Налини Сингх - Проснись для любви

А сейчас для Тейлор настало время вернуть себе силы. Роза, ее драгоценный первый ребенок, навсегда поселилась в ее сердце, но она ведь заменяет мать Нику, и она нужна ему. Как и мужу.

— Я вернусь в пять или в шесть.

Джексон еще раз поцеловал ее и вышел.

Решив, что пора попытаться разогнать печаль и начать жить заново, Тейлор прошла по дому, раздвигая все шторы. Свет лился в комнаты через окна и застекленную крышу. Когда это было сделано, Тейлор принялась замешивать тесто для пирога, вспоминая при этом футбольный матч, состоявшийся всего два дня назад. Ник, конечно, понял бы, если бы она не пришла, но матч был чрезвычайно важным и ей очень хотелось подбодрить его в такую минуту. Джексон поддержал ее решение пойти на матч вместе с ним, хотя закутал ее так, что она стала похожа на игрушечную гусыню.

Эта игра помогла им немного развеяться, разогнала облако грусти, окутывавшее их всех. Наблюдая, как Джексон болеет за Ника, столь же яростно, как и другие отцы, Тейлор вдруг поняла, что они каким-то образом сумели стать настоящей семьей.

С улыбкой вспомнив изумленное и счастливое лицо брата, когда ему удалось парировать опаснейший удар, она поставила в духовку два противня. Когда дом наполнился вкусным запахом горячего пирога, она присела к столу с чашкой чая и задумалась. О начале своего брака, о договоре с Джексоном Санторини…

Совершенно очевидно, что стабильность и безопасность для Ника она получила сполна. А еще получила верность и любовь необыкновенного человека.

Этот человек назвал ее mia amore . Моя любовь.

А еще он говорил: ты мое сердце, Тейлор Санторини.

Таким словам трудно верить, но она нисколько не сомневалась: это правда. Джексон Санторини — человек чести. Он никогда не стал бы лгать своей жене. Слезы подступили к глазам. Он любит ее. Ее муж, человек, которым она так долго восхищалась издалека, любит ее. Очень многое принесла ей эта сделка.

А что выиграл ее муж?

Жену, которая изнемогает от счастья при его прикосновениях, и ребенка, который боготворит его. Похоже на честную сделку, но это не так. Нет, раз она заперла свои чувства за стеной практицизма и здравого смысла, боясь вверить другому человеку последний кусочек сердца.

Она стала женой Джексона, потому что он мог обеспечить безопасность Ника. Но что она чувствует к нему? Во рту у нее пересохло, когда она задала себе вопрос, которого избегала, боясь найти ответ: что будет с ней, если она потеряет Джексона? В глазах у нее помутилось, так как боль оказалась непереносимой.

Она знает.

Если она потеряет Джексона, часть ее души умрет, и даже Нику будет не под силу возвратить ее к жизни. Нежность и покровительственная властность ее мужа навсегда останутся частью ее. Остается только открыть ему эту истину. Ему будет нелегко поверить ее исповеди, ведь когда-то его предали и выставили к позорному столбу. Он может решить, что она сочла своим долгом ответить на его признание, отблагодарить его. Или даже что последние полторы недели расшатали ее нервы.

Да, нервы ее расшатаны, но в другом смысле. Забота Джексона о ней после потери ребенка открыла ей глаза на силу и преданность этого могучего итальянца. Он не перестанет любить ее, даже если она не сумеет выполнить свои обязательства по договору. Еще важнее, что он никогда не оставит ее в эмоциональной пустыне. И эта уверенность придаст ей силы, чтобы сказать мужу: он — самая драгоценная часть ее жизни.

Убедить Джексона в своей любви без скованности или страха — для этого требуется решительность. Но он поверит ей, потому что принадлежит ей на всю жизнь. В первый раз после перенесенного несчастья она испытала подлинную радость, потому что знала: их отношения принесут им новых детей.

Джексон подходил к дому в начале третьего. Хотя он планировал отсутствовать по крайней мере до пяти и дать Тейлор время, его инстинкты покровителя не позволили ему отказаться от желания взглянуть на нее. Он даже выдумал предлог для раннего появления дома — боль в пояснице, — хотя это заставило его почувствовать себя чуть ли не стариком.

Он еще не подошел к двери, а та уже открылась. Ласково улыбающаяся Тейлор стояла на пороге со скрещенными на груди руками.

— Ну, и как я узнала, что ты так рано вернешься?

Этот насмешливый вопрос снял тяжелый груз с плеч Джексона. Он боялся, что его излишнее покровительство вызовет у Тейлор раздражение; ничего подобного не было и в помине. Она так много для него значит, что ему будет невыносимо видеть ее недовольство.

— И ты не поцелуешь мужа, mia moglie ?

Он наклонился к ней, и она что-то прошептала, припав к его губам. Чудесное возвращение домой, которое ему так было нужно.

— Привет, mio marito . Да-да, все хорошо.

Молча благодаря жену за понимание его потребности заботиться о ней, он обнял ее за талию и ткнулся лицом в шею.

— Обещаю не надоедать тебе остаток дня. Я приехал только за поцелуем.

Тейлор хихикнула. Когда он отпустил ее, то, к его удивлению, она взяла его за руку и потащила в дом. И он был более чем счастлив, потому что угодил ей. Она провела его на кухню, где остывали два пирога. Усадив Джексона, она разлила кофе и отрезала ему кусок пирога. Когда он потянулся за блюдечком, Тейлор погладила его по голове и села к столу напротив него. Затем подцепила кусочек пирога на вилку и потянулась к Джексону. Ее глаза смеялись. Улыбаясь, Джексон позволил ей покормить его. Сердце его растаяло при виде этого несомненного признака ее исцеления.

— Джексон!

— Ммм?

Он жевал второй кусок.

— Сегодня я кое о чем подумала.

Он взглянул на нее. Выражение ее лица заставило его отклонить следующий протянутый ему кусок. У него должен быть свободен рот на случай, если понадобится ей отвечать, потому что в глазах Тейлор он увидел такую решимость, что был потрясен.

— О чем же ты думала?

— О любви, — прошептала Тейлор и поставила на стол блюдце с вилкой. — О том, что это величайшее сокровище, которым женщина может поделиться с мужчиной.

Сердце Джексона екнуло.

— Почему это вдруг пришло тебе в голову?

Ее улыбка яркостью могла поспорить с солнечным лучом.

— Я подумала, что люблю тебя почти до боли, но ты мог не поверить мне, если бы я тебе так и сказала, поэтому решила начать с громкого заявления.

Радость, горячая, мощная, слепящая, пронизала все клеточки его тела. Встав, он поднял ее и прижал к себе.

— Я верю тебе.

— Точно? Мне не нужен сердитый муж и сомнения насчет того, почему я его жена и вечно торчу перед глазами.

Никто не посмел бы сомневаться в ее словах, такая убежденность в них сквозила.

— Я знаю, ты не из тех женщин, кто легко разбрасывается подобными заявлениями. Я тебя хорошо знаю.