Сара Роуз - Две жизни Николь

Николь обернулась и увидела бывшего мужа. В ее душе ничто не отозвалось. Ни болью, ни радостью.

— Как поживаешь? — спросила она для приличия.

— Тебя невозможно узнать… — Марк был потрясен. И тут он обратил внимание, что бывшая жена рассматривает подвенечные платья.

— Я выхожу замуж, — предупредила она его вопрос. — Извини, у меня куча дел. — И вежливо попрощалась.

Он молчал. Стоял ошеломленный, сбитый с толку, раздосадованный. Смотрел на обновленную Николь. На Николь, которая стала еще красивее, чем была в то время, когда он встретил ее впервые. Намного красивее.

Долгая тишина резала ухо.

Николь небрежно кивнула бывшему мужу и отошла, продолжая разглядывать платья и щебетать о чем-то с Сэйри.

Марк давно уже с ностальгией вспоминал о бывшей жене, о их жизни, такой благополучной, чистой, размеренной. Он был тогда счастлив. Уважал себя. Николь тоже уважал. Он теперь постоянно сравнивал Анну с ней. День и ночь. Николь была умна, добра, хорошо воспитана и красива, чего нельзя было сказать об Анне.

Он развернулся и пошел прочь. Из салона он вышел потрясенный. Сел в машину.

Всю дорогу вспоминал Николь. Он так и не смог простить себе своей оплошности. Тяжело вздохнул. Он сам перечеркнул свое прошлое. И вдруг понял, что сын, долгожданный сын, из-за которого он женился на Анне, его волнует меньше всего. Он думал, что любит детей, что они — смысл всей его жизни, а оказалось… Впрочем, он любил Мэри. Очень любил. А потом ее не стало. И вот… Все потеряло смысл.

Ему оставалось залить свое разочарование виски. Что он и сделал, притормозив машину у первого попавшегося бара.

Домой он вернулся на рассвете, когда с улицы доносилось пение только что проснувшихся птиц.

Анна появилась за час до мужа и, пребывая в наркотическом возбуждении, пыталась уснуть.

Тедди мирно спал под присмотром миссис Томсон. Он жил по строгому режиму, установленному няней.

Марк еле держался на ногах. Хлопнул дверью. Его тело было непослушно. Он, качаясь из стороны в сторону, пытался подняться наверх. Но ноги словно отделились от туловища. Тело пребывало в поисках опоры. Головы вообще не было. Черт знает, где он ее оставил…

Пролет.

Лестница сопротивляется. Непарные удары кожаных подошв, меж которыми пауза — нога ловит ступеньку. Шум. Грохот. Чертыханье. Мимо. Застыл. Ноги и не думают двигаться. Но они выполнили свою работу: они дошли. Встреча с полом была неизбежна. Он лежал лицом вниз. Неторопливо поднялся и очень медленно стал открывать дверь спальни.

Анна накачала себя настолько, что у нее начались галлюцинации. Ей все время что-то мерещилось. Непонятные шумы, незнакомые голоса, странные шорохи, уродливые тени преследовали ее воображение и мешали спокойно уснуть. Вдруг ей послышались чьи-то шаги. Сначала внизу нечто невидимое хлопнуло дверью, миновало огромный холл, поднялось по лестнице. Звук от шагов просто-таки наплывал на уши Анны. Она почему-то вдруг испугалась и, приподнявшись на локтях, стала прислушиваться.

Ребенок! — мелькнула мысль. Детские башмачки четко пересчитывали своими маленькими подошвами ступени. Это не мог быть Тедди. Он все время находился с нянькой, да и его комната располагалась недалеко от ее спальни. Отчетливые шаги слышались на лестнице. Анна вся напряглась и уставилась на закрытую дверь. За дверью кто скребся и барахтался. Вдруг она тихонько приоткрылась и… Перед ней из ниоткуда возникла маленькая красивая девочка. Это была Мэри.

Анна обмерла. Ее тонкой иглой пронзил испуг, и вдруг всю ее словно кто-то сковал цепями. Не шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Откуда? Что это? Почему?.. — бессвязно шевелились мысли.

Мэри с серьезным видом шла прямо на нее. Казалось, ее ничем невозможно остановить. Анна приказывала своим глазам, чтобы они не видели ее. Но они видели!

Она молчала изо всех сил. Но нервы сдали.

— Нет, не-ет, не-е-ет!!! — испуганно закричала она и, попятившись назад, забилась в угол комнаты. — Ты мертва! Я убила тебя! Я сама организовывала твои похороны! — кричала что есть мочи Анна, находясь в состоянии шока.

— Кого ты убила? — хрипло спросила Мэри голосом Марка.

— Тебя, Мэри! Я слила тормозную жидкость… Я специально это сделала! Ты мне мешала! Прочь отсюда! Прочь! Уходи! — душераздирающе кричала Анна.

Но девочка грозно надвигалась, на ходу превращаясь в монстра. Ее лицо налилось злобой, вены на висках вздулись, ее длинные, какие-то мужские руки уже дотянулись до хрупкой шеи.

Анна отчаянно сопротивлялась.

Она так и не поняла, что это был Марк.

Ее тело как-то неожиданно обмякло в его руках. Теперь оно походило на мешок, из которого наполовину высыпали песок.

И только тогда до Марка дошло, что он натворил. Весь хмель выветрился в ту же минуту, и вдруг чувство уверенности, что он все сделал правильно, покинуло его. В его голове начали происходить какие-то непонятные процессы. В глазах сначала потемнело, потом вдруг вспыхнул яркий свет. Он закричал что есть мочи.

На его крик сбежалась вся прислуга, живущая в доме. Когда они вбежали, то увидели Марка Энвара, лежавшего рядом с остывающим телом Анны, несшего какую-то околесицу, в которую никто не стал вслушиваться.

Все было понятно и так.

Примерно через двадцать минут приехали полицейские и карета «скорой помощи», которая увезла Марка. Следом появилась другая машина. Из нее вышли три человека в униформе. Один из них нес в руках чемоданчик. Он извлек из него огромный черный мешок из толстого пластика, а двое других привычным движением сунули тело Анны в пакет, словно собрали мусор на улице. Потом вынесли из дома, положили черный мешок в открытый задний люк и увезли.

Миссис Томсон, подружившаяся с Сэйри еще в то время, когда Анна жила на вилле, тут же позвонила ей и сообщила о несчастье.

— А как же Тедди? Бедный ребенок! — заволновалась та. — Сейчас же вези его к нам, — приняла она решение.

— А миссис Льюис… Что она на это скажет? — переживала миссис Томсон.

— Давай сейчас думать о мальчике. А Николь я предупрежу по телефону. — Сэйри была решительно настроена. Ей нравился малыш, и она всегда его жалела.

Николь вместе с Ульрихом примчались молниеносно. Когда позвонила Сэйри, они как раз завтракали. Мажордом поднес ей телефон, и она сначала подумала, что это чей-то дурной розыгрыш. Она не узнала искаженный бурными эмоциями голос Сэйри Бак, такой всегда спокойный, поэтому и не поверила. Тогда трубку взял Ульрих…

Николь торопливо вошла в гостиную. Навстречу ей выбежал симпатичный малыш. Он протянул к ней свои пухлые ручки и, обняв ее колени, радостно зачирикал:

— Мама! Мама вернулась!

Николь не знала, что ей и делать. Она растерялась и в замешательстве переводила взгляд то на Ульриха, то на Сэйри. Но вдруг ее пытливый взгляд встретился с глазами Ли, которая стояла чуть поодаль.