Барбара Ханней - Чтобы встретиться вновь…

- Я тебе верю, - произнес он. - Но ты подумала, что будет, когда ты выйдешь замуж?

- Замуж? - Софи была настолько поражена, что даже повысила голос.

- Ты же знаешь, что рано или поздно это произойдет. Ты очаровательная женщина и не останешься матерью-одиночкой до конца дней. Возможно, пройдут недели, месяцы, несколько лет, но ты встретишь мужчину своей мечты. И каким образом биологический отец твоего ребенка впишется в вашу новую жизнь?

Слова замерли у нее на губах. Софи понятия не имела, что с ней будет дальше. Она не смела задумываться о далеком будущем и ограничилась лишь ближайшим, тем, что придется рассказать семье о ребенке.

Софи представила себе перспективу, обрисованную Марком: брак с англичанином, жизнь в Лондоне. Скорее всего, все сложится удачно. Семьи с детьми от разных мужей встречаются настолько часто, что стали почти нормой.

А Марк будет жить в Австралии один в пустом доме и мечтать о встрече со своим ребенком. По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Ему нравится жить там, где он живет. Он интересный человек, у него есть планы на будущее, и он уверен в успехе. И будущее для него связано с воспитанием собственного ребенка.

И еще он ей по-настоящему нравится. Софи ни разу не испытала ничего даже отдаленно напоминающее то чудо, которое ей довелось испытать в незабываемую ночь, проведенную с ним в Лондоне. И вполне вероятно, что с ней никогда больше этого не случится.

Софи снова попыталась представить себя в Англии - счастливую, независимую, вступающую в новую жизнь… И у нее ничего не получилось. Картинка пропала, не успев оформиться в четкие образы. Ее охватила паника. Если им с Марком не удастся договориться, она вернется в Англию. Родные, конечно, будут переживать за нее, а потом успокоятся и смирятся с ее очередной неудачей.

Если бы Марк любил ее! Если бы он захотел, чтобы она осталась не только потому, что у них общий ребенок!

Она никому не нужна! На нее нахлынуло чувство такого гнетущего одиночества, что она не удержалась и всхлипнула.

- Софи, тебе плохо?

- Нет.

Марк сел.

- Тебе надоело здесь лежать? Хочешь вернуться в дом?

- Нет.

Он смотрел на нее, и в свете звезд его лицо было словно высечено из мрамора искусным скульптором.

- Тебе чего-нибудь хочется? - спросил он.

- Да. - Она села. Неожиданно для себя и невзирая на бешеный стук сердца и трепет во всем теле, сказала: - Марк, я хочу, чтобы ты обнял меня.

Наступила неловкая тишина, в которой слышалось только уханье совы.

- Ты понимаешь, о чем просишь? - наконец произнес он. - Вспомни - ты сама настояла на том, чтобы я держался подальше…

- Знаю. - Софи решительно откинула москитную сетку. - Марк, все в порядке.

Он содрогнулся от прилива желания.

Своим присутствием она искушала и мучила его. Он изнемогал от страсти к этой женщине. Как он мог подумать, что сможет спать рядом с Софи, не смея обнять ее! У него, видно, рассудок помутился.

Но Софи права - если они проводят ночь вместе как любовники, то в дальнейшем их ждут большие неприятности. Ей будет еще тяжелее расстаться с ним и вернуться в Англию. Почему сейчас она хочет отступить от ею же установленных ограничений?

- Но ты сама настаивала на том, что мы не должны этого делать, - простонал он. - Я же обещал тебе.

- Я передумала.

Марк услыхал сдавленный крик и увидел силуэт Софи, когда она метнулась к нему. И вот уже его руки обнимают ее. Сладкую, желанную Софи. Сердце Марка забилось быстрее. Все, чего ему хотелось, это поскорее вкусить ее сладость, зацеловать до бесчувствия с головы до ног и снова утолить ту дикую, неуправляемую страсть, которая охватила его в Лондоне. А потом забыться.

Но почему она передумала? Она ведь так уверенно заявляла, что не хочет интимных отношений с ним. Она однажды совершила ошибку и платит за это очень высокую цену.

Марк осторожно, словно хрупкую статуэтку, которая может разбиться на тысячу кусочков, усадил ее на колени.

- Ты не боишься, что это все усложнит? - прошептал он ей на ухо, стараясь обуздать сильнейшее возбуждение.

Она покачала головой, шелковистые волосы задели его лицо, и у него вырвался стон.

- Больше не боюсь, Марк, - выдохнула она. - Я только что поняла, что это… наоборот все упрощает.

Софи повернула голову, и ее мягкие губы коснулись его щеки. Легкий запах духов окутал Марка, и он почувствовал, как она прижалась к нему грудью.

Дальше сопротивляться Марк не мог. Руки Софи обняли его за шею. Он прильнул к ее губам и коснулся ее языка сначала осторожно, потом смелее.

Дрожь предвкушения пробежала по телу Софи, а когда Марк заключил ее лицо в ладони, ей показалось, что она сейчас растает от удовольствия. Его пальцы запутались в ее волосах, он осыпал поцелуями ее щеки, шею, плечи.

- Ты моя радость, - повторял он прерывистым шепотом. - Ты знаешь, что сводишь меня с ума?

- А ты - меня, - прошептала она в ответ, целуя пульсирующую жилку у него на шее.

Софи обвела кончиками пальцев его скулы, а он поймал ее ладонь и начал целовать и покусывать каждый пальчик. Ее пронзило невыразимое удовольствие. Он со стоном снова прильнул к ее рту глубоким, долгим поцелуем, затем просунул руки под футболку. Но когда он легонько стиснул обе груди, она поморщилась, и он мгновенно убрал руки.

- Прости. Я сделал тебе больно?

- Немножко.

- Я не хотел.

Тут Софи снова прижала его ладонь к своей груди.

- Марк, не бойся.

- Я буду очень осторожным, - сказал он и положил ее голову себе на плечо.

- Да, - прошептала она. - Я помню. У тебя чудесные руки. Такие нежные, неторопливые.

- И я помню, как все было в ту ночь, Софи. Каждое прикосновение, каждый поцелуй. Все помню.

- Нам вдвоем хватит места в одном свэге?

Он засмеялся.

- Вполне хватит.

Они лежали в темноте, и лишь звезды были свидетелями их поцелуев и ласк, с помощью которых они надеялись донести друг до друга то, что не осмеливались выразить словами.

Софи проснулась на заре, поскольку ни шторы, ни крыша не заслоняли утреннего света. С ней такое случилось впервые в жизни.

Она лежала головой на крепкой как стена груди Марка и, затаив дыхание, смотрела на красноватые лучи солнца, поднимавшиеся над деревьями. Вскоре на облаках появились голубые, красные и золотые полоски. Рассвет был прекрасен, намного прекраснее, чем заход солнца. Казалось, что над тихим, туманным бушем навис кремовый полог. Звезды, так ярко блестевшие ночью, больше не были видны.

Софи закрыла глаза, переполненная воспоминаниями о прошедшей ночи. Ей вдруг пришло в голову: а вдруг та поразительная близость и та нежность, соединившая ее с Марком, исчезнет с появлением солнца? Она запрокинула голову и снизу вверх посмотрела на Марка, на его резко очерченную скулу и небритую щеку. Софи поцеловала его в плечо, чтобы разбудить. Он пошевелился и перевернулся на бок. Открыв глаза, он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.