Софи Уэстон - Танцуй со мной

Чертики исчезли. Не успела она договорить, как к нему вернулись жесткость и злость.

- Насколько я понимаю, - заявил он, - Шейла их и пригласила. Она могла не знать о том, что произошло этим вечером. А может, она все это и устроила.

Алексис была поражена и не сразу сумела скрыть свою реакцию.

- Шейла - профессионал, - сказал Майкл, - и играет грубо. Честно говоря, ничего другого я и не ожидал.

- Выходит…

- Но я отвечаю тем же. И я сыт по горло скандальными заголовками. Если она хочет подписать договор с Майклом Слейном…

- Исчадьем ада, - пробормотала Алексис.

- … мужчиной, с которым вам не следует оставлять свою дочь… Как ты сказала?

- Исчадье ада, - с готовностью повторила она. - По-моему, удачное определение.

Его взгляд стал острым.

- А ты точно не пишешь?

Она перебросила волосы за спину.

- Это цитата. Так назвал тебя тот фотограф. Я композитор… то есть училась на композитора. Играю на флейте и немного преподаю, чтобы оплачивать счета. Максимум, что я могу сделать ручкой, - это написать отзыв о работе своего студента.

- Учитель музыки. - Он прислонился к стене, сунув большие пальцы за пояс темных джинсов. И вдруг ухмыльнулся. - Так почему же никто из моих учителей музыки не был похож на тебя?

Она не справлялась с этими молниеносными сменами курса. Заглянув в его глаза, Алексис увидела там пляшущих чертиков и почувствовала себя неловко.

- Что ты имеешь в виду? - выдавила она.

Он прошелся по ней взглядом сверху донизу, улыбаясь все шире и все наглее.

- Длинные-длинные рыжие волосы. - Он потянулся вдруг, взял один локон и пропустил между пальцами. - Конечно, я бы дергал их. Но и мечтал бы о них. - Хриплый голос стал низким.

Снова издевается, думала Алексис. Она стояла неподвижно и смотрела, как он играет с ее волосами.

- И не только волосы. Большие карие глаза. И кожа, пахнущая цветами и нежная, как лепестки магнолии…

Он провел пальцем по внутренней стороне ее руки. Алексис сглотнула. Опять издевается, напомнила она себе. Не доверяйся ему. Не…

- Мне нравится твой сценарий, - сказала она прерывающимся голосом.

Он ухмыльнулся и подался к ней. Алексис видела, что он не сводит глаз с ее рта.

- А я полагаюсь на вдохновение, - сказал он у самых ее губ.

На этот раз поцелуй был долгим и гораздо более утонченным. Когда Майкл оторвался, Алексис показалось, что все ее тело звенит от ударов сердца. Она взялась за горло, в котором застревало дыхание.

Он отодвинулся и улыбнулся ей. Очень доволен собой, подумала Алексис, пытаясь привести в порядок свои мысли.

- Ты говорил, что будешь вести себя хорошо, - напомнила она, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла. Откашлялась. Почему этот проклятый кашель звучит так нервно? Она вовсе не нервничает. - И не сдержал слова. Выйди вон.

Четко очерченная бровь взметнулась вверх.

- За один маленький поцелуй?

- Это был не маленький… - начала Алексис и осеклась.

- Именно маленький, - мягко поправил Майкл Слейн. - Знаешь, мне начинает казаться, что у тебя нервы не в порядке, Золушка.

Издевательское прозвище было произнесено нарочно. Алексис сказала спокойно:

- Ты этого хотел. Выйди вон.

Майкл Слейн откинулся в кресле, вытянув длинные ноги с таким видом, будто собирался просидеть здесь всю ночь.

- Давай заключим договор, - предложил он.

- Никаких договоров. Вон, я сказала.

Алексис подошла к кухонной двери. Он помотал головой и забился в кресло поглубже.

- Неужели ты бросишь меня на съедение волкам прессы?

- Думаю, они все уже видят третий сон, - сказала Алексис, посмотрев на кухонные часы.

Он не последовал за ее взглядом.

- Они никогда не спят, - заверил он, и Алексис была убеждена, что он наблюдает за ней из-под опущенных ресниц.

- Значит, тебе рано или поздно придется встретиться с ними лицом к лицу. Почему бы не сейчас?

Он поколебался.

- Наверное, к утру они уйдут. Надо же им занести состряпанные материальчики на бумагу.

- К утру? - почти выкрикнула она.

- Не волнуйся, - успокоил он. - Я скажу им, что мы до сих пор никогда не встречались.

Алексис бессильно опустилась на стул.

- Но мы действительно никогда не встречались.

- Всегда лучше говорить правду.

- Но ты говоришь это так, будто… будто… я хочу сказать…

- … будто мы любовники, - с готовностью подхватил он. - Я знаю. Позор, если испорченный мир возведет такую конструкцию на невинной правде. Ты так не считаешь?

Он нашел ее взгляд. Алексис обнаружила в его глазах тепло, дружелюбие и неотвратимость. Она так же мало верила в его дружбу, как и в его аргументы, но не понимала, что может сделать. Какая надменность была в этих глазах, пока ему не понадобилось что-то от нее… Это же актер. И актер, привыкший получать то, что хочет. Она скрипнула зубами.

- Вряд ли тебе хочется услышать, что я считаю, - сказала она.

Он тихо рассмеялся.

- Пожалуй, ты права. - Он встал и потянулся. - Но так или иначе, я потратил немало сил, чтобы сбежать от прессы этим вечером. Неужели ты мне все теперь испортишь?

- Ах! - Она была очень вежлива. - Думаешь, не испорчу?

- Нет, - сказал он.

Алексис взяла трубку настенного телефона.

- Немедленно убирайся вниз по пожарному ходу, или я вызову помощь, - прошипела она. - Как тебе понравится заголовок, сообщающий, что Микки Слейн провел ночь в полицейском участке?

- В первый раз, что ли? - сказал он равнодушно. - Но если ты серьезно…

Он лениво поднялся. Он даже немного помедлил. И, пока она наблюдала, дивясь легкости победы, выдернул трубку у нее из руки и поднял над головой.

Это была больная рука. Он, конечно, не мог видеть шину под манжетой. Она подавила крик боли и сказала, вне себя от ярости:

- Ты понимаешь, что это пахнет серьезной неприятностью? Сначала вторжение. Теперь насилие.

- Насилие? - Он хмыкнул, но в голосе появились жесткие нотки. - Мы возвращаемся к обсуждению проблемы маленького поцелуя?

- Нет, - отрезала она, хотя лицо залилось краской. В запястье билась адская боль.

Из трубки, которую он держал над ее головой, донесся голос управляющего:

- Мисс Брук? Это вы, мисс Брук?

- Дон! - крикнула она.

Тут же рука Майкла зажала ей рот. Алексис поперхнулась.

- Мисс Брук?

Он прошептал ей на ухо:

- Скажи ему, что все в порядке. Или ты угодишь в заголовки вместе со мной.

Говорить она, конечно, не могла. Но глядела на него поверх зажимающей рот ладони.

- Понимаешь?

Она кивнула с ненавистью. Теперь она понимала, как он управился с двумя журналистами. Он играл на победу - и не заботился о средствах.

Он медленно убрал руку и дал ей трубку. В холодной ярости она сказала:

- Немедленно поднимайтесь ко мне, Дон. Здесь Майкл Слейн, и он хочет…

Он ударил ладонью по рычагу, но было поздно, и он прекрасно понимал это.