Джоу Росс - В погоне за звездой

— Сегодня нам надо закончить со снимками, — сказала Джуд. — Потом я собираюсь на несколько дней здесь задержаться, прежде чем вернуться в Манхэттен.

В глазах Марианны мелькнуло какое-то странное выражение. Мелькнуло и исчезло.

— Замечательно, — проговорила она и вышла на улицу.

Джуд смотрела, как она пересекла дорожку из гравия, подошла к отцу Лаки. Как он обнял ее за талию, улыбнулся и провел пальцем по ее щеке — машинальный жест, напомнивший ей Лаки. Что-то кольнуло ее сердце, и глаза Джуд увлажнились.

Невозможно признать, но она действительно влюблена в Лаки. Эта мысль одновременно и радовала и ужасала ее. Она упорно трудилась, добиваясь своей цели, боролась за место в журнале, за тот успех, которого наконец-то достигла. Доказала всем, кто не верил, — она что-то может сама, без протекции знаменитого папочки. И вот, добившись заветной цели, потеряла к ней интерес. Работа наскучила ей. Волшебное колечко превратилось в дешевенькую безделушку.

— Итак, работа тебе надоела, — прошептала она. — Пора жить настоящей, полнокровной жизнью.

Придется попытать счастья на другом поприще. Она сумеет. Недаром Джуд всегда считала себя сильной женщиной.

Любовь к ковбою из Вайоминга еще не слабость. Раз это произошло, так тому и быть. Другой вопрос, насколько она его любит.

Последующие несколько дней пролетели незаметно. Тщетно мечтала Джуд замедлить их бег. Зак наконец-то завершил дело, объявил себя гениальным фотографом и, отослав пленку в Нью-Йорк, поехал навестить свою семью.

За это время несколько раз звонила Кейт — передавала неоднократные угрозы Тайкун Мэри. Однако Джуд, решившая хоть раз в жизни насладиться моментом, мысленно посылала грозное начальство подальше. Она старалась как можно чаще бывать с Лаки. Они скакали на лошадях по лугам и лесам. Сидели на балконе в театре «Позолоченная Лилия» и смотрели фильм с Клинтом Иствудом. Она даже пристраивалась рядом с Лаки в его кабинете, когда он работал с бумагами по ранчо и компьютером.

Джуд наконец-то поняла, что он не просто ковбой, какие красуются в фильмах. На ранчо он был менеджером и бухгалтером, ветеринаром и специалистом по средствам борьбы с загрязнением окружающей среды.

— Конечно, ты и сама понимаешь, — говорил Лаки на четвертый день ее отпуска, — что не сможешь похоронить себя здесь навсегда.

Они лежали в теплом стоге сена, отдыхая под лучами благодатного солнца.

— То же самое я всегда говорю себе. А что, если я уволюсь с работы? — И она затаила дыхание в ожидании желаемого ответа.

Он снял соломинку с ее спутанных волос.

— Ты не обязана это делать.

— Эгоист! — Ее разочарование невольно вылилось в гнев. — Думаешь, что уже научился читать мои мысли?

Лаки вовсе не хотел с ней ссориться.

— Я знаю только одно: когда я тебя целую, ты пахнешь, как розы, растущие у нашего дома.

Он поцеловал ее в лоб, потом в губы и шею, затем покрепче прижал к себе. Мягкие лучи полуденного солнца насыщали золотистое сено живительным теплом. И кровь Джуд закипала.

— Я знаю…

— Ну ладно. — Она захватила его волосы в кулачок. — Сдаюсь. Ты и правда читаешь мои мысли. А это значит, — она провела кончиком языка по его нижней губе и почувствовала, как он содрогнулся, — ты знаешь, чего я хочу сейчас.

— Подожди. Дай угадаю. — Он уставился на нее взглядом, полным огня. — Ты хочешь заняться со мной любовью.

Она от души рассмеялась.

— Надо же, какой догадливый!

К сожалению, вскоре настал день, когда стало ясно, что откладывать отъезд нельзя. Непреклонная Тайкун Мэри бросила ей вызов: неважно, что будет с последним номером, но если Джуд сей же час не вернется, то может сказать своей карьере прощай.

— Ты должна разобраться в себе, — посоветовал ей Лаки, когда они стояли в амбаре, окруженные запахами сена и лошадей.

Лаки привел ее сюда специально, чтобы попрощаться наедине.

— Всю жизнь мною руководил рассудок, и я была в общем-то счастлива. Пока не поехала в Вайоминг за тобой — по велению сердца.

— Знаешь, если ты и дальше будешь говорить в том же духе, я просто сойду с ума, и тебе придется меня лечить.

— Но…

Он коснулся пальцем ее губ, останавливая ее.

— Нужно время и терпение. Как говорит Бак, если долго ждать, то и яйцо научится ходить.

— И еще он говорит, что есть большая разница между тем, что хорошо звучит, и тем, что хорошо сделано, — возразила она: — И мне нравится последнее.

— Если ты хочешь освоить словарь выражений Бака, тебе надо остаться здесь по крайней мере еще на год.

— Было бы неплохо.

Он печально покачал головой.

— Неужели ты, черт возьми, думаешь, что мне не терпится глянуть на самолет, который уносит тебя в Нью-Йорк? Но так надо, — повторил он упрямо.

Он не мог объяснить ей свои страхи: позволишь ей остаться, а она потом возненавидит и его, и его ранчо. И в конце концов разобьет его сердце, вернувшись к той жизни, к которой привыкла с детства. Уж лучше поставить точки над «i» сейчас, чтобы никому не было больно.

— Я очень люблю тебя, Джуд, но…

— Тогда не отпускай меня.

— О, милая, если бы все было так просто! — Он прижался к ней лбом и тяжело вздохнул. — Я знаю мужчин, которые брали в жены горожанок, и через полгода влюбленные оказывались самыми несчастными в мире людьми.

— Это не наш случай.

Никогда он не встречал такой упрямой женщины. Он уже хотел ответить, как услышал позади голос Зака:

— Извините, что помешал, но, Джуд, если мы не хотим опоздать на самолет, нам пора.

— Я скоро буду, — ответила она, чуть не сорвавшись на крик.

— Полгода, — сказал Лаки, когда Зак вышел. Испытательный срок для их чувства. — Я буду навещать тебя…

— Ну да, — она опустила голову, — ты своего племянника и то редко навещаешь.

— Но к тебе я точно приеду.

— Обещаешь?

Ее глаза блестели от слез, в горле застрял комок. Она прижалась к нему, желая остаться рядом с ним навсегда. Но, почувствовав его непреклонность, бросилась от него прочь.

— Не провожай меня!

Лаки почудилось, что между ними пролегла пропасть.

— Хорошо. — Его голос дрогнул.

— Я вышлю тебе несколько экземпляров журнала.

— Хорошо, — повторил он.

Она смотрела на него взглядом раненого олененка, которого он подростком нашел однажды в лесу. Он вытащил из раны стрелу, выходил его, и какое-то время звереныш еще приходил на ранчо, за чудесным кормом. И вдруг прекратил свои визиты. Олененок превратился в чудесную самочку, которая уже обзавелась своим собственным семейством и не нуждалась в нем.

— Проклятье! Ты всегда знаешь, кому что надо? Только вот насчет меня ты глубоко заблуждаешься.

И Джуд выбежала вон.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил ее Зак.