Карен Рэнни - Строптивая жена

Он хотел выбраться отсюда, и как можно скорее. Тоска по Саре взорвалась подобно его алмазам, тысячи мелких взрывов рвались в его сердце, уме, в его теле. Он не позволит герцогу Херриджу распоряжаться его жизнью и разлучить с женой.

Только одно сработает, и чем больше Дуглас думал об этом, тем больше ему нравилась идея.

Все, что ему нужно делать, — это ждать Саймонса.

Через два дня Дуглас не вернулся. Сара попыталась занять себя обычными обязанностями, но выяснилось, что делать особенно нечего. Мысли ее все время возвращались к мужу.

Дважды она принималась писать Алано на адрес, которым ее снабдила миссис Уильямс. И дважды рвала письмо, зная, что оно открывает слишком много обстоятельств и ее личных страхов.

Она знала, что время идет, а Дугласа все нет, и что-то нужно делать. Она не могла дольше притворяться, что все в порядке, что жизнь в Чейвенсуорте столь же безмятежна, как при жизни ее матери.

Никто не упоминал имени Дугласа. Никто не отметил его отсутствия. Неужели все, работающие в Чейвенсуорте, думают, что Дуглас ее оставил? Сара подозревала, что это так, судя по жалостливым взглядам, которые она ловила на себе.

Вечером второго дня Сара вошла в свою комнату, открыла секретер и написала третье письмо Алано. Не важно, сколько она поведала о себе. Она должна знать, где Дуглас, и надеялась, что это известно Алано. Написав письмо, она запечатала его и прислонила к чернильнице. Утром она отошлет его Алано с лакеем и велит ждать ответа.

Сара уставилась на кровать как на врага, а не как на простой предмет мебели. Она была не в состоянии спать, с тех пор как Дуглас оставил Чейвенсуорт. Сегодня она не ляжет, пока сон окончательно не сморит ее. Если придется не спать всю ночь, то пусть будет так.

Она провела рукой по бюро, чувствуя шелковистую древесину, начищенную и отполированную. Каминная доска была вычищена, на старинных безделушках ни пылинки. Медная подставка для дров и каминный экран отполированы. На туалетном столике хрустальные флакончики выстроены в ряд. Серебряный поднос, на котором они стояли, мерцал и сиял.

Все безупречно, и все неправильно.

Стук в дверь скрасил ее одиночество. Сара открыла дверь и улыбнулась Флори:

— Тебе лучше?

Не обращая внимания на ее вопрос, Флори задала собственный:

— Леди Сара, я не побеспокоила бы вас, но не знаете ли вы, когда Тим может вернуться домой?

Пригласив горничную в комнату, Сара закрыла дверь.

— Я не знала, что он уехал.

— Он повез мистера Эстона в Лондон два дня назад. Но он сказал мне, что к вечеру вернется. Прошло два дня, леди Сара, и я ничего о нем не знаю.

Сара почувствовала себя и глупой, и эгоистичной. Она даже не подумала о Тиме.

— И с тех пор от него нет ни слова?

— Ничего нет, леди Сара.

— Ты знаешь, зачем они поехали в Лондон?

— Нет, леди Сара. Я не думаю, что Тим знал. — Флори всхлипнула.

Сара проводила Флори к креслу и сама села рядом. Несмотря на слезы, было в ее служанке какое-то сияние, красота, которую Сара прежде никогда не замечала.

— Флори, ты беременна?

Горничная улыбнулась сквозь слезы.

— Да, леди Сара. Но я даже не сказала Тиму. — Улыбка Флори погасла. — Я собиралась сказать ему во вторник, но он не вернулся.

Сара посмотрела на письмо на секретере.

— Я сама этим займусь, Флори, — сказала она. — Завтра я отправлюсь в Лондон и выясню, что случилось с Тимом.

— Можно мне поехать с вами, леди Сара?

— Ты теперь должна заботиться о себе, Флори.

Флори улыбнулась:

— Поездка в карете мне не повредит, леди Сара. У мамы нас было семеро, и она все время работала.

— Она работала не у меня, — сказала Сара. — Иначе она больше бы заботилась о себе.

Тень мелькнула на лице Флори.

— Но вам неприлично ехать одной, леди Сара.

— Чепуха, — улыбнулась Сара. — Я теперь замужняя женщина и могу делать, что хочу.

Это, конечно, не совсем так, но, продолжая улыбаться, она выпроводила Флори из комнаты с обнадеживающими словами и предостережениями не переутомляться. Сара смотрела вслед горничной, которая направилась к лестнице для слуг. Где они будут жить? В их маленькой квартирке над конюшней? С ребенком? В Чейвенсуорте не предусмотрено коттеджей для персонала. А если выделить несколько комнат на четвертом этаже? Но Чейвенсуорт ей не принадлежит, и все ее меры могут быть легко отменены герцогом Херриджем.

Сара сидела на краю кровати, зная, что уснет не скоро, если вообще уснет. И все-таки нужно отдохнуть перед поездкой, встречей с Алано и новостями, как ни ужасны они могут быть.

Когда она влюбилась? Что она чувствует? Эта ужасная, зияющая пустота в груди. Это не та печаль, которая появилась из-за потери матери, а что-то совсем иное. Как будто у нее сердце ссыхалось или начало превращаться в камень.

Она легла и разглядывала балдахин над кроватью.

Меньше чем за месяц Дуглас изменил ее жизнь. Да, он возбудил в ней страсть, но он также принес ей нежность. Он развлекал ее, тронул ее сердце, обнимал, когда она плакала. Он был на ее стороне, отправившись по ее просьбе в Шотландию. Он потребовала, чтобы весь штат слуг работал самостоятельно, о чем она прежде и не задумывалась, но только для того, чтобы избавить ее от обязанностей, которые она порой находила тягостными.

Он был упрямый, умный и разгуливал голышом чаще, чем одетым. И все же он позволил ей увидеть его уязвимость. «Там я записываю, что узнал. Чтобы не забыть». Он видел мир, но у нее было ощущение, что он никогда не был удовлетворен сделанным. Дуглас хотел всю свою жизнь узнавать больше и делать больше. Жизнь с ним была бы страстным бурным приключением. А жизнь без него? На что она будет похожа?

В пятницу Сара надела любимый костюм, новые перчатки и шляпку, все это было в черным по случаю траура.

Поездка в Лондон показалась особенной, когда Сара ехала туда в первый раз и остро осознавала все аспекты путешествия и время, которое оно заняло. Обычно ее интерес привлекала беседа, книга, дневник или даже пейзаж за окном кареты. Однако сейчас ничто не помогало скоротать время и ослабить внутреннее напряжение.

Она сообщила кучеру, весьма сообразительному молодому человеку по имени Эдмундс, лондонский адрес Алано. Он обещал найти нужный дом, и она лишь кивнула, зная, как легко в Лондоне заблудиться. К ее удивлению, Эдмундс привез ее на площадь неподалеку от дома ее отца.

— Это очень фешенебельное место, леди Сара, — сказал он, помогая ей выйти из кареты.

Его комментарий породил множество вопросов, но у нее сейчас была более важная задача, чем расспросы о прошлом кучера.

Эдмундс поднялся по ступеням и решительно постучал в дверь.

Сара украдкой осмотрелась. Перед домом был маленький квадратный садик с деревянными скамьями и цветущими клумбами.