Тереза Саутвик - Город нашей любви

— Разве это тот Джек, которого я помню? — В словах Эммы сквозила горечь. — Тот Джек не был таким бесчувственным. Тот Джек изо всех сил пытался доказать, что достоин вести семейный бизнес.

— Ты могла сказать об этом по телефону.

— Да, могла бы. Но я хотела посмотреть тебе в глаза!

— Значит, — в нем поднимался гнев, — встреча с твоим мужем была всего лишь уловкой?

— Называй, как пожелаешь.

— А иначе это не называется. Зачем я семье, если они заполучили королеву Меридии?

— Здесь много нюансов, — серьезно глядя на брата, сказала Эмма, — и я не знаю, с чего начать: я ведь всего лишь шеф-повар, а не финансист. К тому же Себастьян стал частью семьи посредством брака, а ты — член семьи по крови! Так чья обязанность — позаботиться о семейном предприятии?

— Ты говоришь о той семье, которая отвернулась от меня двенадцать лет назад?

— Это ты уехал от нас! По-моему, у тебя что-то с глазами, раз ты не отличаешь черного от белого!

— Здесь ты ошибаешься. Предполагается, что я забуду, как со мной поступили, и молча дам денег?

— Не нужно ничего забывать, Джек, — мягко сказала Эмма. — Просто стать терпимее к другим. Ведь дело даже не в деньгах, а в том, чтобы ты снова стал частью семьи.

Джек никогда не считал себя мстительным, но сейчас на него нахлынуло пьянящее чувство: он держал отца за горло. Кажется, только теперь он начал понимать, почему говорят: месть сладка.

— Ты невозможен! — Эмма все прочла по его лицу. — Хоть ты и отрекаешься от отца, но его упрямство передалось тебе.

— А ты все еще на его стороне!

— О господи, Джек! Не будь таким идиотом! — Эмма обреченно махнула рукой.

Напряжение между ними стало таким ощутимым, что казалось, его можно потрогать руками. Внезапно Мэдди рассмеялась. Брат с сестрой вздрогнули и посмотрели на нее.

— Эмма, ты молодец! Знаешь, сколько раз мне хотелось сказать ему что-то подобное?

— Прошу! — Эмма устало улыбнулась.

— Ваше ослиное высочество, — Мэдди прямо смотрела в потемневшие глаза Джека, — вы полный идиот!

— Ох! — Эмма порывисто вскочила. — Меня же Себастьян ждет! — Она посмотрела на Джека сверху вниз. — Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Еще пару недель мы пробудем в Лондоне. — Она улыбнулась Мэдди. — Приятно было с тобой познакомиться. Надеюсь, скоро увидимся.

— Обязательно.

— Тогда счастливо! — Эмма быстро пошла к выходу.

Джек, не отрываясь, смотрел на Мэдди.

— Я полагал, ты всегда говоришь то, что думаешь.

— Так и есть.

— А как ты собираешься увидеться с моей сестрой, если нас сегодня уже не будет в Лондоне?

— Все предельно просто, Джек, — Мэдди пленительно улыбнулась. — Я собираюсь воспользоваться твоим обещанием и посмотреть Лондон. Ты возвращаешься один.

Обед прошел в молчании. После него у Джека и Мэдди состоялась встреча с представителями фирмы по производству игрушек. Все прошло как нельзя лучше. Однако во время обратной дороги до отеля никто из них не произнес ни слова.

Мэдди первой вошла в номер и сняла кашемировое пальто. Повесив его на спинку широкого кресла, в котором легко могли поместиться двое, она оглянулась на Джека. Он стоял рядом, скрестив руки на груди. Глаза его горели мрачным огнем.

— Кажется, все прошло как надо, — прервала она молчание. — А их новые трехколесные велосипеды — это что-то совершенно невообразимое.

— Да, они поработали на славу, — сдержанно отозвался Джек.

Не в силах выдержать его горящий взгляд, Мэдди опустилась в кресло. Воспоминание об их поцелуе жаркой волной окатило ее тело.

— И новый кукольный дом для девочек — просто прелесть! А их идея игрушечных парных телефонных аппаратов, которые устанавливаются в соседних домах, чтобы подружки без помех могли поболтать между собой!

— Что верно, то верно. Изобретатель прекрасно разбирается в женщинах. Стоит им только раз встретиться — и тема для беседы уже найдена.

Намек был более чем прозрачен: он говорил обо мне и о своей сестре.

— По-моему, — Мэдди сделала вид, что не поняла Джека, — эти две компании смогут извлечь выгоду из совместного сотрудничества. Я говорю о «Моей маме — изобретателе».

— Слишком рискованно.

— Так же, как вложение денег в ресторанный бизнес? — невинно поинтересовалась Мэдди.

— Скажи прямо, что ты хочешь узнать, — на виске Джека пульсировала жилка.

— Пожалуйста! — Мэдди тоже рассердилась. — Хотелось бы услышать, почему ты не удосужился признаться, что разбираешься в ресторанном бизнесе? Хотя совсем недавно ты отказался от выгодного проекта, мотивируя это своей неосведомленностью в этом деле?

— Я говорил как есть.

— Дай-ка догадаюсь, — Мэдди прищурилась, — ты забыл, что такое ресторанный бизнес, двенадцать лет назад?

— Ты ничего не упускаешь, — мужчина нервно зашагал по комнате.

— Стараюсь. Значит, тогда тебе было… гм… восемнадцать?

— Я оставил дом и приехал в Нью-Йорк, — Джек остановился перед ней.

— Подростковый бунт… — усмехнулась молодая женщина.

— Мы с отцом не ладили.

— Заметно, — она посмотрела на его застывшее лицо. — Наверное, случилось нечто серьезное?

— Это было давно. Я уже забыл.

Его глаза горели гневом. Мэдди тяжко вздохнула: что ж, придется действовать иначе. Если Джек упрется, его с места не сдвинешь.

— Хорошо, — покладисто согласилась она. — Если ты не хочешь говорить об отце, то, может, расскажешь о своем деде?

Джек пожал плечами.

— Уильям Валентин в составе британских войск был отправлен в Неаполь во время Второй мировой войны. Так он познакомился с Лючией Форнари. В 1943 году они поженились.

— А дальше?

— После войны они вернулись в Англию, и дед открыл ресторан в Челси [3] Исторический район Лондона, ранее его пригород. и назвал его в честь своей жены.

— Прекрасная Лючия! — догадалась Мэдди.

— Позже открылись рестораны в Найтсбридже и Мэйфэйр [4] Найтсбридж — один из самых фешенебельных районов Лондона. Мэйфэйр — район самого дорогого и престижного жилья в Лондоне. . Насколько я знаю, он никого не подпускал к своим детищам, пока в июне не умер.

— Ты не виделся с семьей столько лет? — Мэдди была поражена.

— Прежде чем обвинять, вспомни, мне было восемнадцать, когда я оказался в чужом городе, один и без цента в кармане, — ровным голосом произнес он.

О, Джек, растроганно подумала Мэдди. Зачем ты уехал, если у тебя есть семья, которая тебя любит?

— Как тебе удалось выжить?

— Можно сказать, мне повезло. Я получил небольшое наследство от дяди — брата моей матери, вложил все в «Валентин Венчерз» и преуспел.

— Понятно. Сначала ты действительно был занят. Но потом… почему ты не виделся хотя бы с Эммой?