Поли Стирмен - Любовный реванш

— Ваше желание для меня закон, о несравненная. Кто может отказать такой очаровательной наложнице?

Она, протестующее, посмотрела на него, нахмуриваясь.

— Вы сами начали это, Элтон, — горячо воскликнула она. — Вы дали понять этому человеку, что я являюсь вашей… вашей…

— Моей… кем? — Он был искренне озадачен. — Но вы ведь здесь затем, чтобы играть роль моей подружки. Это должно быть понятно всем, вы что, забыли?

— Но вы представили меня не так, — быстро ответила она. — Не как свою подружку, как нечто… другое.

— Черт побери, да как же? — Его глаза сузились. — Если бы кто-нибудь из ваших прежних дружков сказал подобное, вы приняли бы это как положено. Это была лишь шутка, обычная шутка, родившаяся внезапно. А у вас мурашки пробегают, когда я чуть-чуть касаюсь вас. Что вас смущает? Что во мне не так — мое состояние, мой образ жизни, мои физические данные? Что вам так сильно напоминает о нем!

— Я никогда ничего не говорила о нем, а если и был кто-то, то это сугубо личное дело. — Это все высказано было ледяным тоном. — Вы попросили меня оказать вам услугу. Я согласилась, и здесь только для этого. У вас же нет права вторгаться в мою интимную жизнь.

— Вы абсолютно правы. Но когда ваша личная жизнь начинает влиять на работу и наши взаимоотношения, то это уже мое дело, а это как раз сейчас и происходит. Меня не заботит, нравлюсь я вам или нет, но я хочу прояснить все между нами, чтобы избежать, впоследствии, сомнительных намеков и сарказма. Я не собираюсь следить за каждым своим словом в течение всей недели, дабы не оскорбить вас. Вам придется принять это, хотите вы или нет. Понятно?

Он резко повернулся и направился к стойке бара, а она осталась мрачная, сцепив пальцы.

Когда вспышка гнева прошла, она, рассудив трезво, вынуждена была признать, хотя и неохотно, что Дайв в чем-то прав. Действительно, она бы не обиделась, поступи так кто-нибудь другой. Со смутным чувством, она наблюдала, как он разговаривает у стойки с Майклом. Опять она оказалась не права! Ну почему прав всегда он, почему он читает ее как раскрытую книгу. И тут Сандра горько пожалела, что согласилась на эту безумную идею. Пусть бы там, в Лондоне, он за ее выходку на балу сорвал свою злость — все было бы лучше, чем находиться здесь с ним. Сейчас ей казалось, что она стоит на краю пропасти с завязанными глазами. Каждый шаг мог быть последним.

— Ваш кофе.

Когда перед ней оказалась дымящаяся чашка, она поняла, что не заметила, как Дайв пересек зал.

— Мечтаете? — улыбнулся он, весь его гнев, точно, испарился.

— Простите, Элтон. Я действительно что-то слишком обидчива.

Она дотронулась до его руки.

Он сел рядом, странное выражение появилось на его лице, когда он посмотрел на маленькую ручку, лежащую на его руке.

— Вы извиняетесь, когда неправы? Сандра, вы загадочная женщина. Не знаю, хороший он для меня или плохой, тот день, когда вы засияли на моем горизонте. Посмотрим, я надеюсь.

— Засияла?

Она слабо улыбнулась. Что-то необычное было в его голосе, что-то очень нежное, это разволновало се, вызвало к жизни прежние мечты, с которыми она когда-то рассталась.

— Вот именно засияли. Вы выделялись среди других женщин, подобно…

— Давайте есть.

Она прервала его, стараясь улыбкой смягчить свою просьбу. Это были те же слова, которые говорил ей Квентин много лет назад. «Вы выделялись среди других женщин, подобно экзотическому цветку среди маргариток». Как она позже завидовала этим «маргариткам», поняв, что часто мужчин привлекает лишь сам процесс и факт завоевания женщины, а не она сама.

Как уже заметила девушка, Элтон ничего не упускал из виду, вот и сейчас, поддерживая ее комплиментами, он очень незаметно перевел разговор на другую тему.

— Мясо в соусе из красного вина здесь просто превосходное. Советую. Брат Майкла — мясник, и Майклу, поэтому достаются лучшие куски. Попробуете?

— Спасибо. — Она передала ему меню. — Похоже, вы часто здесь едите.

— Как правило, я останавливаюсь, чтобы повидать старого Майкла, если еду этой дорогой Я ведь вырос в этом лесном краю.

— Да, конечно.

— А разве вас что-то удивляет?

Нежность в его голосе напоминала Сандре, что она вновь ступила на опасную почву, и она мгновение колебалась, прежде чем ответить.

— Да нет, просто это место так отличается от привычных вам. От того ресторана в Лондоне, например…

— Понятно. По-вашему, я должен появляться только в «правильных» местах, в соответствии с принятым общественным разделением? — Это «кто есть кто» было как раз тем, что, как она думала, руководило действиями Квентина, и Сандра не смогла скрыть смущения. — Прелестно. И что же навело вас на подобные мысли? Нет, стойте. Я попробую догадаться. Это опять не мое дело, не так ли?

Опять все разгадал и понял. Девушка посмотрела на него, чувствуя себя совершенно несчастной. Нечего сказать, преддверие праздника. Восхитительное начало!

— Давайте попробуем, Сани, представить, что некоторых вещей обо мне вы не знаете. Смешно, скажете вы. — На его лице отразилось смущение. — А я, представьте себе, совершенно нормален. Я ем, сплю, дышу, и если ранить меня, то потечет кровь. Удивительно, не так ли? — Он с горечью улыбнулся. — И я получаю удовольствие, делая совершенно обычные вещи. Я вожу, например, машину, выгуливаю своих собак, захожу в трактиры. И даже, — он замер, придав паузой драматический оттенок, — и даже готовлю себе еду! Что? — Спросите вы. — Этот баловень высшего света, этот сердцеед говорит правду? Да, это правда. Я много работаю, но умею и отдыхать. И не собираюсь оправдываться перед вами за свои действия. Ради Бога, да не смотрите на меня так!

Сандра не могла вымолвить ни слова. Он резко повернулся, и стул его заскрежетал по красным плиткам пола перед камином. Бармен поднял седую голову и удивленно посмотрел на Элтона, который улыбнулся.

— Две порции мяса в винном соусе, Майкл, и бутылку лучшего вина, о'кей?

— О'кей, мистер Дайв. Десять минут.

Сандра все еще молчала. Когда, наконец, она решила заговорить, он поймал ее взгляд.

— Ни слова, пожалуйста, ни слова.

Она вспыхнула.

— Я только…

— Прошу вас, ни слова.

Сандра вдруг почувствовала, как ловко он контролирует ситуацию. Его голос был непреклонен и безжалостен и, мгновенно, пресек все ее попытки протеста. Она даже не смела заговорить! Она была вне себя и хотела сказать ему об этом, но не смела. Ее зеленые глаза потемнели от гнева, казалось, они метали молнии, пока она, молча, смотрела на него.

— Пейте кофе. Пейте. Считайте, что ваш протест принят, хоть он и не был выражен словами.

Они молчали до тех пор, пока Майкл не принес их заказ. Элтон, в отличие от Сандры, выглядел абсолютно спокойным.