромко спросил Чанс.

Клео тут же перевела разговор на другую тему:

— Посмотрите на эту серую кобылу. Если не нравится — подберем другую.

— На сегодня сойдет, а там видно будет. Сам себе и подберу. Только, пожалуйста, Клео, перестаньте меня бояться!

— А я и не боюсь, — соврала она.

— Вы словно в рыцарских доспехах, — шутливо пожаловался Чанс.

— Мы, кажется, договорились поддерживать наши отношения на строго деловом уровне.

— Чистая правда, договорились, — подтвердил он. И тут же воскликнул: — Поглядите-ка, что там творится!

Обернувшись, Клео не смогла удержаться от смеха: Тиск и Таск, обрадованные неожиданной свободой, кидались из стороны в сторону, что-то вынюхивали и возбужденно лаяли.

— Видите, как они радуются! — сказала немного запыхавшаяся Рози, подбежав к взрослым. — Спасибо вам, мистер Саксон!

— Не за что, малышка. И потом, если твоя мама не против, мне бы хотелось, чтобы ты звала меня просто Чанс.

— Ладно, мама?

— Да, да, конечно, — ответила застигнутая врасплох Клео.

— А какая из лошадок твоя? — спросил Чанс.

— Вот эта, пегая.

Разумеется, самая низкорослая.

— Значит, ваш — вороной? — обратился он к Клео.

— Да. Между прочим, я его купила на соседнем ранчо два года назад.

— Великолепный экземпляр, — одобрительно проговорил Чанс, похлопав по крупу животного. По всему было видно, что он знает толк в лошадях. Клео вдруг захотелось побольше узнать о Чансе, как он жил до приезда сюда и о чем думает теперь, оказавшись без гроша в кармане. Но она промолчала, понимая, что сейчас не время и не место для подобных расспросов.

Они вскочили в седла и выехали со двора. Чанс почти отпустил поводья и готов был петь от восторга. Вот она, настоящая жизнь: дорога, свежий воздух, красота кругом да приятные попутчики! Даже его неказистая кобыла не портила ему настроения.

— Как зовут лошадок? — весело спросил он.

— Вашу — Жемчужина, лошадь Рози — Лоскутик, а мою — Ночка.

— Ну что, Жемчужина, похоже, мы с тобой поладим, — сказал он, потрепав лошадь по холке.

От взгляда Клео не укрылась та непринужденная грация, с которой Чанс сидел верхом. Так держатся в седле только опытные наездники. Чанс сразу сделался ближе и понятнее Клео, хотя она сознавала всю опасность подобных сопоставлений. Что ни говори, но они принадлежали к совершенно разным мирам: Чанс, несмотря на теперешние финансовые трудности, привык к роскоши; Клео тяжким трудом добывала всегда каждый доллар.

Слушая, как Рози свободно общается со взрослым, почти незнакомым человеком, что расспрашивал ее о школьных делах, Клео не могла удержаться от горделивой улыбки.

Тиск и Таск не долго следовали за ними: едва они отъехали от ранчо, собаки развернулись и побежали назад.

— Ваши земли кончаются вон за той цепью холмов, — заговорила Клео. — Их южная граница проходит по той стороне реки, примерно в миле от берега; на севере их замыкают вон те два холма, а на востоке они доходят до Неттлтон-роад, по которой вы ехали сюда, когда свернули с шоссе.

«Мои земли», — тихо повторил Чанс. До этой минуты до него как-то не доходил смысл того, чем стало для него ранчо Кид-Ривер. Его земли. Его владения, хотя, разумеется, формально совладельцами являлись и его братья, так же как и он — их компаньоном в Неваде и Орегоне.

И все же… все же земля, по которой он сейчас проезжал, принадлежала лично ему. Сознание этого факта неожиданно для него самого переполнило его сердце чувством неведомой раньше гордости. Что, в самом деле, он мог назвать своим в прежней жизни? Огромный, роскошный особняк, где Чанс провел юность? Яхты? Лошадей для игры в поло? Все это принадлежало не ему — деду. Как, впрочем, и эта земля. Вся штука в том, что у него никогда не было ничего своего. Даже одежда, что сейчас на нем, приобретена на деньги деда.

Внезапно Чанса охватил такой острый стыд, что он даже покачнулся в седле. Почему до него не доходило раньше, какой паразитический образ жизни он вел?! Почему дед ни разу не сказал ему правду в лицо? И только сейчас, оглянувшись назад, Чанс понял простую истину: удовлетворяя каждый каприз внуков, дед стремился таким образом возместить им горькую утрату — смерть родителей. Именно поэтому он так баловал их и, по сути дела, своими собственными руками сделал ни на что не годными. Чанс понимал, что не вправе сурово осуждать старика за желание сделать жизнь внуков безоблачной. И все же ужасно, что лишь его смерть и почти полная потеря состояния наконец открыли им глаза. Во всяком случае, Чанс надеялся, что его братья испытывают те же чувства, что и он сам.

Погруженный в свои размышления, он только сейчас заметил, что Клео и Рози значительно опередили его. Издали мать и дочь выглядели очень похожими друг на друга. Когда Рози вырастет, она, скорее всего, станет столь же красивой и ладно сложенной, как и Клео. Да и в седле она держится ничуть не хуже матери и, если уж на то пошло, почти столь же непринужденно, как и он сам!

— Смотрите, Чанс! — крикнула Клео, указывая вперед. — Вон там стадо, видите?

Чанс, прищурившись, посмотрел вдаль и действительно различил на склонах холмов еле заметные точки.

— Можно я поеду вперед, мама?

— Можно.

Девочка пришпорила своего коня и, пригнувшись к луке седла, как профессиональный, взрослый наездник, пустила его в галоп.

— Хорошо ездит, ничего не скажешь, — заметил Чанс, догоняя Клео.

— Ей было всего три, когда мы здесь поселились. И уже через неделю я ее в первый раз посадила на лошадь, и, поверьте, это ей сразу пришлось по душе.

— Значит, вся в мать?

— Похоже, так.

— Милая девчушка.

Вид Рози всколыхнул воспоминания Чанса о собственных детских годах. Он не часто говорил об этом вслух, тем более с малознакомыми людьми, но тут вдруг сказал:

— Я потерял родителей, когда мне было пять. Они погибли в авиакатастрофе.

Неожиданное признание взволновало Клео, и она не нашла ничего лучшего, как коротко сказать, что ей очень жаль его.

— Спасибо. О нас позаботились. Дед взял нас к себе. А вы? Ваши родители живы, Клео?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Нет. Мама умерла. Об отце ничего не знаю. Он оставил нас, когда мне исполнилось девять, и с тех пор я его не видела.

Она настороженно посмотрела на Чанса: разговор принимал слишком личный оборот, и поэтому, предваряя дальнейшие расспросы, торопливо закончила:

— Я воспитывалась у тетки.

Невеселые воспоминания о прошлом угнетающе подействовали на Чанса, и он решил сменить тему.

— Я намерен продать часть скота.

Клео нахмурилась: заявление хозяина ранчо расстроило ее едва ли не больше, чем даже их предыдущая беседа о личной жизни.