Миранда Ли - Жизнь полна неожиданностей

— Будущая гроза женщин, — сказал Льюис, с улыбкой глядя на крошечного “сердцееда”. — Особенно с такими глазами. У него твои глаза, дорогая. — Льюис подошел к изголовью и поцеловал Оливию в потрескавшиеся губы.

— Но у меня не голубые глаза, — заметила она.

— Глупышка, — мягко произнес Льюис. — Все дети рождаются с голубыми глазами. Вот увидишь, через несколько месяцев у нашего сына будут красивые карие глаза его матери.

Оливия зарделась от удовольствия. Льюис часто баловал ее всяческими комплиментами и похвалами, заставляя чувствовать себя особенной, желанной, любимой. Ему все в ней нравилось, даже страсть к планированию.

— Давай, наконец, определимся с именем, а то набегут родственники и засыплют своими предложениями. Надо выбрать такое имя, из которого нельзя было бы сделать кличку и в то же время можно было придумать ласковое домашнее прозвище.

— Как насчет Льюис-младший?

— Упаси Боже! У меня было множество кличек в школе.

— Тогда предлагай ты, — попросила Оливия, чувствуя, что у Льюиса уже есть имя на примете. — А я выберу имя для девочки, когда она у нас родится. — Честно говоря, Оливия уже составила длинный перечень женских имен, поскольку мать убедила ее, что, судя по всем приметам, у нее обязательно родится девочка. Бабушкины сказки! В следующий раз она узнает пол ребенка с помощью ультразвука. Оливия всегда предпочитала все планировать и готовиться заранее.

— Как тебе Кристофер? — сказал Льюис. — Конечно, все будут звать его Крис, но мне нравится.

— Мне тоже нравится. А второе имя? Можно назвать его в честь моего отца?

— Кристофер Дэвид Альтман, — медленно, словно пробуя на вкус, произнес Льюис. — По-моему, то, что надо.

— Наш сын вырастет сильным и мужественным, как его отец.

Льюис посмотрел на жену долгим взглядом, полным любви и гордости.

— Любовь моя, как после того, что ты пережила сегодня, ты еще можешь улыбаться и рассуждать о других детях?

— Не преувеличивай моих достоинств, Льюис. Я не мазохистка и в следующий раз воспользуюсь всеми существующими обезболивающими средствами.

Льюис согласно кивнул.

— Я точно еще раз не переживу этого испытания. Видеть, как страдает твоя любимая, и быть не в состоянии хоть чем-нибудь облегчить ее страдания! Никогда не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным.

Сердце Оливии затрепетало при слове “любимая”.

— Вовсе ты не был беспомощным — ты был воплощенное спокойствие и собранность.

— Все, что я мог, — это держать тебя за руку.

— Зато как! Чуть не сломал.

Льюис рассмеялся и снова склонился, чтобы поцеловать жену.

— Это самый счастливый день в моей жизни.

— И в моей тоже.

— Мы должны подыскать себе дом. Мы больше не можем оставаться в той квартирке.

После продажи старого дома Льюис перебрался в квартиру, которую Оливии подарила Бетти.

— В первое время мы можем пожить в ней, Льюис. Подумай сам — заботливая няня в лице твоей мамы живет этажом выше. Она еле дождалась момента, когда сможет заполучить в руки долгожданного внука.

— Это точно. Оливия.., хмм.., а как насчет работы? Ты хочешь вернуться на работу?

Оливию удивил этот вопрос. Она еще несколько месяцев назад сказала Льюису, что не вернется на работу после рождения малыша. Она до последних дней ходила в офис, но только потому, что не хотела оставаться дома, ей было спокойнее среди коллег, а главное — рядом с мужем. Кроме того, она готовила свою преемницу.

Привыкшая все планировать и доводить до конца, Оливия обратилась в агентство по трудоустройству, изложила свои требования, и ей порекомендовали женщину средних лет с большим опытом работы.

И дело вовсе не в том, что Оливия не доверяла Льюису. Просто ей не хотелось усложнять ему жизнь на работе.

— Пока нет, дорогой, — ответила она на вопрос мужа. — В следующие восемь лет я планирую довести количество детей в нашей семье до четырех. Еще пять лет, пока младшие не пойдут в школу… Так что в ближайшие тринадцать лет на работу я выходить не собираюсь.

— Кошмар! Через тринадцать лет мне будет почти пятьдесят.

— А мне перевалит за сорок, — вздохнула Оливия.

— Но ты по-прежнему останешься моей возлюбленной, женщиной моей жизни. Кстати, о женщинах. Вчера я получил отчет о продажах коллекции “Все для женщин” за первый квартал.

— И?..

— Отличный результат. Мы не успеваем выполнять заказы. Реклама оказалась очень эффективной.

— Льюис, это замечательно!

— Но не так замечательно, как рождение этого человечка. — Льюис осторожно уложил спящего сына в кроватку. — Это не сравнимо ни с чем. Я очень люблю тебя, Оливия Альтман.

— Я тоже люблю тебя, — с нежностью ответила Оливия.

— Я слышу шум в коридоре.

— Наверное, это мои родители…

— ..а с ними моя матушка. Вставай, сынок, к тебе пришли, — пошутил Льюис, снова беря сына на руки.

Оливия с улыбкой наблюдала, с какой гордостью Льюис демонстрирует сына родственникам под непрекращающиеся охи и ахи.

Повосхищавшись внуком, мать Оливии крепко обняла дочь.

— Поздравляю, дочка, — тихо сказала она. — Я так рада за тебя. Малыш такой красивый. И спасибо, что назвала его Дэвидом.

Оливия улыбнулась, глядя на счастливых родителей.

— Я очень счастлива, мама.

— Я сразу поняла, что Льюис — именно тот мужчина, который тебе нужен.

— И оказалась права, — улыбнулась Оливия.

— Несколько минут назад мы как раз говорили об этом с Бетти. У нее сложилось такое же впечатление, как только она увидела тебя. Она сразу поняла, что ее сын нашел свою вторую половинку.

Оливия не могла не согласиться — они с Льюисом действительно были как две половинки одного целого. Они одинаково смотрят на жизнь, одинаково чувствуют и очень любят друг друга.

Словно прочитав ее мысли, Льюис оглянулся и подарил ей улыбку, полную такой любви, что сердце Оливии чуть не разорвалось от переизбытка чувств. Красивый и любящий муж. Красивый и здоровый сын. Заботливая и любящая семья, готовая прийти на помощь в любую минуту.

Иметь деньги очень приятно, но не в них счастье. Любовь и семья — вот истинные ценности, основа человеческого счастья.

Послав мужу ответную улыбку, Оливия прикрыла глаза, чтобы сдержать набежавшие слезы.

Любовь.., и семья.