Барбара Ханней - Чтобы встретиться вновь…

Софи запудрила круги под глазами, нанесла на лицо тональный крем, затем - немного румян и помады на губы. Она взбила волосы, чтобы прическа выглядела попышнее, и вымученно улыбнулась своему отражению в зеркале.

Софи представила Марка, идущего по терминалу: высокий, сильный, в синих джинсах и ковбойских сапогах. Предмет ее обожания. Но когда она представила, как они будут прощаться, отражение в зеркале расплылось из-за слез.

Нет!

Сегодня она не станет плакать. Она должна стойко выдержать это испытание. Она будет храбро улыбаться Марку, прощаясь с ним, и не прольет ни единой слезинки.

Софи подошла к киоску. Она была слишком взволнована, чтобы пить кофе, поэтому купила бутылку воды и журнал, нашла удобное кресло, села и попыталась читать, но отвлечься от грустных мыслей ей не удалось. В журнале было полно историй о знаменитостях с их любовными проблемами. Какое ей дело до чужой сердечной боли, когда ее собственная боль невыносима? Она переключилась на кроссворд. Первые несколько ответов она сразу угадала и вписала в клеточки.

Надо сосредоточиться на кроссворде и тогда, возможно, она забудет о…

Софи уронила ручку, когда ее взгляд упал на длинные ноги, обтянутые джинсами, и коричневые сапоги. Она вскинула голову - перед ней стоял Марк в белоснежной рубашке, отчего казался еще более загорелым. Он выглядел в миллион раз неотразимее любого киногероя, и сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди.

- Ты успел, - произнесла она, пытаясь улыбнуться.

Марк поставил на пол ее чемодан, а она вцепилась в свою дамскую сумочку.

- Мне нужен паспорт, - пролепетала она и стала лихорадочно рыться в вещах. - Чтобы зарегистрироваться на рейс.

Софи хотела было встать, но ноги не слушались. Марк мгновенно подхватил ее под локоть.

- Софи, это сумасшествие. Ты не выдержишь такого долгого перелета.

Она выпрямилась, изобразила улыбку и ощутила, как ее пронзило током от прикосновения его руки.

- Марк, со мной все в порядке. А в Сиднее у меня будет еще два на то, чтобы восстановить силы.

Он схватил ее за другой локоть и развернул лицом к себе. Его глаза сверкали, и ей сделалось страшно.

Почти не разжимая губ, он произнес:

- Скажи честно - это то, чего ты хочешь?

- Конечно, я этого хочу! - воскликнула она.

Она не может позволить себе сомневаться в собственных словах. Ни на долю секунды.

- Если у тебя есть хоть капля сомнения, то скажи сейчас, Софи!

Она помахала у него перед носом паспортом.

- У меня нет причин оставаться. И ты это знаешь. Ты можешь теперь жить так, как захочешь.

- Глупости. - Он не отпускал ее.

Она не могла ни говорить, ни дышать, перед глазами стоял туман.

- Софи, ты можешь, глядя мне в лицо сказать, что уезжаешь без всяких сожалений?

Она часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться.

Марк застыл с окаменевшим лицом, глядя на нее сверху вниз.

- Неужели ты могла хоть на секунду вообразить, что я вот так просто откажусь от тебя? - тихо спросил он.

- Но… ведь ребенка больше нет.

- Я знаю, и мне очень больно. - Руки Марка скользнули вниз по ее рукам и задержались на запястьях. - Софи, ты даже не представляешь, как мне больно, что мы потеряли ребенка.

Софи больше не могла сдерживаться, и слезинки задрожали у нее на кончиках ресниц.

Марк легонько потряс ее за руки.

- Ты разве не понимаешь, что теперь, после потери ребенка, мы остались с тобой вдвоем? Теперь важно лишь то, как мы относимся друг к другу. И я говорю тебе, что не могу позволить, чтобы ты села на этот проклятый самолет. Потому что тогда я больше тебя не увижу. А я… я не вынесу этого.

Она стояла и смотрела на Марка. И видела, как он волнуется, видела по его глазам, что он говорит правду.

- Софи, я готов на все. Скажи, что еще я должен сделать, чтобы удержать тебя? - Он отпустил ее руки и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. - Для меня нет ничего невозможного.

Она с трудом могла поверить собственным ушам. Каждое слово Марка было подобно целебному бальзаму для ее изболевшегося сердца.

- Я люблю тебя, - произнес он. - Что еще мне сказать, чтобы убедить тебя остаться?

- О, Марк. - Она улыбнулась сквозь слезы, сделала шаг к нему и коснулась его руки. - Больше ничего не нужно.

- Софи, я сказал то, что чувствую. Я люблю тебя. Знаю - эти слова уже говорил один человек, а затем предал тебя и оскорбил. Но я клянусь тебе, дорогая, что действительно люблю тебя. И всегда буду любить. Ты мне веришь?

- Да, Марк. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я верю.

- Софи, я очень сильно тебя люблю. И не могу тебя отпустить.

Софи прижала ладонь Марка к своей щеке. Как замечательно ощущать его крепкую руку! Руку защитника.

- Я знаю, что прошу слишком многого, приглашая тебя жить в «Кулаба Уотерс», - продолжил он.

- К аутбэку надо привыкнуть, но я уже начала привыкать. И я не очень уверена, что хочу жить в Лондоне. Когда я думаю о возвращении туда, то почему-то чувствую себя несчастной.

Не обращая внимания на толпы пассажиров, Марк обнял ее и с нежностью поцеловал.

- С тех пор, как ты приехала, я все сильнее в тебя влюблялся, - прошептал он. - Каждое утро, каждую ночь и каждый день. Я раньше не верил, что возможно так мучительно, безнадежно влюбиться всего за две недели.

- А я верю. - Софи коснулась пальцами его губ. - Со мной произошло то же самое.

Лицо Марка озарилось радостным светом.

- Софи, если ты останешься, я обещаю сделать тебя счастливой. - Он заключил в ладони ее лицо.

Как сладок этот медленный и крепкий поцелуй!

- Я тоже тебя люблю, - прошептала Софи. - Поедем домой. - И подхватила Марка под руку.

Они были уже в машине, когда вспомнили про чемодан Софи, который так и остался стоять в зале ожидания. Смеясь, они побежали обратно.

- Забыл сказать, - произнес Марк, ставя чемодан на заднее сиденье «рейнджровера». - Вчера вечером звонила твоя мама.

- Да? Что она сказала?

- Она беспокоится о своей маленькой дочурке. Чувствует, что произошло что-то плохое.

- Господи. - Так непривычно, что мама о ней беспокоится! Софи стало тепло на душе.

- Я рассказал ей, что случилось. Она ужасно расстроилась. Потом мы долго разговаривали, и я пригласил ее приехать к нам погостить.

Софи от неожиданности приоткрыла рот.

- Мама не сможет прилететь. Она всегда очень занята.

Марк покачал головой.

- Она прилетит. Твоя мама сказала, что певица второго состава с радостью воспользуется возможностью спеть ее партии.

Это просто невероятно. Мама захотела совершить такой долгий путь, только чтобы повидаться с ней? И еще одна вещь ее удивила.

- Но как ты мог ее пригласить, когда ты даже не знал, останусь я или нет?

- Видишь ли… - Марк смущенно улыбнулся. - Я почему-то был уверен, что ты останешься.