Дорин Малек - Без тебя жизни нет

— О времена, о нравы! — пожала плечами Новак. — Я собираюсь построить защиту на том аргументе, что доказательства убийства второй степени не были подвергнуты строгой проверке. Многие свидетели показали, что наступившая смерть была случайной, что Уинтерфилд спровоцировал драку и своими наскоками вынудил вашего друга нанести ответный удар в порядке самозащиты.

— Вы полагаете, что есть какая-нибудь надежда? — горячо спросила Лара, боясь в это поверить.

— Цыплят по осени считают, — подняла руку Новак. — Ничего не могу вам обещать. Но считаю, что, если сделать упор на просчетах следствия, это может нам помочь. Судья, который вел дело, — партнер по гольфу брата Уинтерфилда-старшего, а показания многих свидетелей не были занесены в протокол, как не имеющие непосредственного отношения к делу.

— Вы сможете добиться пересмотра дела и отмены первоначального обвинения? — спросила Лара, задыхаясь от волнения.

— Трудно сказать. Прежде всего требуется сотрудничество вашего друга, который пока что его отвергает.

— Оно будет, — сказала Лара твердо.

— Поскольку он находился в бегах, под залог его, скорее всего, не выпустят. Вам придется пойти к нему в тюрьму.

— Я пойду.

— Хорошо. Ну что я могу еще сказать? Мне представляется, у нас есть шанс на успех. Конгрессмен Уинтерфилд умер, а судья, который вел дело, ушел на пенсию и сейчас живет в Аризоне. Оба эти обстоятельства для нас важны. Из близких родственников сына Уинтерфилда осталась одна сестра (у нее с братом общий отец), но она живет в Италии и вряд ли захочет приехать на судебное разбирательство. Новый же судья, если дело станут пересматривать, не будет связан в своих решениях боязнью обидеть своего предшественника или навредить ему. Улавливаете?

— Улавливаю, — кивнула Лара.

— Еще одно. Вам придется оплатить мои услуги даже в том случае, если Черчилль откажется от защиты.

— Да, разумеется.

— Вы его, очевидно, очень любите! Мне кажется, что и отказ Черчилля от вашей помощи — форма выражения его любви к вам. Он приносит себя в жертву ради вас.

— Да, — снова подтвердила Лара.

— Ну что ж, теперь вы полностью в курсе! — сказала Новак со вздохом и захлопнула папку. — Делайте, что сумеете. Я знакома с одним молодым либеральным судьей, резко осуждающим давление, которое Уинтерфилд и его клика столько времени оказывали на местные суды. Хорошо бы попасть к нему. Более того, я знаю его секретаря, который может ускорить рассмотрение дела. Но прежде следует уговорить Черчилля. Бог помогает тем, кто сам себе помогает.

— Вот уж никак не предполагала, что вы волшебница! — Лара улыбнулась.

— Почти волшебница, — поправила Новак, вставая и давая понять, что разговор закончен. — Поторопитесь. Целый год Черчилль находился в бегах, это бросает тень на репутацию местных судей. Теперь им необходимо упечь его в тюрьму. Мне нужно успеть помахать перед их носом документами, прежде чем они отправят его к черту на рога. Поняли?

— Еще бы!

— Желаю удачи.

Увидеться с Кэлом оказалось труднее, чем Лара могла предположить. В хартфордской тюрьме посетителей пускали к заключенным по заявкам последних, а Кэл упорно отказывался кого-либо видеть. Пришлось Кэрол Новак вмешаться и добиться свидания с Черчиллем. Он наконец согласился встретиться с Ларой, и спустя пять недель после его перевода в хартфордскую тюрьму Лара наконец смогла перешагнуть ее порог.

Был воскресный день, и помещение для посетителей оказалось забитым до предела. Руки у Лары были ледяными, ее трясло. Она сделала все возможное и невозможное, чтобы вытащить Кэла, и сейчас пришла к твердому решению: если он согласился на свидание лишь для того, чтобы снова отказаться от ее помощи, она уйдет и больше не вернется.

Казалось, она просидела в этом шумном помещении целую вечность, прежде чем ее с десятью другими посетителями пропустили внутрь. Пройдя через различные проверки, они попали в комнату свиданий со множеством столов и шестью вооруженными надзирателями, не спускавшими глаз с арестантов. Лара, взволнованная и уставшая от ожидания, не сразу нашла Кэла, сидевшего в одиночестве за самым дальним столом.

При ее приближении он поднялся, и она с первого взгляда заметила, что отсутствие загара не единственная перемена в нем. Кэл осунулся и побледнел, а главное — у него был вид человека, потерявшего всякую надежду.

— Здравствуй, Кэл, — нежно сказала она и хотела поцеловать его, но не решилась.

Он покачал головой.

— Что ты здесь делаешь, Лара?

— Тебе все хорошо известно со слов Кэрол Новак.

— Кэрол Новак адвокат и зарабатывает деньги. В данном случае твои деньги.

— Новак — порядочный человек, Кэл. Так ее отрекомендовал сын Нормана Оуклэнда. Он учился вместе с ней. Мисс Новак с предельной откровенностью говорила со мной и обрисовала все трудности, ждущие нас. Но после того суда многое изменилось, а главное, стало известно, что показания нескольких свидетелей в твою пользу не были приняты во внимание.

— Все это я знаю лучше, чем ты. Тем не менее я за решеткой. — И Кэл закрыл глаза.

— Но ведь попытка не пытка! Мне стоило немалого труда найти адвоката, заинтересовавшегося твоим делом, а ты с такой легкостью отказываешься от ее услуг! Неужели я так мало значу для тебя?

Кэл открыл глаза, но упорно отводил их в сторону и не смотрел на Лару.

— Я не могу снова пройти через все эти муки. И в первый раз все было так унизительно! Пережить сейчас все сначала, да еще у тебя на виду… Нет, нет!

— Понимаю. — Лара пристально взглянула на Кэла. — Пускай гордыня уничтожает наше будущее. В этом, конечно, есть глубокий смысл!

Он молчал.

Лара решила изменить тактику:

— Прекрасно, Кэл. Ты, я вижу, от своего решения не отступишься, а я от более чем месячной беготни по твоим делам устала. Твоя бесконечная жалость к себе, несчастненькому, не находит у меня сочувствия, так что уж лучше я действительно уйду.

Схватив сумочку побелевшими пальцами, она решительно встала и быстро направилась к двери. Сердце ее стучало, как молот, во рту пересохло — она понимала, что идет на огромный риск. А вдруг он допустит, чтобы она ушла из тюрьмы, а значит, и вообще из его жизни?

Позади нее раздались торопливые шаги, она обернулась, и Кэл нежно ее обнял.

— Не уходи, — произнес он мягко. — Я вел себя глупо, не уходи.

Он поцеловал ее в щеку, и Лара растаяла.

Наблюдавший за ними надзиратель, бросившийся было к Кэлу, когда тот поднялся со стула, успокоился и вернулся на свое место.

— Послушай, — сказал Кэл, когда они вновь уселись за стол, — я хочу быть с тобой, хочу так, как никогда в жизни ничего не хотел. Но я не верю в счастливый конец. Можешь ты это понять?