Кара Уилсон - Давай поженимся

Постояв с минуту, она начала расхаживать вперед-назад, чтобы размять затекшие ноги. Она провела в седле несколько часов. Эйлин понимала, что Бланш давно беспокоится о ней и наверняка уже отправила работников фермы на ее поиски, так что ей оставалось лишь ждать.

Легко сказать — ждать. В животе урчало, напоминая ей о том, что последний раз она ела накануне вечером. Ветер посвежел, а она была легко одета. Эйлин поглаживала лошадь, находя поддержку у этого живого существа.

Постепенно голубой цвет неба сменился на синий, который быстро перешел в почти черный. Над ее головой зажглось несколько звезд. Одна, в ночной тиши Эйлин чувствовала себя маленькой и беззащитной. Ее пугали шорохи и вскрики, на которые днем она не обратила бы внимания. Колеблющиеся тени также принимали устрашающие очертания.

— Кто-нибудь придет, — шептала Эйлин, — обязательно придет.

Шон ехал на запад, до боли в глазах вглядываясь в землю. Он пытался определить следы от копыт Красса, и вначале ему повезло, Шон обнаружил свежие отпечатки на сыром участке, но, когда он выехал на пастбище, они быстро затерялись в траве. А с наступлением темноты увидеть что-либо в траве было вообще невозможно.

Какого дьявола ее понесло так далеко от дома?! — возмущался он. Едва научилась сидеть на лошади, а уже вздумала ездить самостоятельно Бог знает куда! Если с Эйлин что-то случится, я никогда не прощу себе этого.

Шон придержал лошадь и прислушался, но, кроме шелеста ветра и крика ночной птицы, ничего не услышал. Где же Эйлин, черт побери?! Неожиданно у него появилось ощущение, что ему следует двигаться в направлении ручья, куда приходят на водопой дикие лошади.

Дернув поводья, Шон повернул на северо-запад.

Эйлин сидела на земле, положив голову на колени.

— Меня найдут, — повторяла она, но уверенности в ее голосе уже не было.

Придется провести ночь здесь, а завтра с рассветом попытаться найти дорогу на ферму.

Она уже задремала, когда до ее слуха донеслось ржание лошади. Эйлин вскочила на ноги и стала вглядываться в темноту. Ничего. Она подумала, что у нее начались слуховые галлюцинации, но ржание повторилось. Красс поднял голову и заржал в ответ.

Через минуту из темноты появилась черная тень. Эйлин похолодела от страха, который быстро сменился облегчением, когда она поняла, что это всадник на лошади.

— Шон! О, Шон!

Не успела она произнести эти слова, как оказалась в его объятиях.

— Ты в порядке?

Он скользил ладонями по ее спине и рукам, стараясь убедиться, что она жива и здорова.

— Да, да, все хорошо.

— Ты уверена?

Эйлин энергично закивала. Теперь, когда Шон нашел ее, она почувствовала себя очень глупо. А напряжение Шона, увидевшего, что с ней ничего не случилось, вылилось в раздражение.

— Какого черта тебя понесло сюда?!

— Я... собиралась покататься вокруг фермы, — пролепетала Эйлин. — Но Красс шел все время вперед, пока мы не увидели диких лошадей... Один, самый большой, бросился на нас и...

— ...Испугал Красса, — закончил за нее Шон.

— Да.

— Ладно, теперь все позади.

— Ох, я чувствую себя так глупо, — призналась Эйлин.

— Я думаю, мне надо научить тебя ориентироваться по солнцу, луне и звездам.

— Было бы неплохо.

Лица Шона Эйлин не видела, но угадала его желание по дрожи в его руках, лежавших на ее плечах.

— Шон... — прошептала она.

— Я здесь, — тихо отозвался он и поцеловал ее.

Ощущая его теплые, требовательные губы, Эйлин забыла обо всем на свете и крепко прижалась к нему. Она знала, что ей ничего не угрожает, когда его руки уверенно обнимают ее. И, когда Шон разжал объятия, у нее вырвался стон протеста.

— Мы должны вернуться, — с сожалением произнес он. — Миссис О'Нейл сходит там с ума.

Когда они подъехали к дому, все окна в нем были освещены. Двор тоже был залит светом.

Шон спешился сам, затем снял с седла Эйлин.

— Мне все еще предстоит съездить на излучину реки — посмотреть, что там стряслось. — Шон скользил ладонями по ее рукам, как бы убеждаясь, что она здесь, рядом. — Ты готова поехать со мной или сегодняшнее приключение навсегда отбило у тебя охоту к конным прогулкам?

— Не знаю. Но ты будешь на месте на этот раз? — спросила Эйлин.

— Да. Прошу прощения за сегодняшний день. Это вышло неожиданно. Ну так как, поедешь?

— Поеду.

— Прекрасно.

Шон отступил от нее, когда из дома выбежала Бланш.

— Эйлин! — Она бросилась к подруге с объятиями. — Я чуть с ума не сошла от страха!

— Я понимаю, извини. Я...

— Потом расскажешь. Пойдем в дом, ты, наверное, умираешь от голода.

Обернувшись, Эйлин улыбнулась Шону, но Бланш быстро увела её в дом.

— Садись, — велела Бланш, когда подруги вошли в кухню. — Хочешь кофе, пока я приготовлю тебе поесть?

— Да, спасибо.

Бланш засуетилась у плиты. Накрыв на стол и поставив на плиту разогреваться кастрюлю с тушеными овощами и мясом, она уселась напротив Эйлин.

— Рассказывай, что случилось.

Эйлин устало вздохнула.

— Я просто заблудилась. Собиралась покататься недалеко от дома, но так увлеклась, что не заметила, как очутилась Бог знает где.

— Ты должна быть осторожной, — сказала Бланш.

— Я уже поняла это.

— Я с ужасом думала, что скажу твоим родителям.

Эйлин невольно рассмеялась.

— Тебе смешно, — упрекнула ее Бланш, — а я места себе не находила. Здесь же есть дикие места, где водятся хищные звери.

— Ты собираешься меня кормить или нет? — спросила Эйлин, прерывая монолог подруги.

Утром, быстро позавтракав, Эйлин взяла фотоаппарат, новую шляпу и поспешила к конюшне. Она не хотела признаваться в этом, но после едва не окончившейся печально прогулки ей было боязно покидать ферму, хотя она знала, что ей ничего не грозит, когда рядом с ней Шон.

Во дворе конюшни толпились конюхи, которым Питер отдавал распоряжения. Шона легко было выделить среди них, хотя бы потому, что он был выше всех.

Эйлин замедлила шаги. Она не хотела выдавать себя, но ей с трудом удавалось сдерживать свое возбуждение от мысли, что они проведут целый день вместе.

Шон посмотрел в ее сторону, и Эйлин почувствовала внутри себя какую-то мощную и неизвестную ей силу, которая готова была вырваться из-под контроля. Шон сказал что-то Питеру и отделился от группы конюхов.

Его лицо расплылось в улыбке, когда он подходил к Эйлин.

— Доброе утро.

— Привет.

Между ними заметались жаркие флюиды. Взгляд Шона остановился на ее губах.

— Пошли. — Его бархатистый голос окутал Эйлин своей нежной аурой. — Я оседлаю для тебя лошадь.

Она последовала за ним к загону. Шон накинул веревку на шею светло-серой кобыле и вывел ее за ограду. Он очень быстро прошелся скребком по ее бокам, почистил копыта и закрепил седло.