Мишель Селмер - Ледяной огонь

Айви замерла, вдруг вспомнив, что ее тело уже не то, что раньше.

— Я изменилась, — как-то виновато произнесла она, по-прежнему кутаясь в простыню.

— Мне так не показалось, — возразил Дилан.

— Льстец! — фыркнула она, но позволила простыне соскользнуть на пол.

Его глаза мгновенно загорелись. Осмотрев ее медленным чувственным взглядом, от которого ее бросало то в жар, то в холод, он вынес вердикт.

— Я был прав, — заявил он. — Такая же, как и прежде. Сопротивление бесполезно.

Айви нагнулась, подняла простыню и снова завернулась в нее.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила она его, — но не думай, что тебе удалось переубедить меня.

— Вот и напрасно, — заметил он. — Но если ты мне не веришь, можешь посмотреть на себя, какой ты была десять лет назад. Не думаю, что за неделю я мог забыть.

Айви непонимающе посмотрела на него.

— Видеокассета, — негромко сказал он.

— Видеокассета? — повторила она, стараясь сообразить, что он хочет сказать. В следующую секунду ее глаза расширились. — Та самая видеокассета?

— Точно, — он весело улыбнулся.

На несколько секунд Айви потрясенно замолкла, вспоминая, что на этой кассете было записано. За долю секунды ее лицо сменило цвет с ярко-красного до пепельного.

— Ты же обещал, что уничтожишь ее!

Дилан пожал плечами.

— Я солгал.

— Зачем ты это сделал? — в отчаянии воскликнула она. — Почему ты не уничтожил ее, как обещал?!

— Ты напрасно боишься, — суховато произнес он. — Если бы я хотел подмочить твою репутацию или разрушить карьеру, я бы давно ею воспользовался. А так она спокойненько лежит у меня в доме. Венец моей коллекции.

— Что-о? — Ее лицо вытянулось.

Дилан расхохотался.

— Да не волнуйся ты так! — задыхаясь от смеха, сказал он. — Где принято хранить королевский венец? В королевской сокровищнице. Вот и я храню ее в сейфе.

Айви немного успокоилась.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила она. — Почему ты ее так и не уничтожил?

Смех прекратился.

— Не знаю, — немного подумав, честно признался он. — Я даже не знал, что она лежит у меня в сейфе, пока на прошлой неделе случайно на нее не наткнулся.

В горле у нее пересохло. Айви облизнула губы и только потом спросила:

— Ты… ты смотрел?

— Не смог удержаться, — кивнул он. Его глаза потемнели.

— И… тебе понравилось?

Айви продолжала осторожно расспрашивать, не понимая, кто или что тянет ее за язык.

— Понравилось? — Дилан хмыкнул. — Ты бы не задавала этот вопрос, если бы знала, что случилось потом, — хрипло закончил он.

— И что случилось?..

Его глаза встретились с ее, и Айви могла видеть, как они медленно загораются от страсти.

— Я посмотрел кассету, затем разделся, зашел в ванную и… — Он сделал паузу. — И принял холодный душ.

От неожиданности она икнула.

Дилан откинул голову назад и рассмеялся.

— И ты еще хотела меня уверить в том, что ничего ко мне не чувствуешь? — отдышавшись, спросил он.

— Почему же? Чувствую, — она пожала плечами. — Каждую ноющую мышцу.

С сильно бьющимся сердцем Айви смотрела, как Дилан легко спрыгнул с кровати и мягко подошел к ней. В горле у нее снова пересохло.

— Похоже, твоя нагота ничуть тебя не смущает, — внезапно осевшим голосом сказала она.

Не встречая сопротивления с ее стороны, он сдернул с нее простыню и властно притянул к себе.

— Главное, чтобы она не смущала тебя, — глухо сказал он и прижался к ее губам.

Странная штука жизнь, думала Айви, лежа в кольце его рук. Десять лет назад они расстались если не врагами, но и не друзьями, а сейчас можно подумать, что это было всего лишь на прошлой неделе. Поддразнивания Дилана, разговоры, занятие любовью, снова разговоры. Совсем как в лучшие дни их молодости.

Глядя в глаза Дилана, темные, насмешливые и такие знакомые, она тихо спросила:

— Почему ты больше не женился?

Он провел пальцем по бархатной коже ее щеки.

— Решил, что одного раза мне было вполне достаточно. — Она не успела обидеться, потому что он вернул ей вопрос: — А почему ты не вышла замуж?

— Решила, что одного раза мне было вполне достаточно, — беспечно сказала она.

— А если серьезно? — Его ладонь накрыла ее щеку.

— А если серьезно, то не встретила никого, кто был бы так же ответственен, как я.

— Ответственность — твой конек, — согласился Дилан, лаская ее лицо. — Если бы ты только знала, через какие муки мне пришлось пройти, пока ты наконец согласилась пойти на свидание!

— Это была не ответственность, а страх. — Ты боялась меня?

— Не думаю.

— Значит, себя? — предположил он и широко усмехнулся. — Да, борьба, наверное, развернулась нешуточная.

Она покраснела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну-ну, не притворяйся, — он шутливо погрозил ей пальцем. — Жидкое пламя, кипящее в ледяном панцире. Я думал, что сойду с ума, пока лед растает.

— Но не сошел же. Ты был таким лапочкой, — проворковала Айви. — Джентльмен до кончиков ногтей.

— И это как раз чуть меня не убило, — посмеиваясь, сказал он.

Помолчав, Айви сказала:

— Ты был моим первым мужчиной.

— Я догадался.

— Я никогда не говорила об этом, а ты не спрашивал.

— Зачем? Я знал это, а если ты молчала, значит, у тебя были на то свои причины.

— Значит, тебе было все равно, были ли у меня до тебя другие мужчины или нет?

— Вот теперь, когда ты спросила, мне почему-то кажется, что мне бы это не очень понравилось, — признался Дилан.

— Тебе не кажется странным, что раньше мы как будто бы избегали затрагивать любые серьезные вопросы? — задумчиво спросила Айви. — Может, в наших отношениях была страсть, но не было откровенности?

— Может, — Дилан поцеловал ее в плечо. — Теперь нас связывает не только страсть, но еще и откровенность.

— Ты хочешь сказать, что?.. — Она недоверчиво посмотрела на него.

— Почему бы нам не начать узнавать друг друга заново? — предложил он. — Разве эта ночь не доказала, что в постели нам по-прежнему хорошо?

Айви отвернулась, и его поцелуй пришелся ей в шею. Нити возбуждения оплели ее тело, словно тонкой паутиной.

— А что будет с моей карьерой? — Она отрицательно покачала головой. — Я не хочу потерять того, чего добилась с таким трудом.

Дилан сузил глаза.

— Неужели эта ночь ничего для тебя не значила? Я ведь могу заставить тебя изменить твое мнение, — с тихой угрозой произнес он. — Ночь еще не закончилась.

Айви его не слышала, думая о чем-то своем.

— Три дня, — словно очнувшись, сказала она и посмотрела ему в глаза. Ее руки обхватили его шею, и она удовлетворенно улыбнулась, когда Дилан обнял ее и положил на себя.

— Три дня на что?

— На то, чтобы вспомнить, — нежно улыбаясь, сказала она. — На то, чтобы узнать друг друга заново.