Мэй Сартон - Если это любовь

Перед ним стояла самая красивая женщина из всех, с кем ему когда-то приходилось сталкиваться. Ему так хотелось утешить ее, но он не находил нужных слов. Все, о чем он думал, это о том, как же она хороша с раскрасневшимися щеками и распущенными волосами. Однако вряд ли такой комплимент подействовал бы на нее сейчас умиротворяюще.

Клинт подошел поближе.

— Вы ранены?

Он старался говорить как можно мягче, но голос прозвучал хрипло и неровно.

Не открывая глаз, Аманда кивнула и подняла руку. Длинная красная полоса пересекала кожу от локтя до ладони.

— Я порезалась о стекляшку на полу.

Девушка поглядела, как кровь медленно каплет ей на юбку.

— Кажется, я сейчас упаду в обморок, — сказала она и с закатившимися глазами медленно стала падать на него.

Клинт поймал ее раньше, чем она успела удариться головой о пол. Нежно подняв ее на руки, он бережно понес ее вверх по лестнице, одновременно задаваясь вопросом, одна ли она живет? Меньше всего на свете он хотел бы сейчас столкнуться с ее родителями. Впрочем, Клинт тут же прогнал эту мысль: нужно было быть глухим, чтобы не слышать крики и грохот на первом этаже.

Луна освещала маленькую комнатку, и мужчина, осторожно обойдя несколько сундуков, аккуратно положил девушку на кровать. Потом он на ощупь стал искать лампу, но пальцы его внезапно остановились, и он почувствовал знакомый холодный металл револьвера. Клинт не смог сдержать улыбки. Значит, мисс Кверхунос вопреки своим заявлениям предпочитает держать под рукой вещицу, которая стреляет.

Так, так. Надо будет не забыть и спросить ее об этом. Он вскоре отыскал и зажег лампу, затем подошел к умывальнику и налил тазик холодной воды. Присев на край кровати, Клинт тщательно промыл рану и перевязал ее чистым полотенцем. К счастью, рана оказалась неглубокой, и когда кровотечение было остановлено, она показалась больше похожей на царапину.

С негромким стоном Аманда повернулась и оказалась лежащей прямо напротив него. Клинт в бледном неровном свете изучал ее лицо. Даже теперь, после всего высказанного ею в его адрес, он с трудом удерживался, чтобы не поцеловать девушку. Более того, Клинт поймал себя на мысли, с каким бы удовольствием он растянулся сейчас рядом с ней, пристроившись поближе. Прошла целая вечность с тех пор, когда он последний раз лежал в одной постели с женщиной. Один-единственный поцелуй выбил его из колеи сильнее, чем все женщины из баров от Эль Пасо до Галвестона, вместе взятые.

Аманда медленно приоткрыла глаза. Несколько мгновений она пусто глядела на него, как будто стряхивая с себя тяжелый сон. Ее пальцы осторожно дотронулись до его ноги. Жест был инстинктивный, и за ним ничего не стояло, но сердце у него почему-то забилось сильнее.

— Все будет в порядке. — Он нежно отбросил прядь ее волос со лба. — Я промыл рану и перевязал ее. Через пару дней вы и не вспомните о том, что тут случилось.

Аманда села и взглянула на свою руку.

— Благодарю вас, — пробормотала она. — Я не из пугливых, но от одного вида крови у меня возникает головокружение.

— Именно поэтому вы и ненавидите все, что стреляет?

Клинт ощутил внезапную неловкость от того, что сидит на ее постели. Встав на ноги, он зашагал по крохотной комнатушке. Если не держаться от нее на расстоянии, она, чего доброго, вновь незаметно для него окажется в его объятиях.

— В том числе и поэтому, — отозвалась Аманда, осматривая порванную одежду.

— Чего же ради вы держите этот старый громадный револьвер Патерсона над своей кроватью?

Увидев боль в ее глазах, Клинт пожалел о своем бестактном вопросе.

— Это револьвер отца, — прошептала она. — Я храню все вещи, которые остались после него и мамы. — Она молча кивнула на сундуки. — Кроме того, с этим револьвером в руке он и умер.

— Что, на дуэли? — удивленно спросил Клинт, еще не вполне понимая, как это могло произойти. Смерть от огнестрельной раны — вещь в Техасе более чем обычная, он и сам немало поработал, способствуя росту подобных показателей.

В нервном смехе Аманды веселья не было слышно.

— Отец стрелял из револьвера раза два в жизни. Эта штука не была даже заряжена, когда во время разговора он случайно вынул ее из ящика рабочего стола. Но разгневанный читатель не знал об этом и разрядил свой револьвер в отца, чудом не заметив меня, стоящую в двух шагах от него.

Клинт прислонился к подоконнику.

— Сколько вам было тогда?

— Десять, — ответила Аманда. — После этого руководить изданием газеты пришлось маме и мне, пока в прошлом году она не умерла.

Клинт представил, что это могло значить для маленькой девочки: своими глазами увидеть смерть отца. Судя по сундукам, она не из тех, кто все воспринимает легко.

— Прошу простить меня, — пробормотал он, не сразу сообразив, что второй раз за вечер произносит эти слова.

Аманда поднялась с постели.

— Ну… Это было так давно. Я стараюсь меньше вспоминать об этом.

— А сундуки, значит, родителей?

Девушка кивнула. Клинт, глядя в ее серые глаза, подумал, что хотя его сундуки нельзя увидеть, но он, по сути, тоже живет только прошлым.

Аманда вытащила из гардероба шаль, накинула ее на плечи и двинулась к двери.

— Пойду вымету все осколки.

Клинту ничего не оставалось, как спуститься следом за ней. Пока он чинил засов, который сам же выломал, она подмела пол. Положив молоток и гвозди на место, мужчина спросил:

— Вы не собираетесь посмотреть, что украдено?

Аманда избегала его взгляда.

— Не думаю, чтобы чего-то недоставало.

Большую часть жизни Клинт безошибочно и с ходу научился определять, говорит человек правду или нет.

— Лжете, — сказал он.

Аманда резко подняла голову, и огонь вспыхнул в ее глазах.

— Я имею привычку говорить только правду, мистер Мэтьюз.

— Тогда что вы скрываете? Вы же знаете, что он искал, не так ли?

Аманда приоткрыла рот, готовая солгать, но остановилась.

— Да, мне известно, что ему было нужно. Он думал, что я настолько глупа, что запишу где-то о месте сбора фермеров. — Она с раздражением продолжила: — Можете передать своему полковнику, что его человек ничего не нашел, а убить меня ему не посчастливилось.

Клинт рассмеялся:

— Какое отношение полковник должен иметь ко всему здесь происшедшему? А кроме того, из ваших слов я понял, что вы сами пытались убить взломщика.

Он пригладил растрепавшиеся волосы.

— Зачем, рассудите, полковнику посылать меня в качестве вашего провожатого, если кто-то другой по его зданию в то же самое время должен был распотрошить вашу контору? И зачем мне узнавать о месте сборища, если вы, судя по всему, собираетесь на него отправиться, так что остается только проследить за вами.

Лицо Аманды стало неподвижным, как маска.