Дайана Кобичер - Неужели это он?

— Раньше ты охмурял девушек, не прибегая к моей помощи. Тебе вполне хватало своего неотразимого обаяния а-ля Джеймс Бонд... Ну ладно-ладно, не злись, я пошутила... — Джейн снова стала серьезной. — Последний вопрос: ты в самом деле думаешь, что от этой затеи будет какой-то толк, хотя бы для нее?

— Будет! И для нее, и для галереи «Тейт». Ты ведь не сомневаешься, что в твоем деле я кое-что понимаю?

— Не сомневаюсь... Хорошо, я все поняла. Я подумаю... Ни слова больше, Сидней Харпер, не пытайся на меня давить, — строго сказала она, заметив, что он открыл рот, намереваясь сказать еще что-то. — Аудиенция окончена. Иди отсюда, и удачи тебе.

Джейн Пауэрс была заинтригована. Она очень любила одного из своих лучших учеников, однако все деловые решения Джейн привыкла принимать с холодной головой. Поэтому прошло еще три дня, прежде чем она отправила в Остенде официальный запрос на Доминик ван Блоом.

Менеер ван Блоом получил письмо из галереи «Тейт» спустя несколько дней, когда вся семья сидела за завтраком. На всякий случай он прочитал его дважды, прежде чем сказать Доминик.

— Знаешь, что это такое, Домино? Это официальное предложение от Джейн Пауэрс, директора галереи «Тейт». Она приглашает тебя на стажировку!

— Папа, но откуда она узнала обо мне?

— Это мистер Харпер постарался. Когда он привез тебя домой, мы с ним обсуждали такую возможность. Просто я не хотел говорить тебе раньше времени, а то вдруг ничего не получилось бы.

Доминик покраснела от гнева.

— Ты просил мистера Харпера оказать мне протекцию?! Как ты мог?!

— Успокойся, Домино, ни о чем я его не просил. Он сам предложил поговорить с миссис Пауэрс... — Менеер ван Блоом снял очки и посмотрел на дочь. — Тебе решать, доченька, но, если хочешь знать мое мнение, я посоветовал бы тебе согласиться. Это твой шанс приобрести необходимую квалификацию, чтобы со временем заменить меня в музее. Я ведь не молодею, родная.

— Па, не пугай меня своей мнимой старостью, — вздохнула Доминик. — Но я понимаю, о чем ты говоришь.

Она тут же представила себя в тридцать пять-сорок лет: невзрачная старая дева, ничего не ожидающая для себя впереди, сосредоточенная исключительно на своей работе. Ничего, кроме этого вот музея в ее жизни не будет. Не будет красавца мужа и кучи веселых детишек, любимой собаки и кошки с котятами, собственного дома с большой зеленой лужайкой... Всего того, что обычно и подразумевают, когда думают о счастливом браке.

Доминик заставила себя вернуться к реальности. Конечно, ей хотелось в Лондон, и причины у нее для этого есть. Не только те, о которых говорит отец. Все ее тело трепетало при мысли, что она будет два месяца жить в одном городе с Сиднеем и, может быть, ей даже удастся его увидеть. Доминик уже, разумеется, забыла, как мечтала вернуться домой и навсегда выкинуть этого джентльмена из головы.

— Конечно, я хочу поехать, па. А когда меня ждут в Лондоне?

— О сроках ничего не сказано. Миссис Пауэрс хочет получить твое принципиальное согласие, прежде чем обговаривать детали.

— Меня все-таки смущает мой английский.

— В Англии у тебя появится возможность его улучшить. Послушай, Домино, надо много чего обговорить, прежде чем соглашаться: собирается ли она тебе что-то платить или нет, сколько дней в неделю ты будешь занята на работе, где ты будешь жить...

— Для того чтобы все это обсудить, — вмешалась в разговор мать, — достаточно одного телефонного звонка. Естественно, что миссис Пауэрс не будет обсуждать детали, пока Доминик не подтвердит свой приезд в Лондон. Тебе надо купить кое-что из одежды, дорогая, — добавила она, обращаясь к дочери.

