Дебора Тернер - Две жизни

И вот теперь ей предстояло вновь очутиться в логове льва… нет, в гнезде ястреба.

А есть ли у ястребов гнезда, улыбнувшись, задумалась Рут. В этот миг солнце ударило ей в глаза, и она автоматически опустила солнцезащитный козырек… Ястреб, парящий в безоблачном голубом небе — гордый, неистово-страстный, предвещающий гибель… Но до чего же прекрасный!

Свернув на следующем перекрестке, Рут на время перестала ломать голову над тайной сутью хозяина дома, в котором она оказалась вчера не по своей воле, и сосредоточила внимание на дороге. Она миновала три водоема, и теперь по одну руку от нее мелькали фермерские участки, а по другую зеленели плантации. Повернув направо у животноводческой фермы, она вышла на последнюю прямую. В конце этого пути ее ждал человек, обладавший колоссальной — мистической — силой притяжения…

Оказавшись под уже знакомым, невероятно длинным навесом, Рут почувствовала, как ее обдало жаром и одновременно затрясло, словно в лихорадке.

Девушка вышла из машины и нажала на кнопку дверного звонка. Раздался мелодичный звук, и в тот же момент Рут заметила хохлатого голубя, раскачивавшегося, словно в любовном экстазе, на ветке цветущей акации. Голубь был какой-то необычный — не жемчужно-пегий, а черный как смоль.

Но ни мрачное оперение птицы, ни даже то, что у племени маори она считалась предвестником смерти, не испугало Рут. И все же стоявшей перед огромной деревянной дверью девушке голубь на миг показался таинственным посланцем из другого мира, предупреждавшим о каком-то грядущем испытании.

Как подобные взгляды могут сочетаться с научным, чисто профессиональным подходом? — подтрунивала над собой Рут, но, тем не менее, когда дверь вдруг бесшумно открылась, она вздрогнула.

На пороге стоял тот, кто всецело владел ее мыслями вот уже второй день. На мгновение в его глазах вспыхнул непонятный для Рут огонь, который тут же исчез, уступив место подчеркнутому равнодушию.

Рут словно ужалили, но, не желая показывать, что ей больно, она изобразила на лице беспечную улыбку.

— Ваш… шофер попросил меня доставить замороженные продукты.

— Спасибо, — произнес он, хмуря черные брови. Холодные глаза серебристо мерцали.

Молодой человек подошел с Рут к машине. Взяв у нее пластиковый пакет, он счел нужным пояснить:

— Какой-то грузовик, чтобы не задавить внезапно выскочившую собаку, круто вывернул перед машиной Питера, и тому пришлось уйти в сторону. Вот он и попал в канаву… Спасибо вам за помощь, вы поступили как добрая самаритянка.

Значит, он ждал меня, подумала Рут, а вслух с насмешливой укоризной произнесла:

— Я всего лишь завезла пакет с замороженными овощами — библейские аналогии здесь не к месту. — Секунду помедлив, она сказала: — Ну что ж, я, пожалуй, поеду. Надеюсь, с джипом все будет в порядке.

Хозяин дома никак не отреагировал на ее слова. На его лице застыло непроницаемое выражение. Повисло тягостное молчание, напряженное и двусмысленное. Наконец спокойно, как нечто само собой разумеющееся, молодой человек проговорил:

— Пойдемте, вам нужно что-нибудь выпить — на вас лица нет. И неудивительно: жара несусветная!

Рут хотела отказаться, но вдруг услышала собственный голос, медленно произнесший:

— Прекрасно! У меня во рту пересохло.

Молодой человек улыбнулся, и сердце у нее едва не выпрыгнуло из груди.

— Давайте все-таки познакомимся. — Он протянул девушке свободную руку. — Я — Генри Ормонд.

Эта фамилия была смутно знакома Рут, но она не знала, с чем ее связать.

— А я — Рут Фарли, — выдохнула девушка, робко вкладывая свою руку в большую ладонь Генри.

Как только она ощутила его прикосновение, Рут закружило в вихре чувств, почти заставивших ее забыть и о здравом смысле, и об осторожности. Голова и без того шла кругом, а тут еще это собственническое и явно затянувшееся рукопожатие…

Возможно, она шевельнула рукой, в ответ, на что Генри моментально отпустил ее — словно знал о том сильном воздействии, которое обычно оказывает на женщин. И вероятно, это происходит довольно часто, не без горечи предположила Рут.

Пытаясь скрыть смущение, она прибегла к официальному тону.

— Очень приятно, мистер Ормонд, — проговорила Рут, тут же поняв, насколько глупо это звучит.

— Мне также, мисс Фарли. — В голосе Генри слышалась смешливые нотки. — Проходите. Может быть, у вас тоже есть скоропортящиеся продукты? Не хотите ли захватить их и положить вместе с моими в холодильник?

Черт возьми, обругала себя Рут, ну почему я не заехала к себе, чтобы оставить купленное мясо?! Как я могла проскочить поворот? Видно, была так взволнована перспективой увидеть Генри, что забыла обо всем на свете.

— Да, действительно, — с готовностью согласилась она, радуясь возможности побыть хоть минутку наедине с собой и немного успокоиться.

Взяв у нее пакет, Генри сделал приглашающий жест. Входя в дом, Рут сказала:

— «Мисс Фарли» звучит слишком официально. Зовите меня просто Рут.

Такое предложение явно пришлось молодому человеку по вкусу.

— Тогда зовите меня Генри, — опустив на секунду ресницы, произнес он.

Проводив ее до гостиной с видом на озеро, Генри извинился и вышел, чтобы положить продукты в холодильник.

Рут подошла к открытой стеклянной двери, привлеченная удивительной игрой оттенков цвета на поверхности озера. Звонкое пение цикад в граве стало еще слышнее и только усилило ее нервное напряжение.

Пытаясь успокоиться, она несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Внезапно в дверях появился Генри с подносом в руках, на котором стояли разнообразные бутылки, кувшинчики и бокалы. Заметив смущение гостьи, Генри спросил:

— Может, вы хотите чаю или кофе?

Рут отрицательно покачала головой.

— Думаю, нам лучше выйти на террасу там прохладнее.

Широкий навес над террасой создавал благодатную тень, а свисавшие сверху виноградные лозы защищали от боковых солнечных лучей и создавали уют. На двух длинных мягких кушетках лежали красивые разноцветные подушки. Рядом стоял стеклянный кофейный столик. Здесь вполне можно было бы, с некоторой завистью подумала Рут, расположиться голенькой и загорать в рассеянном солнечном свете, не боясь ожогов… и посторонних глаз.

Ее кожа была настолько белой и чувствительной, что она не рисковала открывать ее прямым солнечным лучам. Иное дело смуглый от природы Генри Ормонд… Впрочем, его трудно было представить валяющимся на солнцепеке с одной-единственной целью — еще больше загореть.

Тем не менее, воображение Рут успело нарисовать Генри в плавках, и, потупив глаза, она поспешила задать ему вопрос, давно мучивший ее:

— А почему вы решили приехать на отдых, именно сюда, Генри?