Дебора Тернер - Две жизни

Желая рассеять охватившее ее мрачное настроение, Рут направилась по упругой густой траве к пляжу, усыпанному купальщиками. Счастливые дети резвились, кричали, смеялись, барахтались на мелководье.

Но не прошла Рут и полпути, как нога подвернулась, и у нее потемнело в глазах от боли. Она едва не впала в панику, тело стало ватным. Подождав, пока к ней не вернулись силы, она, хромая, потащилась обратно к дому.

Навстречу развязной походкой шли два молодых человека. И сквозь шум в ушах Рут услышала, как один из них с кривой ухмылкой бросил:

— Эй, красотка, давай поможем, чем можем!

Желая одного — побыстрее забиться в свою нору, — она прошла мимо юношей. Но те, пошептавшись, нагнали ее, и один схватил Рут за запястье.

— Убери руки! — Знакомый мужской голос прозвучал неожиданно и грозно, словно гром среди ясного неба.

Парни с высокомерным и агрессивным видом повернулись к чужаку. Рут замерла. Хотя Генри Ормонд и был значительно выше ростом, но физически молодцы казались покрепче него. Коренастые, мускулистые, с бычьими шеями и с бычьим же выражением на лице, они составляли резкий контраст с величественно грациозным, спортивным Генри.

В том, однако, и состояла тайная сила его личности, что стоило Генри бросить взгляд на бандита, который держал Рут за руку, как тот резко, словно обжегшись, отпустил ее. Его друг заискивающе пробормотал:

— Все в порядке, парень. Мы просто думали, она вот-вот грохнется, ну и решили помочь.

Через секунду оба испарились. Генри даже не посмотрел им вслед.

— Как вы? — Сделав два огромных шага, он очутился рядом с Рут, обнял ее за плечи, пристально посмотрел в глаза.

Силы окончательно покинули девушку. Лицо посерело, под глазами появились тени. Дыхание стало прерывистым, губы пересохли.

— Что, собственно, с вами происходит? — Вопрос был задан спокойно, но у Рут ёкнуло сердце.

— Извините за то, что причиняю вам столько хлопот. — Голос ее дрожал, но ей уже почти удалось оправиться от испытанного только что потрясения.

— Пустяки… Пойдемте.

Поддерживая девушку под локоть, Генри повел ее по небольшому склону к дому. Он уверенно направлял ее движения, и она покорно подчинялась всем его безмолвным командам.

Наконец они взошли на веранду, уставленную давно отслужившими свое плетеными креслами. Проходя мимо журнального столика, Генри подхватил лежавший на нем пластиковый пакет.

— Как вы здесь оказались? — деревянным голосом спросила Рут, после того, как Генри открыл дверь и они вошли в комнату.

— Вы оставили у меня свои продукты. — Не спрашивая разрешения, он открыл холодильник и засунул пакет в крохотную морозильную камеру. — Вам нужно прийти в себя — я сейчас приготовлю кофе.

Рут пришлось на несколько мгновений стиснуть зубы, чтобы они перестали стучать.

— Спасибо, не надо. Мне уже лучше.

Не слушая ее, Генри снова открыл холодильник и достал оттуда кувшин с апельсиновым соком.

— Сойдет и это. — Наполнив стакан, он протянул его Рут. — Сядьте! — не терпящим возражений тоном приказал Генри.

Рут тяжело рухнула в кресло и отвела с лица волосы. Заметив, как трясется стакан в ее руке, Генри забрал его у девушки и сам поднес к губам Рут.

Глотнув живительной влаги, она почувствовала, что ей и впрямь стало легче. Вскоре она уже держала сок самостоятельно и медленно потягивала его.

Генри подождал, пока Рут придет в себя, а затем ровным голосом спросил:

— Что случилось? Они вас напугали?

— Дело не в них, — ответила девушка.

— Тогда в чем же?

Рут с трудом отвела взгляд от его мускулистых бедер. Воцарилась звенящая тишина. Что же сказать, чтобы не солгать и в то же время не обнаружить свою слабость? — лихорадочно думала она.

— У меня закружилась голова, — наконец проговорила Рут.

— Посмотрите мне в глаза, — снова приказал Генри.

Она подняла голову и тут же поняла, что совершила ошибку: их взгляды встретились, и в ее глазах Генри наверняка прочел правду.

— У вас был солнечный удар? — спросил он.

Ответь она утвердительно, это освободило бы ее от дальнейших расспросов. Но Рут не умела лгать.

— Нет. Просто я была переполнена впечатлениями… — Ей вдруг стало трудно дышать. — Может быть, выйдем на веранду? Там прохладнее.

Рут едва справлялась с волнением.

— Хорошо. Вам помочь?

— Нет. — Ответ прозвучал резковато, и Рут поспешила смягчить его: — Мне уже намного лучше.

Как только они вышли на веранду, девушка почувствовала прилив энергии и одновременно жгучую потребность чем-то заняться — лишь бы не стоять вот так, лицом к лицу с человеком, при неожиданном появлении которого недавно чуть не упала в обморок.

— Не хотите ли посмотреть, как проводит свой отпуск остальная часть человечества? — махнув рукой в сторону кемпинга, довольно агрессивно спросила она.

— Если вы в состоянии самостоятельно передвигаться, то почему бы и нет? — жестко проговорил Генри и с интересом посмотрел на Рут.

На берегу все было по-прежнему: повсюду сновали дети — в панамках и простоволосые, под тентами и на открытом солнце, у стен песчаного замка и в воде на отмели. Кто-то смеялся, кто-то обиженно рыдал, кого-то окликали высоким фальцетом.

Рут и Генри шли мимо отдыхающих. Песок хрустел под их ногами. Генри смотрел по сторонам, и брови его задумчиво хмурились. Интересно, думала Рут, искоса глядя на него, сколько ему лет — тридцать три? тридцать четыре?

— Это напоминает мне деревню, в которой я жил до десяти лет, — сказал вдруг Генри.

Девушка почувствовала себя заинтригованной. Но при виде надменного аристократического профиля, готовый было сорваться простодушный вопрос застрял у нее в горле.

Они шли мимо семейств, табором расположившихся на пляже, мимо подростков, шумно игравших в мяч, мимо влюбленных парочек, поглощенных поцелуями… И почти все время ощущали на себе заинтересованные взгляды — кто-то смотрел на Рут, кто-то на ее спутника.

Интересно, кто он все-таки такой? Рут не давал покоя этот вопрос. Фамилия была знакомая — может быть, встречалась в газетах? Впрочем, там наверняка была и фотография, а у Рут прекрасная зрительная память. Она бы запомнила такое лицо, такие глаза… Впрочем, об этом лучше не думать — опасно…

Выходя из дома, Рут догадалась захватить соломенную шляпку, а вот иссиня-черная, редкой красоты шевелюра Генри была открыта беспощадным солнечным лучам. Это беспокоило девушку, но она не решалась сказать ему об этом, боясь показаться излишне фамильярной.

— Вы, очевидно, хорошо знаете здешние места, — подметил Генри.

Рут кивнула и бросила взгляд на низкий кустарник, отделявший пляж от плантации киви.

— Многие годы я проводила тут школьные каникулы — у своей лучшей подруга. Домик, в котором я сейчас живу, принадлежит ее родителям.