Маргарет Мюр - Кошечка и ягуар

— Ах ты, рыжий нахал! — возмутился Филип.

— А ты...

— Алан! — Тори решительно прекратила начавшуюся шутливую потасовку. — Я не для того твоего братца спасала, чтобы ты его собственноручно придушил.

— Довольно! — взмолилась Анджела. — Хватит пикироваться, а? Я есть хочу. Уже ночь, а мы сегодня даже не обедали.

Теперь, когда напряжение последних дней наконец спало, после разрядки в виде дружеской пикировки все почувствовали, что им и вправду не мешает как следует подкрепиться. И все разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться к обеду.

Братья в элегантных костюмах уже с полчаса томились в гостиной, поглядывая на часы, а девушек все не было.

Если бы мужчины только могли себе представить, как приятно женщинам, после нескольких дней волнений, страхов и переживаний наконец заняться собственной внешностью! К черту жалкие хвостики на затылке и мужские рубашки! Сколько можно смотреть на эти бледные губы и потускневшие от слез глаза? Никакой голод не мог теперь заставить девушек поторопиться.

Для начала необходимо было принять теплый душ с душистым гелем, чтобы смыть с себя все тяжелые впечатления. Затем тщательно обсушить тела махровыми полотенцами, чтобы нежное шелковое белье легко скользнуло на свои места — очаровательные места, надо сказать. Хотя, что касается Анджелы, их было бы точнее назвать впечатляющими. Затем — платья. О «цыганском наряде» Тори даже думать не хотелось. Ей казалось, что все платье покрыто следами липких взглядов бандитов, которые похотливо рассматривали ее в закрытом клубе. Она достала второй вечерний наряд, гораздо более скромный.

Это было черное шелковое платье, мягко облегающее фигуру. Его можно рискнуть надеть, только имея такое безупречное сложение, как у Тори. В общем, скромным наряд можно было назвать чисто условно. Правда, шейка была закрыта кольцом ворота, полностью прикрывались тонкой материей также соблазнительная грудь, бедра и ноги. Обнаженными оставались только плечи и спина. Но при этом, слава Богу, ни одно из достоинств очаровательной фигурки не было скрыто. Маленькая бриллиантовая брошь на воротнике-«ошейнике», черные туфельки на высоких каблуках — и наряд был завершен.

Статная Анджела надела длинное платье из тяжелого синего шелка. Тонкие бретельки и глубокий вырез открывали великолепные плечи и часть упругой груди. Это могло выглядеть вызывающим, если бы не палантин из более легкой материи того же цвета.

Обе девушки сделали легкий макияж. Тори на этот раз выбрала светлую помаду тона «элегант», освежившую ее загорелое личико, и такие же румяна. Анджела лишь чуть-чуть припудрила лицо и нанесла на веки серо-голубые тени. Ее выразительное лицо и без того поражало яркостью красок. Затем они помогли друг другу сделать прически. Роскошные волосы Анджелы были уложены на затылке низким узлом. А шелковистые локоны Тори — высоким вертикальным валиком. Только одна легкая прядь выбилась из прически будто нечаянно, прикрывая заветное кольцо. Затем девушки придирчиво оглядели друг друга, выразили взаимное восхищение и вышли к своим истомившимся спутникам.

Разумеется, заготовленные упреки застряли у братьев в горле. Пришлось их срочно проглотить, чтобы освободить путь для изъявлений восторга. На это ушло еще некоторое время, после чего совершенно изголодавшаяся, но дружная, веселая и нарядная компания спустилась в ресторан, где для них уже был накрыт столик.

Они заказали такое множество разнообразных блюд, что невозмутимый официант несколько раз переспросил, точен ли заказ. И конечно, изысканные напитки и лакомые десерты. Все сегодня было — с размахом. Они ели и пили, танцевали и смеялись. А также, разумеется, без конца что-то рассказывали и удивлялись рассказам друг друга.

Людей в ресторане отеля почти не было — не сезон, да и время уже позднее. Поэтому никто не мешал их общению и веселью. Время от времени к ним присоединялся Майкл Адамс, явно неравнодушный к эффектной Анджеле. Его томные взгляды в ее сторону всех смешили еще больше. Тори не могла припомнить, приходилось ли ей когда-либо в жизни так веселиться.

— Друзья, — предложила раскрасневшаяся Анджела, — нам так хорошо вместе. Я предлагаю завтра утром отправиться вчетвером на Бермуды. Вот увидите, мы здорово проведем там время.

— Но у вас же медовый месяц, — смеялась Тори, — мы будем мешать.

— Ничего подобного, — возразил Филип. — Мы его сдвоим. Вместо одного медового месяца будет два. — Он для убедительности поднял вверх два пальца. — А два медовых месяца вдвое слаще, чем один.

— Здорово считаешь! — восхитился Алан. — Убедил. Ты как, Тори?

А Тори вдруг вспомнила, что она замужем. Да, да, где-то далеко, в прошлой жизни у нее остался муж, Поэтому она пока не может выйти замуж. И медового месяца у нее быть не может. Она посмотрела на Алана внезапно посеревшими глазами и сказала:

— У нас пока не может быть медового месяца, потому что мы не женаты. И к тому же я очень устала от бредовых снов и от не менее бредовой реальности последних дней. Мне надоели штормы, Бермудские треугольники и мафия. Я хочу домой, Алан, в наш коттедж. Добавлю еще, что очень соскучилась по Ушастику.

Почему-то больше всего в ее речи Анджелу и Филипа заинтересовало, кто такой Ушастик. Тори и Алан начали наперебой рассказывать, какой он рыжий, смешной, как он здорово прыгает на каминную полку, а хвостик у него — точь-в-точь как морковка. В конце концов Анджела растрогалась и предложила выпить за Ушастика. Всем это предложение очень понравилось, и они велели принести еще бутылку вина.

И тут в зал вошел какой-то молодой человек. Блондин, с удивлением отметила Тори. Что-то давно она блондинов не видела. Блондин целеустремленно шел к их столику, небрежно кивая немногочисленным жильцам отеля, которые явно его узнавали. Его уверенная походка и легкая небрежность в одежде (от Армани — определила Тори) выдавали по меньшей мере миллиардера. Господи, ей опять показалось, что и этого человека она уже где-то видела. Странно, на цыгана он явно не похож.

— Привет, Алан! Привет, Фил, — небрежно бросил незнакомец братьям, подойдя к их столу. Потом почтительно склонился над Анджелой и поцеловал ей руку, одновременно окинув «мужским» взглядом ее лицо и грудь. Анджела снисходительно усмехнулась и покачала головой.

Потом он очень медленно повернулся к Тори, которая смотрела на него огромными, полными любопытства темно-синими глазами. Серые глаза незнакомца неторопливо оглядели ее всю, приостанавливаясь на нежных губах, голых плечах и ягодках сосков, вдруг проявившихся под тонким шелком платья. Затем его взгляд снова вернулся к ее глазам, и Тори увидела, как светло-серые озера глаз незнакомца наливаются восхищением и желанием. Волны этих чувств наполняли их так зримо, что, казалось, вот-вот перельются через край, и Тори поймала себя на смешном желании подставить перед блондином пустой бокал — пусть капают туда.