Линдсей Армстронг - Точка соприкосновения

— Полагаешь, в натуре Ника есть нечто, куда ты не в силах пробиться?

— Да, — с грустью подтвердила Скай.

Маргарет долго молчала, потом медленно произнесла:

— Я часто размышляла, не может ли это быть последствием того, что всю жизнь давило на него. Неизбежная перспектива в один прекрасный день занять место отца…

Скай замерла.

— Пойми меня правильно, он не ненавидит отца. Они во многом похожи: оба легко справляются с деловыми проблемами, обоим присущи острота мышления и способность предвидеть возможное развитие событий. Будь бизнес отца его детищем, Ник, возможно, с головой ушел бы в него, но…

— И именно поэтому он не терпит никаких уз? — подсказала Скай.

— Да. — Маргарет пожала плечами.

— Мне это приходило в голову. Он только вчера рассказал о своих сомнениях в связи с необходимостью взять бразды правления в свои руки. Я… задумалась тогда: а как же вы справились с этим в свое время? Потому что каждый из них по-своему… неприступен, мне так кажется.

— В конце концов все решилось очень просто, — медленно произнесла Маргарет. — Я страдала, когда Ричарда не было рядом, несмотря на то что постоянно приходилось доказывать, что его жена — тоже личность. Потом я устала от борьбы и нашла выход: занялась своим делом.

— Вы были счастливы? — прошептала Скай.

— Не всегда, — призналась миссис Хантер. — Но когда это случалось, я понимала, что ни с кем другим не была бы счастлива.

Скай задумалась.

— Не знаю, есть ли во мне ваша твердость, — хрипло сказала она. — Просто не знаю.

— На это можно смотреть по-разному, — возразила Маргарет. — Возможно, Ричард многое понял, разобрался в характере сына и именно поэтому решил отойти от дел. Тогда Ник воспримет бизнес отца как свой собственный, перестанет считать его грузом, висящим над головой, почует свободу и перестанет стремиться сбежать от этого.

— А вы… простите, я не хочу быть нескромной, но… вы спрашивали мистера Хантера, не по этой ли причине он хочет оставить бизнес?

— Мужчины, — сказала Маргарет Хантер с внезапной горечью, — порой становятся несносными, Скай. После скандала между Ником и его отцом стоит мне заговорить о чем-то, касающемся Ника, как Ричард обвиняет меня в том, что я на стороне сына.

— Боже! Неужели я стала причиной такого раздора? — искренне сокрушалась Скай.

Маргарет рассмеялась.

— Ты такая душечка, Скай. Дело не в том, что мы не любим тебя, и, если честно, ты очень ему подходила, но мне кажется, что разрыв так или иначе должен был произойти. Ну, поговорим теперь о столпотворениях?

После сеанса у Маргарет Хантер Скай вернулась в ресторан. Мать ждала ее с нетерпением.

— Ну как?

— Она очень помогла мне, — сказала Скай медленно.

— У тебя такой вид… — Айрис замялась, — словно это не так, дорогая.

Скай с трудом отвлеклась от мыслей об откровениях Маргарет Хантер и принялась успокаивать мать:

— Подожди немного. Под старой личиной появилась новая я, мама… Ты, скорее всего, не успела обзавестись новым шеф-поваром?

— Нет! Я беседовала с тремя, но ни один не подошел.

Скай обняла ее.

— Хорошо, что у тебя есть я, верно?

В течение ближайших недель ресторан оказался для нее просто спасением.

А днем Скай занималась своей книгой. Конечно, это было тяжело. Очень многие материалы напоминали о Нике, она часто ловила себя на том, что сидит, размышляя, от чего отказалась, почему чувствует, что подвела его, смогла бы она стать такой же, как его мать…

И вдруг они встретились — при самых неблагоприятных обстоятельствах.

— Сегодня у нас заказаны все столики, будет даже компания из восьми человек, — взволнованно объявила Айрис. — Справишься? Ума не приложу, с чего это повара стали таким дефицитом?

— Справлюсь, — безмятежно ответила Скай. — А хороших работников не отпускают, наверное, потому, что не за горами Рождество… Кстати, может быть, стоит подсократить меню?

— Хорошая идея, — похвалила Айрис и подошла к доске с тряпкой и мелком в руках.

Вечер начался спокойно, но около восьми Айрис влетела в кухню в почти невменяемом состоянии.

— В чем дело? — спросила Скай, одновременно помешивая бешамель и поджаривая на гриле филе.

— Ты не поверишь, но эти восемь человек… Там Ник и Пиппа!

Скай замерла, потом машинально продолжила свое дело.

— Ну и что?

— Он сказал… что не знал, в каком ресторане заказан стол, пока не вернулся домой. И Пиппа тоже. Кто-то сделал это за них.

— Мама, ничего не поделаешь.

— Нет, нет, конечно, нет. Но когда он поинтересовался тобой, я не стала говорить, что ты здесь, на кухне. Лишь сказала, что у тебя все хорошо.

— В таком случае мне просто не надо попадаться ему на глаза. Возьми. — Скай передала матери два блюда. — Послушай, не волнуйся. Мне все равно.

— Но он с этой женщиной, — почти трагически сообщила Айрис. — С той, о которой ты рассказывала. Кажется, Мортимер? Заказ был оформлен на эту фамилию, просто мне не пришло в голову, что это она!

Скай сжала зубы и готова была убить себя за то, что у нее волосы дыбом встают, но ответила спокойно:

— Неважно, мама. Давай просто… займемся делом. Между прочим, заказ остывает.

Айрис посмотрела на блюда, которые держала в руках, как на диковинку и убежала.

Все шло гладко до половины одиннадцатого, если не считать того, что Скай пришлось обслуживать переполненный ресторан. И вдруг начались сюрпризы.

Какой-то француз ворвался на кухню, когда Скай решила передохнуть, приготовив последний десерт. Он потребовал:

— Мне надо видеть шеф-повара! Я должен выпить с ним в его честь, а может, и заманить его во Францию, чтобы он мне готовил. Не говорите мне… — он вгляделся, — что вы и есть он, мадемуазель!

— Он самый, месье, но…

Скай не успела сказать ничего больше. Он подхватил ее и вытащил из кухни, чтобы с торжествующим видом представить честной компании.

— Это она, а не он, Пиппа! — удивлялся француз. — Ты этот не верил бы, правда?

Воцарилась мертвая тишина, потом Пиппа вздохнула и сказала:

— Нет, поверила бы. Вот почему все так восхитительно вкусно. Скай, извини. Мы не знали, что окажемся здесь и встретим тебя.

— Хотя могли бы догадаться, — тихо заметил Ник и встал.

— Что это? Дать девушка пить. — Француз сунул в руки Скай бокал с шампанским и пододвинул ей стул. — Ты знать моя невеста Пиппа? Как благоприятно. Она может тебя убедить ехать Франция. Поверь, наша кухня самый модерн…

Его перебила Уинн.

— Жан-Клод, — небрежно сказала она, — не конфузь себя, дорогой. Это чуть ли не самый знаменитый повар Австралии, даже если сейчас она выглядит так, что об этом трудно догадаться. — И она скользнула черными глазами по поварскому колпаку Скай, красному шейному платку и перепачканному фартуку, надетому поверх белой куртки и брюк.