Эмили Роуз - Нелегкое счастье

Ей казалось, что рвота никогда не кончится. Но она все-таки отступила. Холодный кафель пола врезался в колени. Из кондиционера над головой шла струя холодного воздуха. Спустив воду, она медленно поднялась.

Колени подгибались. Голова кружилась. Линн прислонилась к холодной металлической стене кабины. Сойер подошел ближе, обхватил ее за талию и подвел к раковине. Она горстями обливала лицо водой, сполоснула рот и вытерлась бумажным полотенцем.

Заметив свое отражение в зеркале туалетного столика, она едва поверила своим глазам. Темная краска для ресниц двумя полумесяцами оттеняла глаза. Остатки румян выглядели слишком яркими на бледной коже. Голубое платье подчеркивало темные круги под глазами. Очаровательно. Линн, как сумела, стерла пятна пострадавшего макияжа. Только потом повернулась к нему, упершись бедром в мраморную поверхность столика.

Острый, точно лазер, взгляд Сойера изучал ее.

— Ты беременна?

От его слов у нее остановилось дыхание и перестало биться сердце. Она быстро в уме подсчитала дни, и у нее подкосились колени. О боже! Стресс с наследством, начало работы. Она не обратила внимания, что в ее цикле произошел сбой.

— Не знаю.

— Я отвезу тебя домой, по дороге мы остановимся и купим тест на беременность.

— В этом нет необходимости.

— Есть. Может быть, ты носишь моего ребенка. Ветер явно не дул в ее паруса.

— Это, наверное, всего лишь желудочный грипп. Сойер распахнул дверь дамской комнаты. — Собери свои вещи и выключи компьютер. Когда ты последний раз ела?

— За завтраком.

— Я принесу из буфетной сок и крекеры. Погрызешь в машине. Жди меня на улице через три минуты. — Он отдавал приказы таким тоном, будто ожидал беспрекословного подчинения.

— Сойер…

— Сделай это, Линн.

Его непререкаемый тон послужил предупреждением. Бретт тоже был большой мастер отдавать приказы.

Она сделала, как он просил, понимая, что слишком устала, чтобы настаивать — ехать домой в своей машине. Во время короткого пути до аптеки она грызла крекеры. Он рекомендовал ей спокойно сидеть, а сам без нее пошел покупать тест. И очень быстро вернулся.

Двадцать минут спустя он въехал на подъездную дорожку ее дома и выключил мотор. Потом вручил ей коричневый бумажный пакет.

— Утром я первым делом доставлю твою машину.

— Спасибо. — Она чувствовала себя разбитой. У нее абсолютно не было сил заниматься анализом сегодня вечером. Ей хотелось одного. Поскорее забраться в постель и спать целые сутки. — Я… ммм… Увидимся завтра.

Сойер вышел, обошел машину и открыл Линн дверцу.

— Я пойду с тобой.

Она несколько раз пыталась всунуть ключ в замочную скважину, но ничего не получалось. Наконец она справилась. Сойер вошел следом за ней в холл. Ее тотчас окатило жаром при воспоминании о той ночи. Она не могла взглянуть на него, не могла вынести сожаления в его глазах.

— Прости меня. Устраивайся поудобнее.

Она жестом показала на гостиную.

Каблуки простучали по мраморному полу. Сойер поднимался по лестнице следом за ней. Она резко повернулась и обнаружила его глаза на уровне своих.

— Зачем ты идешь?

— Хочу подождать наверху, пока ты сделаешь анализ. — Непреклонная линия челюсти и смятение в глазах без слов подавили ее протест.

Она отвернулась от него и поднялась по оставшимся ступеням. С каждым шагом напряжение в ней росло. Она вошла в гостевую комнату.

— Ты давно перебралась сюда из вашей спальни?

Линн съежилась при звуке его голоса. Очевидно, он заметил ее личные вещи, разбросанные по комнате, и ее одежду в шкафу с открытой дверью.

— Эта мебель — из спальни моих родителей. Бабушка сама сшила для меня этот плед, подарок к свадьбе. Мне необходимо быть… — Ей не хотелось объяснять, чтобы, не дай бог, быть высмеянной.

— …ближе к ним, — договорил за нее Сойер. В глазах сочувствие и понимание. Бретт никогда не признавал ее потребности хранить в памяти прошлое. Он хотел выбросить все, называя дорогие ей вещи «старым хламом».

Закрывая дверь в ванную, она увидела Сойера, присевшего на край ее скрипучей кровати с медными спинками. Старший брат делал все правильно, стоически и упрямо. В противоположность младшему, который чаще выбирал легчайший путь. И в этом они были разительно не похожи.

Коричневый пакет шумно зашуршал, когда она открыла его. Линн представила, что Сойер может следить за каждым ее движением по звукам, проникавшим через закрытую дверь. Она прочла инструкцию один раз, второй. Потом распаковала компоненты и прочла руководство в третий раз.

Руки тряслись. Вернулась тошнота.

Линн строго следовала инструкции. Через три минуты анализ будет готов. Две линии — да. Одна линия — нет. Чтобы заполнить время ожидания, она вымыла руки и лицо, почистила зубы. Взглянула на часы. Осталось две минуты. Стараясь не смотреть в сторону показателя анализа, она причесалась, поправила предметы, стоявшие на мраморной полочке. По другую сторону двери раздался звук. Неужели Сойер нервничает так же, как она?

Линн еще раз посмотрела на часы. Осталась одна минута. Она хочет быть беременной?

Да. Нет.

Невозможно решить. Разум спорил с чувством. Она хотела ребенка. Но она не могла позволить это себе сейчас, когда на нее давят долги Бретта.

Сердце бухало в груди, выступил пот. Она лихорадочно следила за секундной стрелкой часов. Три. Два. Один. Линн закрыла глаза. Ступни будто прилипли к полу, а сердце готово было вырваться из груди. Расправив мышцы, сантиметр за сантиметром, она поворачивалась к указателю теста. Наконец она заставила себя поднять веки.

Две линии. Лицо вспыхнуло от радости. Но реальность тут же напомнила о себе. Она ждала ребенка. От кого?

Дверь ванной открылась. Сойер отвернулся от окна. Линн? Сердце екнуло и забилось с силой и скоростью автоматического молотка.

— Ты беременна.

— Получается, так, — прошептала она.

Сойер мгновенно прокрутил возможные сценарии. Брак — лучший способ узаконить рождение ребенка.

— Мы должны пожениться, — без преамбулы объявил он.

— Но, может быть, ребенок не твой.

Он стиснул зубы. Разве имеет значение, кто отец ребенка? Этот малыш — единственное существо, которое у него осталось. Проклятие, его фамилия не должна исчезнуть!

— Я хочу быть отцом ребенка.

— Сойер, в этом нет необходимости. Если я буду жить во Флориде…

— Семьи живут вместе. — От паники у него перехватило дыхание.

Линн словно попала в ловушку. Она жадно хватала воздух. Под бледно-голубым платьем, точно в тон глазам, вздымались и опускались груди. Глаза полны ужаса и непонимания.

— Да, правильно. Но нам не обязательно жениться. Если это твой ребенок, я найду квартиру здесь в городе и ты сможешь навещать его столько раз, сколько захочешь.