Маргарет Мюр - После дождя

Но друг вовсе не был эгоистом. Он даже выступал против гарема, считая это варварством и мужским эгоизмом. Социальной и сексуальной патологией. Свобода любить должна быть для всех. Он великодушно вешал о том, что если бы был буддистом и верил в реинкарнацию, то его душа в новом рождении вселилась бы в женщину. И она точно так же коллекционировала бы мужчин. Он жалел о том, что не мог почувствовать в постели то, что чувствует женщина, считая, что это гораздо приятнее, сложнее и тоньше, чем примитивная похоть мужчины, у которого все эмоции сконцентрированы на кончике одного органа. Эротика женщины гораздо богаче. Ревность, как он считал, — глупое чувство. Любимая шутка — «Я тоже готов стать предметом в женской коллекции, даже если она сочтет меня не слишком ценным в ней экспонатом».

Роберт попробовал совет этого нового Казановы, но вскоре понял, что это не для него. Слишком истощает чувства и теряется вообще способность что-то воспринимать, вселяется равнодушие. Так, скорее всего, заработаешь импотенцию или потянет на какие-нибудь дикие извращения. Женщины созданы для любви, а не для коллекции. К тому же он мог лечь с дамой в постель только в том случае, если она ему нравилась, была привлекательна как личность, а не как новый экспонат в коллекции. Да и вообще, он не мог терпеть глупых и слишком болтливых женщин, даже с привлекательной внешностью, о которой мгновенно забываешь, как только девица неудачно открывает рот. От потенциальной подружки требовался определенный минимум. Шарм — интеллигентность - умение держать себя — изысканность. Однако пока еще смутно, но Роберт уже начал понимать, что на этот раз все будет гораздо сложнее. Кстати, и постулаты лондонского Казановы тоже оказались не слишком стойкими. Не выдержали испытания браком. Нашлась все-таки управа и на него. Причем внешне такая скромная и застенчивая на вид. Тихоня, серая мышка. Но вот как-то сумела победить этого «сексуального тифа».

А может, и ему пришла пора остепениться... Он чувствовал, что должен быть с рядом с Кристиной, вместе, чего бы это ни стоило. Он готов был даже простить ей наличие любовника, при условии, конечно, ее полного и окончательного отказа от него. Впрочем, похоже, что такая опасность ему не угрожает. Ничто не могло и не должно было помешать осуществлению реализации его мечты. Он не привык отступать и не отступит от намеченного. Он не собирается сдаваться. Но сейчас ему нужна временная передышка для того, чтобы еще раз обдумать ситуацию и решить, что же он хочет от их союза. А пока придется ее отпустить. Впрочем, ненадолго. До завтрашнего дня.

10

Кристина припарковала машину в переулке, поскольку немного опоздала и стоянка возле здания, где размещался офис, была уже занята. Не повезло. Да еще с раннего утра опять шел моросящий дождь, угнетавший и без того напряженную психику. В голове вновь и вновь прокручивались вчерашние события, слова Роберта, весь их диалог. Вновь и вновь она повторяла свои собственные фразы, пробуя их на слух, как писатель, отрабатывающий диалог своих героев. Если бы можно было вернуть прошлое назад, перекрутить обратно, как магнитофонную ленту. Многие фразы тогда бы прозвучали по-другому, более выразительно и четко. Впрочем, будем считать, что главное было сказано ею правильно и вполне доходчиво. Ничего у них не получится.

Настроение было хуже некуда. Больше всего ей хотелось сейчас вернуться домой, залезть с головой под одеяло и отвернуться лицом к стене. Ничего хорошего в ее жизни уже не будет. Что же это за несчастье такое! Вот даже ее мама встретила человека, который полюбил ее. Патрик Сазерлэнд был с Грейс предупредителен. Он не набрасывался на нее, как изголодавшийся людоед. Он ухаживал за ней так нежно, так заботился, чтобы ей было хорошо... А сегодня вообще решил устроить ей праздник. С утра повез маму на экскурсию в Торонто. Разработал для нее целую программу развлечений, в которую, кстати, входил тот самый ресторан, о котором она рассказывала Большому Боссу.

А вот ей, Кристине, придется провести весь этот дождливый день в трудах и заботах. На сегодня планировался повторный выезд на стройку в Гатино, во второй половине дня. И неизвестно, когда удастся вернуться.

При виде здания офиса, в предчувствии предстоящего общения с мистером Эштоном, на нее вновь нахлынули разные страхи и сомнения. Она тоскливо подумала о том, что, возможно, ей опять придется отбиваться от его домогательств и нудно объяснять и без того достаточно понятные вещи. Глупые, нелепые игры, и такие несвоевременные... Хотя, честно говоря, если бы Роберт был просто рядовым сотрудником компании, насколько проще можно было бы решить проблему их личных отношений... Тогда у этих отношений могла быть счастливая перспектива. Жаль, очень жаль. Она с закружившейся головой вспомнила его зажигательные поцелуи, от которых тает сердце, слабеют колени и прерывается дыхание в груди...

Кристина заглушила двигатель, поставила на тормоз, открыла дверцу машины и вышла наружу. По лицу и ногам тут же хлестнули холодные струи дождя, принесенные порывом ветра, и она полезла в сумочку за зонтиком. Черт, опять заело механизм, никак не хочет раскрываться. Она нагнулась, пытаясь устранить неполадку, забыв о том, что стоит на проезжей части. Как-то все шло невпопад, и эта сырая, противная погода, и неудача с парковкой, и предстоящий нелегкий разговор, и дурацкая поездка на стройку... Что-то многовато тяжелых мыслей для начала рабочего дня.

До ее слуха донесся визг тормозов, и какая-то мощная сила вдруг оторвана ее от земли и отбросила в сторону, на тротуар. Одновременно ее окатило потоком холодной и грязной воды... Кристина бессильно лежала на тротуаре, в луже воды, с ободранным коленом и порванными колготками, и не могла ничего понять. Чьи-то сильные руки приподняли ее, поставили на ноги, и уже хорошо знакомый мужской голос сурово отчеканил:

— Вы что, решили покончить жизнь самоубийством?

Она смотрела, не отрываясь, как завороженная, в это мужественное лицо, окаймленное блестящими мокрыми волосами цвета воронова крыла. Челюсти стиснуты, глаза мрачно сверкают, как отблеск дамасского клинка.

— Не рано ли вы решили окончить счеты с жизнью? А о матери вы подумали? Надо следить за тем, что вокруг происходит. Это городская улица, а не лесная тропинка. Хорошо, что я вас вовремя заметил. Но даже предположить не мог, что вы так безрассудно себя поведете в простейшей ситуации. Машина мчит с бешеной скоростью прямо на вас, а вы никак не реагируете.

Ее сердце колотилось от пережитого. Только сейчас до нее начала доходить степень опасности, которой она только что избежала, и ее охватил запоздалый страх. Слезы появились на глазах, одна слезинка даже успела скатиться по щеке, смешиваясь с дождевыми каплями. Потом еще одна, и еще. На глаза попался ее зонтик, жалко распластанный на проезжей части, на котором отчетливо виднелись следы от шин. Машина проскочила так близко, что едва не содрала лак с ее ногтей. Если бы не Роберт, сейчас она тоже лежала бы рядом с этим зонтом, как куча грязного тряпья, изуродованная и бездыханная. А потом кто-нибудь сообщил бы ее матери, что она никогда уже не вернется домой.