Эсси Саммерс - Соловьиная бухта

Марго Честертон бережно упаковывала китайскую вазу, но ее мысли были заняты предстоящим разговором. Она думала, что все вопросы, связанные с наследством ее покойного дяди, уже решены, но, по-видимому, обнаружилось нечто важное, раз мистер Силвертон лично просил ее прийти. Глупо тревожиться заранее. Но после двадцати пяти лет ничем не примечательного существования ухе произошло столько всего, что Марго невольно опасалась очередного удара.

Хотя, если честно, ее беспокойство было связано не столько с делами, сколько с Джонатаном, который твердо заявил ей вчера, что она должна принять окончательное решение. Нельзя сказать, что Марго не любила его. Наоборот, она любила его слишком сильно, но не была уверена, что Джонатан отвечает ей тем же. Да, он хотел жениться на ней и завести семью, но… Каждый раз возникало какое-нибудь но. Однако при мысли ответить Джонатану отказом во рту появлялся неприятный привкус.

Марго тщательно нанесла макияж, сбросила коралловый рабочий халатик из нейлона, расшитый черным, и надела столь же яркий жакет. Развязала прозрачный шарф, стягивающий волосы, распустила их по плечам, но потом все же решила оставить как было. Марго вышла из антикварного магазина и оказалась на просторной лондонской улице.

Со стороны она ничем не отличалась от других беззаботных девушек на улице: высокая, с грациозной походкой, с блестящими золотисто-рыжими волосами, темно-карими глазами, идеальным овалом лица, с ямочкой на подбородке, придававшей ей решительное выражение. Никто бы не догадался, какая буря бушевала у нее внутри.

Мистер Силвертон был сама доброта.

— Марго, не стоит заранее беспокоиться: Просто твой дядя решил, что ты должна это знать. Он сам узнал обо всем незадолго до смерти тети и решил изложить все в письме, но просил меня не отдавать его тебе, пока ты не оправишься от удара. Он сказал, что когда ты прочтешь это письмо, то, возможно, уже будешь помолвлена, если не замужем, так что око не очень тебя расстроит. Лучше пройди в мой маленький внутренний кабинет и прочти письмо там. Я буду здесь, у себя, на случай, если ты захочешь повторить, но, думаю, ты уже достаточно взрослая и не станешь сильно переживать.

Марго встала и тихо проговорила:

— Мистер Силвертон, я знаю, что после смерти моей матери, когда мне было всего три недели от роду, тетя Руфь удочерила меня, а потом, когда вышла замуж, дала мне свою фамилию. Вы ведь не хотите сказать, что я… незаконнорожденная, что моей матерью была тетя Руфь? — Марго не дала ему ответить. — Имя моего отца стоит в моем свидетельстве о рождении — Фрэнсис Найтингейл.

— Письмо твоего дяди расскажет тебе обо всем лучше меня. Прочти его.

Марго прочла первый абзац письма дяди Ноэля почти на одном дыхании.

«Марго, милая моя, перед смертью твоей тёти я узнал нечто совершенно удивительное. Полагаю, ты должна была знать это уже давно, но, очевидно, Руфь думала иначе. Возможно, твой отец жив, но не знает, что у него есть дочь». Марго, не веря своим глазам, уставилась на письмо, потом продолжила читать: «Я прошу тебя, не сердись на Руфь. Она сделала это ради твоего блага, думая, что такой непоседливый человек, как твой отец, не сможет вырастить ребенка, что у тебя никогда не будет своего дома. Возможно, именно так она убеждала себя, решив сделать то, что сделала, но, в конце концов, ей захотелось облегчить свою совесть. Думаю, она поступила неправильно, не сообщив Фрэнсису, что у него есть дочь. Я пойму тебя, если ты осудишь ее, но прошу тебя — положи на другую чашу весов все те годы, что она заботилась о тебе. Она любила тебя, как свою собственную дочь.

Руфь откровенно рассказала мне, что, когда ее младшая сестра вышла замуж за Фрэнсиса Найтингейла, она почувствовала себя очень одинокой. Руфь всегда была властной по натуре, но я все равно ее любил. За день до смерти она, плача, рассказывала мне, что разлучила твоих родителей. У Фрэнсиса было мало денег, и Руфь уговорила их поселиться в ее доме. Первая ошибка. Полагаю, твоя мать была милой, но несколько избалованной — сначала своими немолодыми уже родителями, потом сестрой. Руфь не давала молодой чете встать на ноги, а Фрэнсис хотел быть независимым.

Он поссорился с Руфь, и они переехали в отдельную квартиру. Но и там Руфь не оставляла их в покое, постоянно жалела Лору, которой самой приходилось убирать дом и готовить. Это не способствовало миру в молодой семье, и каждый раз после ссоры Лора бежала к сестре за утешением. Фрэнсис, инженер по профессии, от отчаяния согласился на работу в Канаде. Но Лора ужасно скучала по дому. Руфь послала ей денег и посоветовала вернуться обратно. Так Лора и сделала.

Придя домой, Фрэнсис нашел записку, в которой Лора писала: если он ее любит, то вернется в Англию. Он рассвирепел. В Ливерпуле, где корабль делав остановку. Лору ждало письмо от Фрэнсиса. Он писал, что ей придется вернуться первым же пароходом, что место жены рядом с мужем и что она должна выбирать между ним и сестрой.

Лора думала, что Фрэнсис в конце концов сдается, но время шло, а все оставалось по-прежнему. Поток Лора поняла, что беременна. Марго, ты не должна думать, будто она не хотела ребенка. Руфь говорила, что она была в восторге и собиралась вернуться к твоему отцу. Тут Руфь поступила очень нехорошо. Мне она не рассказывала, но я думаю, все происходило следующим образом. В письме Фрэнсис писал: «Я хочу, чтобы ты вернулась лишь по одной причине — потому что не можешь жить без меня. Только это основа счастливого брака». Руфь убедила Лору, что, если она вернется, Фрэнсис решит, будто это из-за ребенка. Лора ей поверила. К несчастью, твоя мать заболела, ей приходилось часто ложиться в больницу. Руфь заявила, будто доктор сказал ей что поездка или эмоциональное напряжение может нанести вред будущему ребенку.

Когда ты родилась, Лора пришла в себя. Она поняла, что ее место рядом с мужем и что она поступила очень глупо. Но ей было всего двадцать один год, Марго. Она написала письмо, в котором просила Фрэнсиса приехать как можно скорее, чтобы, когда она оправится, они сразу могли бы отправиться в Канаду.

Мне неприятно это писать, но твоя тетя не отправила письмо. А потом у Лоры началось обострение, и на этот раз врачи ей помочь не смогли. Руфь сообщила Фрэнсису Найтингейлу, что его жена умерла, но ни словом не упомянула о дочери. У него не было своего дома, денег, чтобы взять няню, тебя могли забросить, решила она и промолчала.

Я пытался выяснить у Руфь, где можно найти Фрэнсиса. Она сказала, что не помнит его последнего адреса в Торонто, но что много лет назад слышала, будто он женился на канадке французского происхождения и переехал в Новую Зеландию, где у него вроде бы есть родственники: в ролу у Фрэнсиса были французы.