Эмили Роуз - В плену сомнений

Сигнальный гудок известил их, что они выходят из дока, затем палуба под ее ногами качнулась.

— Андреа, я хотел остаться.

Опасаясь, что их могут подслушать на палубе, девушка оглянулась через плечо на окно кают-компании. Пусто.

— Правда? Но у тебя почему-то не нашлось времени, чтобы попрощаться. Ты даже не удосужился позвонить мне по телефону и сказать: «Андреа, прости, но я не могу жениться на тебе. Я уезжаю далеко. Забудь обо мне». — Голос Андреа сел от волнения. Слезы душили ее.

Клай сглотнул. Андреа заметила, что его плечи поникли, как от душевной боли, если только такому человеку, как он, доступно чувство боли.

— Это самое лучшее, что я мог сделать для тебя тогда.

Слезы не давали Андреа дышать.

— Если ты хотел объяснить, почему оказался таким мерзавцем, то это у тебя плохо получилось, Клай.

— Прости меня.

— Мне не нужны твои извинения. Я требую, чтобы ты мне все объяснил.

Мрачно посмотрев на нее, он покачал головой.

— Все, что я могу, так это попросить у тебя прощения.

— Ну что ж, тогда прекратим этот разговор.

Андреа попыталась проскользнуть мимо него, но Клай, поймав девушку, толкнул ногой дверь, захлопывая ее.

Когда пальцы Клая пробежали по ее шее, Андреа ощутила дрожь во всем теле.

Проклятье, он всегда знал, как касаться ее.

— Ты думаешь, я ничего не чувствовал, когда мне пришлось бросить тебя?

— Тогда почему ты так поступил?

Клай прерывисто вздохнул.

— У меня не было… другого выхода.

Собрав остатки своего достоинства, Андреа попыталась отстраниться от него.

— Я счастлива, что ты смог жить дальше, забыв о том, что было между нами. А теперь отпусти меня.

— Послушай…

— Позволь мне уйти, Клай. Команда…

— Слышишь?

— Что именно? — Все, что она слышала, — это шум моторов и гул собственного пульса в ушах.

— Волны, бьющиеся о борт. Всякий раз, когда до меня доносится этот звук, я вспоминаю нас на «Морском бойскауте». Горячих. Потных. Обнаженных.

Желание вспыхнуло в ней, опаляя сердце яркими картинами их с Клаем любви.

— Ты не смеешь вспоминать об этом.

— Я и не забывал, Андреа.

Скользнув рукой вверх, он взял девушку за подбородок. Застыв в его объятиях, Андреа почувствовала, что тает.

Его губы коснулись щеки Андреа. Нежные и легкие, поцелуи постепенно превратились в жадные и голодные. Откинув назад голову девушки, Клай неистово целовал ее в шею, наслаждаясь нежностью кожи.

Вместо того чтобы оттолкнуть Клая, Андреа положила руки ему на талию и крепко обняла его.

О боже, какое наслаждение он способен доставлять ей одними только поцелуями! И почему она не может ощущать этого с другими мужчинами?

Ощутив дыхание Клая на своей щеке, Андреа потеряла способность думать.

Скользнув руками по спине девушки, Клай обхватил ее за ягодицы и прижал к себе.

Затем медленным движением он стал поднимать свою руку вверх, лаская ее бедро, талию, ребра, пока наконец не достиг полной груди. Коснувшись нежного соска, палец Клая замер, а его губы снова впивались в ее рот. Ногти девушки вонзились ему в спину, и он громко застонал.

Этот стон мгновенно отрезвил Андреа.

Что она делает? Ведь это не по плану… И тут в ее затуманенный мозг проникли звуки шагов, раздающихся на палубе.

Андреа едва успела вырваться из объятий Клая, как дверь в каюту отворилась и вошел Питер.

— Мы достигли выхода в бухту, — сообщил он, внимательно разглядывая Андреа и Клая. — Вот список контрольных таблиц. Клай, вас ждут на верхней палубе. Нужно разбить бутылку… сэр, — добавил он запоздало.

Лицо Андреа буквально горело от смущения, когда Клай, бросив на нее странный взгляд, схватил из рук Питера свой список и вышел вон.

Глубоко вздохнув, Андреа посмотрела на Питера, человека, который всегда поддерживал ее после внезапного бегства Клая.

На его лице она прочла глубокое разочарование.

О чем он, к дьяволу, думал? Запустив в волосы руку, Клай прислонился к переборке.

Ни одна женщина не возбуждала его так, как Андреа. Но он не мог начать с ней все сначала, зная, что это никуда их обоих не приведет.

Но как закончить эту пытку?

Ему было невыносимо видеть, как каждый вечер она сидела на палубе другой яхты, весело смеясь с этим противным гонщиком. Но еще хуже была тишина, которая наступала, когда они спускались в каюту. Ревность снедала Клая, когда он представлял Андреа на широкой постели Хейнеса.

Она назвала его, Клая, мерзавцем, и он был бессилен изменить ее мнение о себе. Он не мог раскрыть ей правду, почему сбежал восемь лет назад.

Как хотелось ему тогда хоть с кем-то поговорить, но Клай больше никому не доверял. В том числе и себе. Он всего лишь оставил краткое послание на автоответчике, поскольку не мог встретиться с Андреа лицом к лицу, опасаясь, что не выдержит и расскажет ей всю правду об их родителях.

Может быть, он поступил тогда неправильно, но это был его выбор, и ему придется с этим жить.

Отметив последний пункт в своем списке, Клай спустился в салон, где уже сидела Андреа с остальными членами команды.

— Мы закончили.

Встретившись взглядом с Андреа, Клай почувствовал, как участился его пульс.

Она быстро отвернулась, но он успел заметить сожаление в ее глазах.

А что, если рассказать ей правду? Этот вопрос Клай задавал себе тысячи раз. Как она поступит, если он разрушит ее иллюзии насчет ее матери и его отца? Не возненавидит ли она его? Или у них появится шанс начать все сначала?

Но Клай не смог бы пережить, если бы ему пришлось оставить ее еще раз.

Нет. Путь лучше все останется так, как есть. Независимо от того, насколько он желает ее.

— Ну что ж, пора поворачивать назад, — сказал капитан. — У Андреа есть планы на сегодняшний вечер. Мы же не хотим, чтобы она пропустила встречу.

У Клая сжался живот.

— С Хейнесом?

— Нет, — ответила Андреа, вздернув подбородок. — С матерью. Конечно, это не твое дело, но по пятницам я всегда с ней встречаюсь. Это традиция.

Конечно же, ее мать ничего ей не рассказала. Для этой женщины было гораздо лучше, чтобы Андреа плохо думала о нем, а не о ней. Андреа могла встретить другого мужчину, но другой матери у нее не будет.

— Долго еще будут идти работы по переоборудованию яхты Хейнеса для его мотоцикла? — спокойно спросил Клай.

— Еще неделя. Мы должны изготовить шлюпбалку, — в голосе начальника производства звучало неодобрение.

— Вы должны ускорить темпы. На следующей неделе к нам приезжают новые клиенты. К этому времени яхта Хейнеса должна уже быть вне главного дока.

— Мы можем перевести ее в другой док. Или вам придется убрать свою яхту, — воинственно сказал начальник производства.

Конечно, во власти Клая уволить этого начальника, но это только дольше задержит в «Яхтах Динов» его самого.