Нужно что-нибудь по-настоящему элегантное, подумала Доминик, чтобы Сидней увидел и... Если они, конечно, встретятся...

Мефрау ван Блоом была права — хватило одного телефонного разговора с миссис Пауэрс, чтобы утрясти все детали: Доминик будет получать небольшую зарплату, она будет свободна по воскресеньям и понедельникам, комнату в гостинице галерея ей оплатит. Джейн Пауэрс предлагает ей начать стажировку хоть завтра.

Ради такого случая было решено отправить дочь за покупками в Брюссель. Доминик купила жакет и юбку из коричневого твида, пару шерстяных свитеров и серый деловой костюм, чтобы ходить на работу. А поскольку отец расщедрился и выписал ей солидный чек, она не удержалась и приобрела очень эффектное вечернее платье темно-зеленого джерси на тот случай, если ее куда-нибудь пригласят. То, что пригласить ее может только Сидней, подразумевалось, но признаться в этом прямо Доминик опасалась даже себе.

Вернувшись в Остенде, она еще раз перемерила обновки, прежде чем тщательно упаковать их, и провела те несколько дней, которые ей остались до отъезда, в нарастающем возбуждении.

Прошло десять дней, прежде чем Сидней позвонил Джейн Пауэрс узнать про Доминик. Все это время он места себе не находил от волнения: увидит он Доминик снова в Лондоне или нет. Судя по озадаченным взглядам коллег и знакомых, он стал рассеянным и часто задумывался, погружаясь глубоко в себя.

Джейн явно обрадовалась его звонку.

— Я уж решила, что ты забыл про свою протеже, — поддразнила она его. — Можешь радоваться, скоро твоя ненаглядная юфрау приедет в Лондон. Она сказала, что будет счастлива поработать на «Тейт». Между прочим, девушка, похоже, действительно толковая. Я поняла эхо по ее вполне профессиональным вопросам. Надеюсь, смогу ее чему-нибудь научить.

— Джейн, я твой должник навеки! Когда она приедет?

— Сразу, как только будет готова. Точную дату я тебе назвать не могу.

— Хорошо, я сам привезу ее на следующей неделе, как раз в это время я поеду на континент по делам, — сказал Сидней, еще минуту назад не подозревавший, что через неделю поедет в Бельгию.

— Отлично, тогда привези ее прямо в гостиницу... Если тебе, конечно, не трудно.

— Мне абсолютно не трудно. Когда будешь говорить с ней по телефону, передай ей, что в субботу я буду в Брюгге и заеду за ней рано утром в воскресенье. Мы будем в Лондоне в ночь с воскресенья на понедельник.

— Прекрасно! Тогда до скорой встречи, — сказала Джейн и повесила трубку.

Ну и какого черта, я это сделал? — думал Сидней, тупо глядя на телефонную трубку, которую продолжал машинально сжимать в руке. Совершенно не за чем сопровождать Доминик: она уже взрослая, сама доехала бы. И зачем ему понадобилось врать Джейн, что у него есть какие-то срочные дела на континенте? Парень, что-то с тобой не то...

Он отчетливо понимал, что единственным объяснением его поведения может быть только одно — он просто хочет видеть Доминик, и как можно скорее! Неужели он влюбился в эту тихую, некрасивую девушку? Да нет, стал он убеждать себя, то, что он чувствует, совсем не похоже на любовь. Вот когда он ухаживал за Патрисией — тогда он действительно был влюблен... Он глаз от нее не мог оторвать, ловил каждое ее слово, каждый жест, все время боялся сказать или сделать что-нибудь не то. А с Доминик он чувствует себя так, словно знает ее всю жизнь. С ней ему всегда легко и просто... И всегда интересно, мысленно добавил он. Но это просто дружба — к любви это никакого отношения не имеет, заключил Сидней, пожалуй излишне поспешно. И ничего нет тут такого! Почему он не может съездить за своим другом в Бельгию!