Дебора Тернер - Золотые глаза любви

И все же в отличие от других детей, оказавшихся в сходном положении, она сохранила счастливые воспоминания о детстве.

Интересно, что мог бы вспомнить о своем детстве лорд Макфелрой, «впитавший надменность с молоком матери»?

— Уйди из моих мыслей! — приказала Инесса человеку, так прочно занявшему место в ее сердце.

Поздно ночью Инессу разбудил неясный звук, похожий на шум двигателя моторной лодки. Она надела шерстяной джемпер и вышла на берег.

Темные силуэты холмов поднимались на фоне ночного неба. Обсидиановые волны, отражавшие звезды, мягко накатывали на берег. Созерцание океана всегда успокаивало и умиротворяло ее — всегда, но только не сегодня…

Инесса совсем уже решила вернуться, когда странные отблески света в доме за вековыми деревьями заставили ее остановиться. Сердце застучало сильнее. Никто не жил в старом доме на побережье с тех пор, как его владелец, по слухам, уехал в Штаты.

А сейчас там явно кто-то был. Инесса заволновалась. Она до рези в глазах вглядывалась в темноту, стоя без движения, пока холодный ночной воздух не заставил ее вернуться в дом.

Несмотря на неослабевающее чувство настороженности, Инесса все же решила, что утро вечера мудренее и легла в постель, предварительно заперев входную дверь. Возможно, что в соседнем доме просто сменились хозяева.

На следующее утро Инесса первым делом позвонила Бетти в Сидней.

— О, я совсем забыла тебе сказать, — сказала подруга. — Мистер Томпсон недавно умер, и дом продали какому-то миллионеру. Но вряд ли он станет там жить.

Удивленная этими словами Инесса осторожно заметила:

— Но он сейчас там. Я видела свет в окнах прошлой ночью.

— Возможно. Но не думаю, что он останется там надолго. Это хороший дом, но очень старый. Его нужно прежде отремонтировать.

Инесса успокоилась и положила трубку. Пять минут спустя она взяла сумку, надела шляпу и солнечные очки и, вооружившись фотоаппаратом, отправилась исследовать остров.

Она брела по бледному песку пляжа, любуясь океаном. Свежий ветер доносил до нее запах соли и трепал волосы. Она увидела впереди необычное, причудливо изогнутое дерево и взялась за фотоаппарат. Через десять минут Инесса присела в тени большой скалы, достала из сумки бутылку с водой, напилась и отправилась дальше по пляжу в поисках красивых пейзажей…

Инесса спиной почувствовала чей-то взгляд и резко остановилась, но что-то удержало ее от того, чтобы оглянуться. Солнечный свет отражался в мириадах крошечных раковин, разбросанных по песку пляжа. Блики прыгали на зеленоватых волнах океана. Чайка парила над водой, выискивая добычу. Все вроде бы было спокойно, однако Инессу не покидало неприятное чувство, что кто-то наблюдает за ней.

В конце концов, не стоять же ей здесь до скончания века! Инесса повернула голову… И посмотрела прямо в глаза цвета расплавленного золота. Ее сердце едва не выскочило из груди. Она отшатнулась, фотоаппарат выскользнул из вспотевших пальцев и упал на песок. Нога подвернулась, соскальзывая с попавшего под ступню камня, и Инесса упала, больно ударившись бедром о валун.

— Осторожнее, — сказал Алан, помогая ей подняться. — Вы не поранились?

— Со мной все в порядке.

Она встала на ноги и выдернула локоть из его руки. Затем подняла фотоаппарат и принялась отряхивать его от песка.

— Как вы здесь оказались? — спросил Алан довольно неприязненно. — Это частные владения.

— Но это не ваши частные владения. И я имею право тут находиться. — Инесса вздернула подбородок и уставилась на него. — Это вы сюда незаконно вторглись, между прочим. — Не получив ответа, она перешла в наступление. — Так что это вам стоило бы объяснить, откуда вы здесь взялись.

Во взгляде Алана промелькнула неуверенность, и Инесса почувствовала удовлетворение. Этот тип уязвил ее самолюбие, оскорбил ее, из-за него она чуть не разбила фотоаппарат — одной из этих причин вполне было бы достаточно, чтобы возненавидеть его.

— Я здесь на отдыхе, — сказал наконец Алан ледяным тоном.

Больше всего на свете Инессе хотелось послать его ко всем чертям.

— Я тоже, — ответила она, вешая фотоаппарат на плечо.

Внезапно Инесса почувствовала, как что-то кольнуло ее в палец, и вздрогнула от боли.

— Что с вами?

— Ничего! — отрезала она.

Но Алан уже заметил кровь и, взяв ее за руку, осмотрел порез.

— Стекло, — констатировал он.

— Ерундовая царапина, — пробормотала Инесса, которую перестала занимать боль.

Одно-единственное прикосновение Алана снова всколыхнуло в ней волну желания. Как ему это удается, черт побери?

Алан вынул из кармана платок и стер кровь. Он нахмурился, внимательно изучая порез, а затем замотал платком ее руку. И поднял глаза. Их взгляды встретились…

— Где ваша лодка?

— Лодка? — Инесса с трудом вернулась к реальности. — К-какая лодка?

Лорд Макфелрой терпеливо произнес:

— Лодка, на которой вы сюда приплыли.

— Единственная лодка, которая здесь есть, но та, что причалила ночью. Та, на которой, я полагаю, приплыли вы. Я приехала на машине.

Повисло гнетущее молчание. Солнце золотило кожу Алана и отражалось в холодных глазах, полускрытых тяжелыми веками и густыми ресницами.

— Это остров, Инесса, — наконец с расстановкой произнес он.

— Я знаю, что это остров.

Скрывая раздражение под внешней вежливостью, Алан спросил:

— Так как же вы могли приехать сюда на машине?

Инесса вернула ему холодный взгляд.

— А по какому праву вы меня допрашиваете?

— Отвечайте! — Его нетерпение становилось все более явным.

По ее спине пробежал холодок. Инесса внезапно осознала, как беспомощна она здесь, на пляже, наедине с этим человеком. Лицо Алана стало жестким.

Но все же это была Австралия, ее родина. Это он здесь чужак — не она.

Инесса, не скрывая своей неприязни, объяснила:

— Я наняла лодку в гавани. Когда приехала на остров, взяла машину, принадлежащую моим друзьям. — Она указала в ту сторону, откуда пришла. — Я отдыхаю в их домике. А вы тот самый миллионер, который купил соседний дом?

Он какое-то время смотрел на нее, прищурившись, потом медленно кивнул.

— Да. Я живу там.

С Луизой Лафорс?.. Но вопрос, естественно, остался не задан.

Чувствуя растущее раздражение оттого, что она не в силах противиться желаниям своего тела, Инесса выдернула руку из его пальцев.

Алан не противился, но и не отступил. Он стал наблюдать, как Инесса разматывает платок и осматривает порез.

— Кровь уже не течет, — сообщила она и поразилась удивительному контрасту, который составил спокойный тон, охватившему ее внутреннему напряжению.

Стараясь отрешиться от неуместных сейчас мыслей, Инесса принялась рассматривать чудом уцелевший фотоаппарат.