Кей Мортинсен - Вето на брак

Медленно потягивая обжигающий губы кофе, Граси посвятила Альберто во все подробности лечения, которое Маноло пришлось пройти за время пребывания в клинике, а так же объяснила, какие меры собирается принять для его полного выздоровления.

Чтобы избавить Маноло от ненужных усилий Граси сама помогала Альберто подносить к губам чашку, не забывая и про поданные к кофе хрустящие булочки. После кофе она настояла, чтобы Маноло отправился отдыхать в свою спальню.

Все это время Альберто смотрел на Граси с явным одобрением, очевидно, по достоинству оценив ее хозяйственность и расторопность. Когда же Маноло оставил их, Граси, давно заметившая лежавший на коленях у старика томик стихов, поинтересовалась, не хочет ли Альберто, чтобы ему почитали. Получив утвердительный ответ, она взяла в руки книгу и забылась, погрузившись в проникнутые гармонией строки.

Войдя в спальню, Маноло первым делом приник к выходящему во внутренний двор окну, и долго не мог оторваться, поглощая взглядом сверкающие на солнце волосы Граси, ее стройную фигуру и изящные руки, сжимающие книгу.

Было одновременно удивительно и странно смотреть, как отец, находящийся рядом с дочерью своего заклятого врага, всем своим видом выражает удовольствие от льющихся из ее уст стихов. Маноло поражался, наблюдая, с какой заботой Граси подносила ко рту старика чашку и кусочки булочки. Забота сквозила в каждом ее движении, и Граси выглядела настолько естественной, что, казалось, и не знала, что можно иначе обращаться с больным и немощным человеком.

Насколько Маноло помнил, большинство людей, посещавших его отца, вели себя в подобных ситуациях стесненно и скованно, и лишь Граси не смущалась, что трогало Маноло до глубины души.

Вскоре во дворе появилась и Долорес. Граси тотчас же встала, чтобы помочь служанке, и Маноло, не желая быть замеченным, поспешил скрыться за занавеской.

Подойдя к кровати, он стал медленно готовиться ко сну, смутно ошущая, будто ему недостает чего-то, к чему он уже успел привыкнуть. С тоской оглядев многочисленные швы, рубцами выделяющиеся на его теле, он поспешил прикрыть их мягкой шелковой тканью пижамы.

Без дела провалявшись на постели добрый час, Маноло задумался о том, чем все это время занималась Граси. И стоило ему подумать о ней, как из соседней комнаты раздался шум открываемой двери. Сам того не ожидая, Маноло затаил дыхание в ожидании того момента, когда она окончит свои дела и войдет к нему. Так мог ждать только покинутый взрослыми ребенок, надеющийся, что кто-нибудь уделит ему внимание.

Он замер, уставившись в пространство, считая секунды, уходящие в пустоту. Нет, он не мог больше ждать…

Услышав шум, доносящийся из-за двери, Граси опрометью кинулась в спальню Маноло. Распахнув дверь, она застала его стоящим посредине комнаты и со страхом посмотрела в его застывшие в неподвижности глаза.

— Что с тобой?!

Услышав ее голос, Маноло лишь слабо повел головой, будто не вполне отчетливо осознавая происходящее. Граси пришла в смятение и, не зная, что предпринять, принялась тормошить его, надеясь таким образом привести в чувство.

— Маноло… Боже мой… Маноло, очнись! Скажи мне, что с тобой?! — Ее голос был готов сорваться на крик.

Глаза Граси были полны слез, уже готовых сорваться с темных густых ресниц. Да, она заботилась о нем. Но кто мог поручиться, что эта не была лишь забота сиделки о своем больном?

Маноло осторожно обнял Граси за талию. Граси дрожала всем телом, не в силах справиться с пережитым испугом. Маноло с силой прижал ее к себе и с наслаждением вдохнул запах струящихся по плечам волос.

— Да, вот так, — прошептала Граси, тоже приходя в себя, — дыши глубже…

Маноло был искренне тронут этой попыткой успокоить его, в то время как сама нуждалась в том же самом, может быть, ничуть не меньше.

— Расскажи мне, что произошло. Что с тобой?

— Ничего, — шепнул он за секунду до того, как прильнул к ее полуоткрытым губам.

Граси подалась ему навстречу, и вскоре они слились в долгом нежном поцелуе, смешанном с соленым вкусом текущих по ее щекам слез. В порыве страсти Граси полностью забыла о пережитом волнении, и вскоре ее руки ласково обвили плечи Маноло. Всем телом она прижималась к его сильной груди, и Маноло отчетливо различал учащающееся биение ее сердца.

На минуту он забылся, не веря собственному блаженству, но внезапно почувствовал, как Граси, вздрогнув, взволнованно отстранилась от него.

— Граси… — попытался он вернуть ее, не веря, что все кончено.

— Тебе… тебе плохо, — прошептала она, стараясь перевести дыхание. — Ты сам не знаешь, что делаешь. Это, должно быть, лекарства… Да, нужно срочно принять лекарства…

Она отпрянула от Маноло и, стараясь не смотреть на его обнаженную грудь, бросилась к столику, где были аккуратно разложены прописанные Маноло препараты.

— Тебе срочно нужно лечь в постель. Я имею в виду…

— Конечно, как скажешь, — пробормотал Маноло смущенно. — Прости, я действительно не знаю, что на меня нашло. Ты останешься со мной? На тот случай… если мне опять станет не по себе.

Он сам не мог понять, хитрит или действительно чувствует себя не в своей тарелке. Все, что Маноло знал, это то, что он готов был пообещать Граси все на свете, лишь бы она не уходила от него. Никогда не уходила. И это вовсе не было похоже на то безумное стремление удовлетворить сиюминутную прихоть, которое как-то овладело им. Он действительно желал разделить с Граси все — жизнь, чувства, счастье…

— Маноло!

— Что?

— Немедленно ложись в кровать, а я пока пойду распоряжусь, чтобы тебе принесли поужинать. Тебе нужна помощь?

Она от волнения слегка покусывала нижнюю губу, и Маноло едва сдержался, чтобы тотчас же не кинуться к Граси и не сжать в объятиях. Но он подавил свой порыв и, нахмурившись, буркнул:

— Я сам справлюсь.

Граси молча вышла из комнаты и вернулась лишь вместе со служанкой толкавшей перед собой столик с горячим ужином. Не говоря ни слова, они принялись за еду, но даже пикантный вкус божественно приготовленного блюда не смог оторвать Маноло от навязчивых мыслей, порождаемых близостью Граси.

Не в силах бороться с собой, он побледнел и решительно отложил вилку. Граси тотчас же заметила это и заботливо коснулась рукой его лба. Нежность и доброжелательность были написаны сейчас у нее на лице.

— Я так волнуюсь за тебя, — ласково произнесла она. — Наверное, тебя все-таки поторопились выписать.

Не осознавая того, что делает, Маноло взял ее руку и нежно поцеловал.

— Все в порядке. Я просто немного устал. — сказал он, отодвигая свою тарелку. — Ты почти ничего не съела.

— Я не голодна, — ответила она тихо.