Метси Хингл - Чужая невеста

Жара была нестерпимая. Лорелей с притворным безразличием выслушивала размышления Джека о том, как применить подсказки к изучению очередного участка горы. По правде говоря, ее увлекли поиски, и она испытывала острое разочарование всякий раз, когда они утыкались в пустышку. Но сейчас, усталая, голодная, изнывающая от жары, она проклинала себя и Джека. С нее хватит.

— Дальше не полезу, — объявила она.

Он посмотрел на нее с высоты скалы.

— Ладно. Проверим последнюю пещеру и вернемся в лагерь.

— Нет. Я больше не поднимусь ни на дюйм. Отсюда пойду только вниз.

Сняв шляпу, Джек вытер пот со лба. До чего же он красив! Крутые мышцы, бронзовые от солнца, цвет глаз перекликается с цветом темно-синего неба. Потрепанная шляпа, драные джинсы, распахнутая рубашка, открытая волосатая грудь... весь он — воплощение девичьей мечты. Сердце Лорелей забилось, но она убедила себя, что, видно, перегрелась на солнце.

— Ну, лапочка, еще только одну пещеру, — убеждал ее тем временем Джек, одаряя одной из своих неотразимых улыбок.

— Нет. Больше не сделаю ни шагу. Я выдохлась.

Он посмотрел на солнце, которое все еще светило, как лампочка в миллион ватт, и напялил шляпу.

— Ладно. Ты победила. День закончен.

Но Лорелей совсем не чувствовала себя победительницей. Она была расстроена, потому что очень надеялась найти шахту.

Два часа спустя они добрались до лагеря. Лорелей устала, была голодна и настроена очень воинственно.

— Ты, верно, ждешь, что я буду готовить обед, — начала она, вздернув подбородок и подбоченясь.

Джек снял шляпу и вытер платком лицо.

— Твоя очередь. Я готовил завтрак.

Это правда, он делал завтрак и даже ленч.

— Не хмурься, милая, морщинки заработаешь на красивом лобике.

Лорелей сердито уставилась на него, но он засмеялся и поцеловал ее.

— Сделай что-нибудь попроще. Меня устроит сандвич или банка горошка. Посуду вымою я.

— А если я откажусь?

— Тогда приготовлю что-нибудь сам, когда вернусь. Я иду мыться. — Он спустился к ручью, а Лорелей осталась стоять, злясь, что не с кем поругаться.

Потом все-таки взялась за дело. Порывшись в рюкзаке, решила опять разогреть тушенку. Вывалила ее в кастрюльку, поставила на плитку, поднесла зажженную спичку. Не горит. Она безуспешно попробовала еще несколько спичек, отшвырнула коробок и пошла искать Джека.

Он стоял в ручье, по пояс голый, плескал воду на голову. Сверкающие струи, догоняя друг друга, сбегали по мощным плечам.

— А, какого черта! — пробурчал он и стал снимать джинсы.

Лорелей отступила в тень деревьев. Она говорила себе, что нехорошо подсматривать, но не в силах была уйти. Затаив дыхание, смотрела, как он снял трусы. Так и есть, загар ровный по всему телу. Ее охватило предательское томление.

Джек зашел на глубину и нырнул.

Лорелей зажмурилась и представила, как ее тело сплетается с золотым, обнаженным, мокрым телом Джека. Услышав плеск воды, она открыла глаза и увидела, что он, рассекая гладкую поверхность, плывет к противоположному берегу.

Она глубоко втянула в себя воздух. Надо бежать от него. Его джинсы лежат на камне, а сам он метрах в шести от берега. Она выхватит ключи, побежит к джипу и, пока он будет вылезать из воды и надевать штаны, успеет завести мотор, уговаривала себя Лорелей. Еще одну ночь с ним наедине ей не выдержать.

С бьющимся сердцем она выжидала момент. Как только Джек снова нырнул, ринулась на поляну, схватила джинсы, дрожащими руками отыскала карман и наткнулась на коробочку с обручальными кольцами. Она чуть не вскрикнула.

Сунув коробку обратно, она обшарила второй карман, нашла ключи и зажала их в кулаке.

— Лорелей! Что ты делаешь, черт тебя побери?!

Джек с ошеломленным видом остановился посреди ручья.

— Извини, Джек.

— Лорелей, подожди! — Она увидела, что он поплыл к берегу.

— Я пришлю за тобой кого-нибудь, честное слово! — прокричала она, швырнула на землю джинсы и кинулась бежать. Но, споткнувшись о его ботинки, упала и выронила ключи.

Морщась от боли, она встала на колени, оглянулась, увидала, что Джек подплыл к берегу, и мощный выброс адреналина поднял ее на ноги. Схватив ключи, она бросилась через поляну.

— Стой, Лорелей, вернись!

Джек не стал терять времени, надевая штаны. Она почти добежала до конца поляны, когда он схватил ее и опрокинул на землю.

— Пусти! — Она визжала и отбивалась, пытаясь высвободиться из рук, стиснувших ее, как смирительная рубашка.

— Нет, — сказал Джек. Вместе с ней он поднялся на ноги и повел ее к камню, на котором лежали джинсы. — Ты соображаешь, что делаешь?

— Удираю от тебя, — доложила она и лягнула его ногой.

— Ой! Черт! Лорелей, я сказал тебе, прекрати!

— Нет. Я хочу в Месу.

Не выпуская ее из рук, он подобрал джинсы.

— Я сказал, ты пробудешь со мной еще пять дней.

— Не хочу я ждать пять дней! — Разве сможет она провести с ним еще столько времени и не поддаться ему? Его нагота действовала на нервы. С ужасом она почувствовала: дело не только в этом — она готова снова влюбиться по уши.

— Ерунда. Придется подождать. А теперь стой тихо, дай надеть штаны.

Джек ослабил хватку, но только просунул ногу в штанину, как она вырвалась. Бросив джинсы, он схватил ее за руку, и она по инерции развернулась.

— Какой бес в тебя вселился?

Он в нее вселился! Она не хочет в него влюбиться! Когда ее кулак коснулся его челюсти, оба вскрикнули. Неизвестно, кто больше удивился, он или она. Лорелей застыла, глядя в его помрачневшее лицо.

— Вот что, чертенок... — Джек сгреб ее в охапку и понес к ручью. — Не знаю, что с тобой такое, почему ты решила изувечить меня, но пора тебя остудить.

Она извивалась, колотила его руками и ногами.

— Немедленно отпусти меня!

— Как скажешь, милая. — И он бросил ее в воду.

Лорелей выскочила, отплевываясь.

— Негодяй, — прошипела она и откинула со лба мокрые волосы.

На фоне воды, вечернего солнца и темнеющей зелени она была прекрасна, как никогда. Мокрая до нитки, кипевшая от злости.

— Похоже, одного купания недостаточно, чтобы охладить тебя. Придется повторить.

Лорелей с криком кинулась на него... и снова полетела в воду. Вода ручьями стекала по лицу и шее, волосы цвета старого золота покрывали плечи королевским плащом, губы сжались в тонкую линию, щеки раскраснелись от гнева.

— Ты за это заплатишь, Джек Сторм, клянусь!

— Да ну? И кто же заставит меня платить? Ты? — дразнил ее Джек.

Рассвирепевшая Лорелей нравилась ему гораздо больше, чем та равнодушная особа, которая днем таскалась за ним по горам.

— Да. — Она будто выплюнула это слово.

Скрестив руки на груди, Джек улыбался.

— Милости просим. Заставь меня заплатить, радость моя.