Люси Монро - Говори мне о любви

Она подождала, пока он сядет в лимузин, и заняла место на противоположном сиденье. После секундного колебания Андрэ сел рядом с братом.

Упорно глядя в окно машины, Джанна делала вид, что не замечает пристального взгляда мужа, стараясь вообразить, что в машине она одна. Так было менее обидно.

— Папа и мама возвратятся с отдыха на следующей неделе, — нарушил молчание Рико.

Джанна ничего не ответила, думая, что он обращается к Андрэ. Вряд ли он решил заговорить с ней после восьмичасового молчания.

— Джанна!

Она не повернула головы.

— Что?

— Ты ведь будешь рада увидеть маму?

— Конечно. — Но так ли это? Джанна все еще опасалась, что родители Рико подумают, будто она воспользовалась беспомощностью их сына и женила его на себе.

— Я не слышу энтузиазма в твоем голосе.

— Я устала.

— Мне не нравится разговаривать, дорогая, когда ты отворачиваешься от меня.

Джанна повернула голову и встретилась с ним взглядом. В тусклом свете ей было трудно понять выражение его глаз.

— У меня сложилось впечатление, что у тебя нет особого желания разговаривать со мной.

— Что такое? Когда я это говорил?

— Не по словам судят, а по делам. — Избитое выражение прозвучало резче, чем ей хотелось.

Джанна перевела взгляд на Андрэ, чтобы посмотреть, как он относится к их разговору. Почему-то у него был удовлетворенный вид. Ему нравится, как брат препирается со своей женой?

— Я задал тебе вопрос, дорогая.

— А я предпочитаю не отвечать на него.

Явно пытаясь разрядить обстановку, Андрэ задал Рико какой-то вопрос, и вскоре братья оживленно принялись что-то обсуждать. Джанна не слушала их. Она пыталась побороть ужасный страх, вызванный самой большой в ее жизни ошибкой. Ясно, что Рико уже сожалеет о своем решении.

Когда они подъехали к вилле Ди Риналдо, Джанна, стоя у машины, ждала, пока выгрузят инвалидную коляску Рико. Он заметил, что она ждет, и взмахом руки отправил ее в дом.

— Входи внутрь. Тебе незачем стоять у меня над душой.

Глаза Джанны потемнели от обиды, и, круто повернувшись, она выполнила его приказ. Войдя в дом, она направилась прямо в комнату, которую всегда занимала, когда гостила на вилле. Не хватает только, чтобы ее выгнали из главной спальни!

Найдя ночную рубашку, которую она оставила прошлым летом, Джанна направилась в ванную. Обмотав полотенце вокруг головы наподобие тюрбана, она быстро приняла душ, смывая с тела усталость, вызванную длительным перелетом. Позже, когда она сидела перед зеркалом и расчесывала волосы, в комнате появился Рико.

— Что ты, черт побери, здесь делаешь? — сердито спросил он.

— Расчесываю волосы. — Джанна перебросила прядь волос через плечо и принялась за оставшиеся. Рико молчал.

Когда она разделила волосы на три пряди и начала заплетать на ночь косу, он неожиданно произнес:

— Не делай этого!

Джанна вздрогнула от резкого приказа, и ее пальцы замерли. Она услышала, как к ней приближается инвалидная коляска, но не смогла заставить себя посмотреть на Рико.

— Клянусь небом, они прекрасны! — Он начал расплетать косу. — Мне хотелось увидеть тебя с распущенными волосами, но такой красоты я не мог вообразить.

Она робко посмотрела на него через завесу волос, и у нее перехватило дыхание от выражения его лица.

— Тебе нравятся мои волосы?

Ей казалось, что это нелепо. Длинные волосы нравились ее матери, и, отпуская их, Джанна чувствовала близость к ней. Ей никогда не приходило в голову, что Рико могут нравиться ее совершенно обыкновенные волосы.

— Иди сюда, — он хотел посадить Джанну на колени, но инстинкт самосохранения заставил ее вскочить на ноги и отпрянуть от него.

— Я устала. Я хочу лечь спать.

В мерцающих глазах Рико промелькнул призыв, который она не захотела понять.

— Я тоже хочу лечь спать.

— Так ложись.

Он гордо выпрямился. Даже сидя в инвалидной коляске, он был такого роста, как Джанна, и показался ей устрашающим.

— Ты предлагаешь мне отправиться в спальню, а сама намереваешься спать здесь?

Она пожала плечами, пытаясь выглядеть беспечной.

— Какая разница?

Рико дернул головой, как будто получил пощечину.

— Конечно, какая разница, дорогая? Я не могу осуществить обычный ритуал первой брачной ночи, и поэтому мысль о том, чтобы спать вместе, отнюдь не радует тебя.

— Это не то, что я хотела…

— Не имеет значения, — оборвал ее Рико. — Мне даже лучше, если ты не ожидаешь, что я буду исполнять свои супружеские обязанности. В них мало удовольствия, если я не могу принимать в них полного участия, а для зачатия нашего ребенка они не являются необходимостью.

Холодная жестокость этих слов больно ударила Джанну. Она безмолвно стояла, глядя, как Рико резко разворачивает коляску и выезжает из ее комнаты.

Бессильно, как старуха, подошла она к кровати, чувствуя, что не в состоянии даже заплести косу. Рико отверг ее. Он рассматривает самое прекрасное ощущение в ее жизни как обязанность… ненужную обязанность. И неприятную. Как сильно, должно быть, он презирал ее за откровенное желание получить удовольствие от его рук, в то время как не в силах насладиться сам!

Если бы даже Рико не был парализован, вряд ли ей удалось бы отплатить ему такими же ласками. Кьяра права. Джанна — не та женщина, которая нужна Рико, в каком бы состоянии он ни был. Тогда почему он захотел жениться на ней?

Ответ ошеломил ее болезненной простотой. Потому что он не любит и не хочет ее. Она может родить ему детей, но не будет постоянным напоминанием о том, чего он не может иметь. Что произойдет, когда восстановятся функции нижней части его тела? Наверняка сожаление о скоропалительном браке будет довлеть над всеми его чувствами.

Рико сидел на балконе и наблюдал, как Джанна и Андрэ резвятся в бассейне. В прошлом он часто видел такие сцены. Джанна и Андрэ всегда играли вместе, так как они были почти одного возраста. Но теперь она его жена, и Рико смотрел на брата скорее как на соперника, чем на товарища детских игр его жены.

Чувство возникшей ревности не понравилось ему. Он не ожидал, что оно будет сопутствовать его браку, но, с другой стороны, не предвидел, что останется в одиночестве на супружеском ложе. Так или иначе, ему не хотелось ревновать женщину, на которой он женился, к собственному брату. Чувство, возникшее у него к Джанне, явилось для него неожиданностью. Он никогда никого не ревновал к Кьяре. По отношению к ней он считал себя собственником, но не ревнивцем.

Рико был в растерянности. Нельзя сказать, что он влюблен в свою жену. Он питает к ней привязанность. Это несомненно. Джанна с рождения составляет часть его жизни.

В детстве их матери были лучшими подругами и, повзрослев, относились друг к другу как сестры. Элиана, мать Джанны, вышла замуж за профессора-американца и уехала в США, в то время как его мать, выйдя замуж, переехала в Милан. Но обе семьи вместе проводили отпуск и приезжали друг к другу до тех пор, пока не умерла мать Джанны. Джанна продолжала гостить в их семье, и ее приезды участились после второго брака отца.