Дорис Уилкс - Любовь — это серьезно

Тори побледнела.

— Ты о чем? — Впрочем, она уже знала ответ. — Флоранс! — Имя вырвалось у Тори само собой.

Винс раздраженно кивнул.

— Если ты не хотела, чтобы я узнал о том, что ты продолжаешь путаться с этим типом, тебе надо было вести себя более осмотрительно, любовь моя. — Последние слова прозвучали с едкой иронией.

Значит, Флоранс все же сказала ему. Но по каким-то причинам сегодня, а не вчера на вечеринке. Может быть, у нее просто не было случая переговорить с ним наедине. Или она разъярилась, что Винс дал ей уехать вместе с остальными гостями, а сам пошел к Тори, сгорая от нетерпения остаться наедине с женой. Но как бы то ни было, Флоранс все-таки позаботилась о том, чтобы Винс узнал, как его жена проводит время в городе. Возможно, она просто предупредила его по-дружески. Но скорее всего, не без горечи рассудила Тори, Флоранс сделала это с умыслом. Ведь вчера она ясно дала понять, что будет бороться за любимого человека.

— Винс, между нами ничего нет. И никогда не было. — Тори старалась говорить по возможности спокойно. Ей надо было его убедить, а гнев — плохой помощник. Сделать так, чтобы он ей поверил. Чтобы понял. — Я с ним встретилась для того, чтобы уговорить его сказать тебе правду о наших с ним отношениях.

— Правду? — Было ясно, что Винс не верит ни единому ее слову. — А чем же вы занимались в тот день, когда я застал вас обоих в полуголом виде?!

Ну конечно, все опять сводится к этому.

— И вовсе не в полуголом! — с жаром возразила Тори. — Во всяком случае, он был одет!

— Какой молодец! Ну, так и чем же вы с ним занимались? Пересматривали твой гардероб?

— Образно выражаясь, да! — разъярилась Тори, не обращая внимания на жесткий смех Винса. — Знаешь, есть выражение: «Прятать скелет в шкафу»? Вот он и искал этот пресловутый скелет. С такими, как он, лучше не связываться — себе дороже. Вот я и решила, что будет лучше, если я все-таки дам ему интервью, и тогда он отвяжется...

— Интервью, говоришь? У себя в спальне? Сидя в одном нижнем белье?

Боже милосердный! Ну почему, почему он ей не верит!

— Я же пыталась тебе объяснить. Я была у себя, переодевалась... а он вломился ко мне без стука. Я вообще никого не ждала...

Винс резко захлопнул чемодан и надавил сверху на крышку.

— И как любезная хозяйка ты, естественно, вежливо пригласила его расположиться в своей спальне.

Тори вдруг почувствовала себя ужасно усталой. Она едва ли не равнодушно наблюдала за тем, как Винс защелкивает замки чемодана.

— Я просто согласилась ответить на его вопросы о нас — вот и все. Чтобы он не навыдумывал всяких небылиц. Зная его непреодолимую тягу к скандалам, я рассчитала, что лучше удовлетворить его любопытство.

— Ага. Однако ты удовлетворила не только его любопытство!

— Прекрати!

Ее возмущенный окрик все же заставил Винса оторвать взгляд от чемодана и посмотреть на Тори.

— Хочешь швырнуть в меня эту штуковину, Виктория? — Его голос звучал спокойно и холодно. Тори только теперь поняла, что безотчетно схватила со столика тяжелую щетку для волос. Она бы точно швырнула ее в Винса, если бы не его весьма своевременное замечание. — Да, моя дорогая, яблоко от яблони недалеко падает. Ты вся в свою мамашу...

Это было жестоко — напомнить ей о той некрасивой сцене, когда Джилл со всей яростью отвергнутой женщины, униженной любимым мужчиной, набросилась на Винса с кулаками. Тори вдруг стало стыдно. Она не такая, как Джилл, что бы он ни думал. А он именно так и думал, потому что продолжал:

— Мне, наверное, надо было прислушаться к своему внутреннему голосу и сообразить, что к чему, пока у нас с тобой все не зашло так далеко. И кстати, для удовлетворения досужего любопытства, скажи: почему ты вообще согласилась дать ему интервью? Чего ты боялась? Каких-то слухов? Каких, интересно?

Впечатление было такое, что сердце молодой женщины сжали стальные тиски. На карту было поставлено все. Ее отношения с Винсом. Ее семья. Может быть, будущее ребенка. Надо было что-то делать, что-то говорить... но Тори как будто язык проглотила, ибо с ужасом поняла, что его мнение о ней так и осталось отнюдь не лестным. Да она лучше умрет, чем расскажет ему... или кому бы то ни было...

Не дождавшись ответа, Винс тихо выругался себе под нос.

— За кого ты меня принимаешь, Виктория? За дурака? Иначе я просто не понимаю, почему ты решила, что я поверю твоим бредовым объяснениям? Ситуация анекдотическая: обманутый муж и неверная жена, которая изобретает фантастические способы, дабы убедить благоверного супруга в своей добродетели и невинности... Надо отдать тебе должное, подход у тебя явно неординарный. Но ты ведь всегда была особой неординарной, правда, моя дорогая?

Он направился к ней, огибая кровать. Что-то было в его движениях от хищного зверя, почуявшего добычу. На его напряженном лице лежала печать чувственности и той властной силы, перед которой Тори склонялась всегда.

— Не прикасайся ко мне! — Она отшатнулась, когда Винс протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Ей очень хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе... Но она знала, что сейчас он собирается вовсе не приласкать ее, а, наоборот, сделать ей больно... И если она позволит ему так с собой обращаться, это будет равносильно тому, что она признает за ним право судить ее.

— Вчера ночью ты почему-то не протестовала, когда я к тебе прикасался. — Убийственная ирония в голосе Винса пробрала Тори до самых глубин души. — В чем дело, любовь моя? Неужели вдруг совесть проснулась? Тебе стало стыдно, что ты изменяешь со мной своему Дигби? Или неудобно, что у тебя сразу два мужика в любовниках? Так вот, спешу напомнить, что я пока еще твой муж — человек, которому ты поклялась быть верной.

Тори казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Винс уже все решил для себя, уже вынес ей приговор... и разубеждать его бесполезно.

— Ты тоже клялся, что будешь мне верным, Винс. А верность подразумевает еще и доверие. Если ты мне не веришь, не хочешь поверить, что я говорю тебе правду, как же нам вообще жить дальше? Если ты мне не доверяешь, если уже настроил себя на то, что каждое мое слово — заведомая ложь, то это, как говорится, твои проблемы!

Винс лишь вздохнул. А Тори тут же пожалела о своем эмоциональном выступлении. Они долго молчали, а потом Винс подхватил чемодан и произнес, почти не разжимая губ:

— Да, дорогая. Ты права, это мои проблемы.

Тори не могла поверить, что все это происходил на самом деле.

Винс! Она смотрела, как он уходит. Больше всего ей хотелось окликнуть его, броситься следом, умолять, чтобы он вернулся. Может быть, если сказать правду, он останется с ней?.. Хотя вряд ли. Если бы она нашла в себе мужество открыть ему все с самого начала, тогда, вероятно, все было бы по-другому, а теперь уже поздно. После их «задушевной» беседы о взаимном доверии, после того, как Винс убедил себя в том, что Тори такая же, как Джилл... Джилл, которую он презирал и которую так до сих пор не простил за ее отношение к Роджеру... Тори не знала, что нужно сделать, чтобы он все-таки ей поверил. Скорее всего, ничего.