Кей Мортинсен - Вето на брак

И только теперь, когда она была не более чем больничной сиделкой, он без лишних опасений решился пустить Граси в дом. И Граси была уверена, что Маноло не будет стремиться показать ее гостям, а под каким-нибудь предлогом оставит одну или на худой конец позволит скромно присутствовать и следить, не нуждается ли он в какой-либо помощи.

— Что-то ты притихла, — заметил Маноло. — Если ты волнуешься перед встречей с моим отцом, то, уверяю тебя, напрасно. Он давно ждет повода познакомиться с тобой.

В последнем Граси сомневалась. Она и представить не могла, что старому Морадильо будет чрезвычайно приятно принимать у себя в доме женщину, которая носит ненавистную ему фамилию Наурес. Однако она оставила свои подозрения при себе.

— После того как ты распакуешь свои вещи, мы выпьем по чашке кофе, — добавил Маноло. — Прежде чем ты увидишься с отцом, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Граси по-прежнему молчала, с трудом сохраняя спокойствие. Встреча с Альберто могла оказаться роковой. Ей во что бы то ни стало надо убедить старика отговорить Маноло от необходимости дальнейшей мести. И только при условии, что он даст согласие, можно было предложить Маноло разделить с ней управление клиникой. Граси знала, что Альберто хорошо относился к ней до тех пор, пока не поссорился с ее отцом из-за финансирования клиники, и тогда Граси, как и вся семья Науресов превратилась для него в исчадие ада. Оставалось только надеяться, что долгие годы сделали свое дело и что Альберто во многом пересмотрел свои взгляды, в частности и по отношению к ней.

Услышав, что Маноло хочет поговорить с ней, прежде чем представить отцу, Граси насторожилась. Уж не собирается ли он прочитать ей краткий курс хороших манер? Она еле сдерживала нервную дрожь во всем теле.

Маноло же, будто не замечая ее смятения, как ни в чем не бывало, взял ее за руку и весело улыбнулся. Но страх до того сковал ее внутренности, что она не могла и думать о том, чтобы изобразить в ответ хотя бы подобие улыбки.

Когда Граси, распаковав свои вещи и приведя себя в порядок, вышла во внутренний дворик, где оставила Маноло, она увидела у фонтана мирно беседующих отца и сына Морадильо. Перемены, произошедшие с Альберто, показались Граси разительными. Он выглядел больным и одряхлевшим.

С минуту Граси стояла в раздумье, не решаясь ни прервать их разговор, ни повернуться и незаметно исчезнуть. Маноло заметил ее и сделал рукой знак подойти. Граси пришлось подчиниться, и, робко приблизившись к старику в инвалидном кресле, она со страхом взглянула в лицо Альберто, которое, казалось, не выражало ничего, кроме безразличия.

— Это Граси, отец, — представил ее Маноло, — помнишь, я говорил тебе, она ухаживала за мной в клинике…

Граси постаралась улыбнуться и протянула руку, но Альберто остался неподвижным, лишь моргнув ей в ответ. Потрясенная таким холодным приемом, она окончательно смутилась, мимолетно заметив, что Маноло тоже неловко.

— Я хорошо помню тебя, — наконец проскрипел Альберто.

— Конечно, он помнит тебя, Граси, — с готовностью заверил Маноло, торопясь подставить ей плетеное кресло. — Пожалуйста, сядь и не принимай на свой счет то, что он не может ответить тебе.

Только теперь Граси догадалась, что Альберто перенес инфаркт. Она уже без боязни взглянула на него и с участием спросила:

— У вас был инфаркт?

Старик кивнул. Сердце Граси переполнила жалость, и она заботливо наклонилась к старику с тем, чтобы нежно сжать его иссохшие кисти. Теперь она понимала, о чем Маноло хотел поговорить с ней прежде, чем представить отцу, и почему смутился, когда она внезапно прервала их беседу. Граси едва сдерживала подступающие рыдания. Она не могла смотреть на то, что осталось от некогда сильного и полного энергии человека, которого она помнила бодрым и жизнерадостным.

— Когда же это случилось? — тихо спросила Граси у Маноло.

Тот, взглянув на отца и не заметив никаких признаков недовольства, ответил:

— В тот же день, когда расследование обнаружило, что против твоего отца нет никаких улик.

Граси судорожно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то ничего не видела из-за слез.

— Мне жаль, — сказала она, пытаясь не всхлипывать, — мне действительно жаль.

От напряжения Граси почувствовала, как начинает кружиться голова. Только теперь она начинала осознавать, что Маноло решился на месть не из-за удовлетворения собственных амбиций. Болезнь, постигшая его отца, свела его с ума своей жестокостью и несправедливостью, и, видя, как тот день ото дня теряет по капле жизнь, он только и думал, что о достижении поставленной им задачи. Даже сейчас, когда ее отношения с Маноло потихоньку налаживались, Граси не была полностью уверена в том, что Маноло не затаил мысль о мести где-то в глубине своей души. Он мог лишь тянуть время, сохраняя всю свою решимость и пыл, и, возможно, очень скоро, когда дело, задуманное ее отцом, потерпит финансовый крах, он радостно воспримет это известие.

— Теперь ты понимаешь, почему я так спешил вернуться? — спросил Маноло.

— О да, конечно, — подтвердила Граси, и снова обратилась к Альберто: — Наверное, вы тоже очень беспокоились за здоровье сына. Но теперь поводов для волнения больше нет. Все в полном порядке, я присматриваю за Маноло лишь по настоянию врачей. Думаю, что в мои обязанности большей частью будет входить отговаривать его от работы и следить, как бы он не переутомился.

Граси улыбнулась, глядя на то, как Маноло заботливо сжимает немощную руку отца. Она не сомневалась, что между этими мужчинами всегда царило доверие и полное взаимопонимание и один всегда готов был прийти другому на помощь. Граси на себе испытала силу этой верности, ради которой в жертву приносилось все, включая и любовь.

— Отец, — произнес Маноло, усмехнувшись, — думаю, придется тебя оставить, прежде чем ты услышишь, как заботливые сиделки обращаются со своими больными в случае неповиновения, и… — он наклонился к самому его уху, — я уверен, что если я буду хорошо себя вести, то Граси позволит мне спуститься и поужинать вместе со всеми.

— Хорошо, но ненадолго, — подыгрывая ему, строго сказала Граси. — И учти: за столом ни капли спиртного, сразу после ужина — в постель! Для первого раза ты и так слишком много двигаешься.

Маноло лишь развел руками, показывая, что сопротивляться бесполезно.

— Видишь, — пожаловался он отцу, — даже в собственном доме приходится подчиняться!

— За тобой нужен глаз да глаз, — проворчала Граси, радуясь, что их шутливое препирательство веселит сидящего без движения Альберто.

— Вот и наш кофе, — бодро произнес Маноло, заметив приближающуюся служанку, несущую небольшой металлический поднос.