Фристоун Фристоун - Красивая пара

— Если бы ты знала, любимая, что ты со мной делаешь! Ты прекрасна, ангел. Скажи мне да!

На протяжении последних месяцев она сотни раз говорила себе, что будет прекрасной матерью-одиночкой, однако честно ли это по отношению к ребенку? Голубые глаза Джилли сверкали, словно бриллианты. Теперь у нее есть шанс. Джанни предлагает замужество, что ж, два родителя в любом случае лучше, чем один. Господи, ей даже не надо искать компромисс, ведь она любит этого мужчину!

Однако вместо желанного «да» из ее губ вырвалось совершенно другое:

— Кто была та рыжеволосая?

— Натали. Жена моего кузена. Он сейчас на Дальнем Востоке, у него там бизнес, так что я замещал его на званом обеде. Клянусь, только на обеде!

Джилли испытующе посмотрела ему в глаза — и поверила.

— Что ж… В таком случае… Да! Да, да и еще раз да!

Она обвила руками его шею, длинные ресницы, затрепетав, опустились, и она сама потянулась к его губам.

Джилли не видела, как в траурных глазах промелькнуло торжество, и Джанкарло нежно и властно привлек ее к себе.

— Ты сделала меня счастливейшим из мужчин!

Все происходящее слишком походило на сон, и Джилли хотелось каждую секунду слышать подтверждение его слов.

— Никогда в жизни я не хотел ничего сильнее, чем назвать тебя своей женой. А еще — заняться с тобой любовью. Сегодня. Сейчас. Так, как нужно было это сделать тогда, в первую нашу ночь. Медленно, не спеша, очень нежно…

— Звучит заманчиво.

— Не здесь, любимая. В спальне.

Он подхватил ее на руки и понес наверх.

При взгляде на двуспальную кровать Джанкарло хотел сразy же повалить на нес Джилли, но сдержался и медленно опустил ее на ноги.

Джилли стояла, словно во сне. Джанкарло обнимал ее за талию, и его пылающие желанием глаза жадно скользили по ее лицу и фигуре, однако, когда его рука оказалась у нее под свитером, она словно окаменела.

Она совсем забыла о своем теперешнем положении!

— Нет! Я… я изменилась… Я толстая, у меня не осталось талии…

Джанкарло едва удержался от смеха. Джилли была прелестна и так по-детски растеряна, что у него не хватило духу расстраивать ее. Он мягко провел рукой по пылающей от смущения щеке девушки.

— Ты не толстая, Джилли, ты вся светишься, ты носишь моего ребенка, и я никогда не видел тебя более прекрасной! Но если ты нервничаешь… раздень меня первым, Джилли.

Он мгновенно скинул ботинки и носки и выпрямился, глядя ей в глаза. Медленно расстегнул две верхние пуговицы и прошептал;

— Помоги мне…

Забыв о смущении, она быстро расстегнула оставшиеся пуговицы, стянула рубашку с его широких плеч и в восхищении провела пальцами по смуглой груди, покрытой густыми черными волосами. Ее зрачки расширились, и она зачарованно прошептала:

— Ты горячий. И такой большой. Джанкарло глубоко вздохнул. Не просто горячий. Еще одно прикосновение — и он сгорит. Все равно, даже если это убьет его, сегодня он все должен сделать правильно!

— Теперь брюки, ангел…

Она помедлила всего секунду, прежде чем расстегнуть молнию на брюках. Сквозь тонкую и ненадежную преграду ткани Джилли почувствовала, как напряжена его мужская плоть. Она затрепетала, предвкушая его наготу.

Брюки соскользнули на пол, и он переступил через них. Джилли, увлеченная своим занятием, не видела судорогу, пробежавшую по смуглому лицу Джанкарло в тот момент, когда пышные золотые волосы Джилли скользнули по его обнаженным бедрам. Он поспешно поднял девушку со стоном: — Хватит! Я могу не удержаться… Их губы снова слились в мучительном и жадном поцелуе, а руки Джанкарло уже освобождали Джилли от свитера, скользили по напряженной груди, ласкали соски.

