Фристоун Фристоун - Красивая пара

— Раньше ты их не использовал. Не могу понять, почему теперь ты на этом так настаиваешь.

Использование презервативов стало для Джилли новым опытом, хотя Джанкарло довольно быстро научил ее, как ими правильно пользоваться. Джанкарло взглянул на нее и довольно холодно заметил:

— Настаиваю, потому что кроме страсти и желания есть еще и здоровье. Твои таблетки защитят от нежелательной для нас обоих беременности, но от венерических заболеваний спасут только эти резинки. Я ведь не знаю, как у вас с Томом обстояло с предохранением…

Джилли уставилась на него, не в силах справиться с шоком. Она медленно убрала руку, и пальцы сами собой сжались в кулаки. Последние два часа ничего не означали для этого человека. Она опять обманулась.

Джилли поспешно отвела глаза, ибо не могла скрыть ни боли, ни ярости, охвативших ее. Никаких таблеток она не принимала — эта самоуверенная свинья ошибалась. Как он может? Как ему удается, едва вернувшись с вершин блаженства, немедленно начать думать об инфекциях и беременности! В сапфировых глазах медленно угасал последний отблеск любви. Сколько еще может вынести женщина?

— Как скажешь.

Она спокойно и вяло натянула на плечи батистовый пеньюар и побрела в ванную. Джанкарло медленно убивает ее, сводит с ума, а она покорно идет у него на поводу. Нет, она его любит и хочет, она сходит с ума от его прикосновений, но какая-то часть ее души уже мертва. Если дело так и пойдет, то очень скоро Джилли превратится в Снежную Королеву.

Утром Джанкарло познакомил ее с почтенной синьорой Мусси, необъятной и очень приятной женщиной лет сорока с лишним. Ее выбрали в качестве няни для Анны-Лу, а также, как подозревала Джилли, для присмотра и за ней самой, чтобы она не вздумала повторить попытку побега вместе с дочерью. Джилли не собиралась этого делать, так как понимала, что это бесполезно, но спорить было неохота.

Жизнь входила в размеренную колею. Весь день она проводила с дочерью, вечером вся семья собиралась за столом, а ночью… Ночь принадлежала Джанкарло.

Она ведь была химиком по образованию, но никакая химия была не в силах объяснить то, что происходило между ними двумя. Каждую ночь в огромной кровати встречались два изголодавшихся по любви существа и сливались воедино. Джанкарло был потрясающим любовником, он учил ее малейшим нюансам и оттенкам эротического искусства, а Джилли была отличной ученицей. Сладкая пытка длилась часами, а затем, обессиленные и довольные, они засыпали, крепко обнявшись. Три года назад все было по-другому. Тогда она не испытывала такой бури чувств, ибо была беременна, и оба они сдерживали себя: она — инстинктивно, Джанкарло — сознательно. Теперь она начала понимать, что он совершил тогда нечто вроде подвига, особенно, совсем отказавшись от секса.

Теперь ее муж был неутомим и ненасытен. Он мог часами ласкать ее тело, дюйм за дюймом, а иногда она просыпалась ночью оттого, что он смотрел на нее со странным выражением тоски и скрытой боли. Джилли не любила такие моменты, но они быстро забывались. Она не отставала от своего учителям искренне надеялась, что такая всепоглощающая страсть сможет их сблизить, но…

Этого не происходило. Они были мамой и папой для Анны-Лу, мужем и женой для общества, хозяином и хозяйкой для Каза дель Пьетро и даже — с известными оговорками — сыном и дочерью для Анжелы, но оставаясь наедине, они становились чужими друг другу. Кроме того, Джанкарло оставался все тем же трудоголиком и часто уезжал по делам бизнеса, так что Джилли приходилось самой искать себе занятия. Она играла с Анной-Лу, заводила новые знакомства и — к своему веселому ужасу — подружилась со свекровью. Однако ни походы в магазины, ни болтовня с подругами не меняли главного в ее жизни: Джилли была одинока.

Двадцать третьего августа стоял погожий и жаркий день. Анна выходила замуж. На пороге маленькой старинной церкви стоял ангел. У ангела были рыжие кудри, ангел был одет в нежно-голубое пышное платьице и сжимал в пухлых ручках огромный букет кремовых роз, с которых предварительно срезали все шипы. Джилли наклонилась к ангелу и нежно прошептала:

— А теперь иди и веди себя, как настоящая подружка невесты. Мы с папой пойдем на наши места и будем махать тебе ручкой.

— Хорошо, мамочка!

В ожидании начала церемонии Джилли оглядывалась вокруг. Было много знакомых лиц, почти все собравшиеся работали на ее мужа. Сам Джанкарло сидел подле нее, как всегда неотразимо привлекательный и безупречно элегантный, но на смуглом лице явно читались следы усталости. Неудивительно, ведь он столько работает, подумала Джилли. К тому же занятия любовью, особенно в их случае, тоже порядком изматывают.

Честно говоря, ей и своих проблем хватало. Самая большая из них обнаружилась два дня назад, когда она поехала в Верону покупать для Анны-Лу парадное платьице, а заодно решила зайти к доктору Крезо. Здесь и выяснилось, что она беременна. Бурная радость угасла почти мгновенно, едва она вспомнила слова Джанкарло.

«Мы не собираемся иметь больше детей, Росария!»

Невеста сияла от счастья, фотографы щелкали вспышками, гости осыпали молодых рисом и пшеницей, наперебой желая побольше детей и счастья, а Джилли становилась все мрачнее. Добила ее Анна-Лу, возбужденная и счастливая, когда они уже готовились ко сну.

— Анна была самая-пресамая красавица, мамочка, и вся свадьба была самая-пресамая, и у меня тоже будет точно такая! У тебя ведь такая же была, да?

— Да, нечто вроде этого…

Джилли не удержалась и быстро взглянула на Джанкарло. В его темных глазах промелькнула такая боль, что Джилли стало не по себе. Она поспешно поцеловала дочь в розовую щечку.

— Все, на сегодня хватит. Спи, моя маленькая принцесса, и пусть тебе приснятся ангелы.

Джилли медленно раздевалась у себя в комнате. Парадное платье было великолепно — серебряная парча и кремовый шелк, тугой корсаж, широкая юбка… Оно сидело точно по фигуре, облегая высокую грудь и расходясь широкими волнами от точеных бедер. Скоро эта фигура изменится, платье надолго спрячется в массивном шкафу, а ему на смену придут столь любимые Анжелой сарафаны без талии…

— По-моему, сегодня я не успел тебе сказать, что ты прекрасна. Говорю сейчас: ты прекрасна!

— Спасибо, ты тоже ничего.

— И тебе спасибо, но, полагаю, на первом месте сегодня наша принцесса?

— Ты прав. Она так быстро растет.

— Настоящая красавица, особенно в этом наряде. Хочешь глоток виски?

— Нет, спасибо.

Интересно, что будет, если она сейчас скажет: «Нет, спасибо, я беременна»? Нет, лучше по-другому:

— Мне кажется, ей немного скучно расти одной. Может, нам подумать о братике или сестричке для нашей принцессы?