Она дрожала, все ее тело пылало, руки судорожно скользили по могучей груди мужчины.

Теперь она не вспоминала о своей талии, вернее, о ее отсутствии, она вообще не вспоминала ни о чем, жадно отвечая на его поцелуи. Джанкарло быстро и ловко освободил ее от эластичных леггинсов и лукаво усмехнулся:

— А где же трусики, Джилли? Господи, я ведь даже не представлял, как красива может быть женщина…

Он в восхищении разглядывал ее, пока руки нежно скользили по высокой, слегка располневшей груди, розовым соскам, округлившемуся животу, бедрам, по шелковистому треугольнику внизу живота…

— Джилли, ты самая прекрасная женщина на свете!

Его губы нежно приникали к плечам и груди Джилли, и она отвечала глухим и счастливым стоном. Она не могла отвести глаз от бронзового торса и широких плеч, жадно, не стесняясь больше, разглядывала стройные узкие бедра и мускулистый живот, прикасалась к нему, ласкала, и сапфировые глаза сверкали так же, как сверкали они у праматери Евы.

Джанкарло застонал и осторожно опустил ее на постель. Прикосновение его обнаженного тела к ее коже породило пожар, в котором Джилли страстно желала сгореть. Кровь с шумом бурлила в жилах, сердце оглушительно стучало, и она со стоном припала к его груди.

Джилли ощущала его жадные губы у себя на груди, а через мгновение его язык оказывался у нее во рту, и ее тело выгибалось в сладкой муке. Тонкие пальцы впивались в его плечи, но Джанкарло не замечал этого, жадно целуя и лаская ее трепещущие груди. Она шептала его имя, металась в его объятиях, а он только сдавленно бормотал в ответ:

— Не спеши, любимая моя, не спеши…

Джилли сама целовала его, жадно, бесстыдно, выгибаясь в сильных руках, моля с продолжении. Джанкарло нежно провел ладонью по животу… затем его рука скользнула ниже.

Теперь сильные, но нежные пальцы бережно ласкали ее пылающую плоть, и возбуждение, охватившее Джилли, не позволяло, ей больше сдерживаться. Она громко стонала, глаза затуманились страстью. Почти обезумев, она жадно скользила губами по его груди, затем обхватила губами маленький и твердый сосок, принялась ласкать его языком, отчего из груди Джанкарло вырвалось почти звериное рычание. Ее пальцы впивались в закаменевшую от напряжения спину мужчины, а его пальцы с беспощадной нежностью доводили ее до исступления. Джилли задыхалась от любви и страсти, наконец ее рука скользнула по его груди и животу, и через мгновение она уже ласкала его плоть, страстно желая слиться с ним воедино. Джанкарло бережно, но властно отвел ее руки.

— Нет, не так. Я не хочу причинить тебе или ребенку вред…

Он перекатился на спину, так что она оказалась сверху, и медленно, очень осторожно вошел в нее.

Ее сапфировые глаза расширились, тонкие пальцы судорожно заскользили по его груди. Джанкарло притянул ее к себе, обхватил губами напряженный сосок.

Он придерживал ее за талию, не позволяя совершать резких движений, двигаясь ритмично и осторожно, медленно и неуклонно подводя ее к наивысшей точке блаженства. Джилли уже не понимала, где она находится и что с ней происходит, реален был лишь он, ее мужчина, его горячее, сильное тело, его нежные руки, его любовь. Сами не заметив того, они поменялись местами, и теперь черные глаза сверкали над ней, и желанная тяжесть его тела наполняла сердце неожиданной лег костью. Движения Джанкарло становились все быстрее и судорожнее, Джилли задыхалась, в глазах вспыхивали и гасли мириады новых галактик, а затем в ослепительной и радужной вспышке исчезло все, что когда-то имело значение, и лишь их имена, выкрикнутые пересохшими от страсти губами, закружились в бездонной темноте, обрели плоть и смысл, вернули в реальность.