Сандра Фремптон - Ты у меня одна

Вивьен почувствовала, как ее захлестывает яростная удушающая горячая волна. Она поднялась со стула, пристально глядя в лицо Альфредо. Ее нежно-серые глаза наполнились вдруг презрением и ненавистью. В этот момент ей было совершенно наплевать на могущество, богатство и положение в фирме и в обществе стоявшего перед ней человека.

— Спасибо, мистер Росси, что предоставляете мне такую возможность. Я с удовольствием воспользуюсь ею. Знайте: сын вашего исполнительного директора лжец и распущенный мерзавец! Мне приходилось терпеть все его выходки на протяжении нескольких недель, но теперь я сыта по горло! Пощечина, которой я угостила его, вполне им заслужена. Пусть еще радуется, что отделался так легко.

— Да уж, могу себе представить, что последовало бы, не появись я вовремя в вашем кабинете, — задумчиво пробормотал босс.

Вивьен поймала себя на мысли, что слушает его с удовольствием. Голос Альфредо Росси был невероятно сексуальным. Она опять одернула себя, удивляясь, что может быть настолько легкомысленной.

— Это просто смешно, мистер Росси, — заговорил Питер, решив, по-видимому, что слишком долго молчит. — Я расскажу вам, как все произошло. Мисс Картрайт с первых дней работы у нас не справлялась с поручаемыми ей заданиями. Мне было жаль ее. Я относился к Вивьен терпеливо и снисходительно, пытался помочь. Она же расценила мою доброту как личный интерес к ней как к женщине. Когда я начал объяснять, что не питаю никаких чувств, она пришла в ярость. Стала обзывать меня, дело дошло до рукоприкладства…

Альфредо внимательно осмотрел неопрятного, заискивающе улыбающегося типа с жирными патлами и перевел взгляд на молодую привлекательную женщину. Ее темно-каштановые густые волосы длиной до середины шеи были аккуратно подстрижены и сияли здоровым блеском. Светло-серые глаза казались прозрачными и бездонными. Ее ноздри и губы слегка подрагивали: она кипела от негодования.

Нет, такая никогда не позарится на отвратного Моргана, решил Альфредо и усмехнулся.

— Судя по выражению вашего лица, мисс Картрайт, я догадываюсь, что вы готовы опровергнуть слова мистера Моргана.

Вивьен гневно сдвинула брови.

— Вы совершенно правы! — воскликнула она.

Какой странной красотой наделила его природа, пронеслось вдруг в ее голове. Агрессивной, жесткой… В нем нет ни капли мягкости.

Он представлялся ей совершенно другим: смазливым мальчиком с рекламной картинки. Те, кто описывали его Вивьен, уделяли слишком много внимания невероятно густым ресницам, родинке на щеке, полным чувственным губам. Все это соответствовало действительности, но в лице Альфредо Росси не было ничего мальчишеского. Глядя на него, она вообще не могла себе представить, что этот человек когда-то, подобно всем нормальным людям, был младенцем, ребенком, юношей… Что он плакал и капризничал, играл в игрушки.

— Похоже, мы зашли с вами в тупик. — Альфредо многозначительно посмотрел на Вивьен, потом на Питера. — Имеются ли у кого-нибудь из вас какие-то доказательства? Мистер Морган, вам проще подтвердить ваши обвинения. Наверняка у вас есть какие-либо бумаги, неумело составленные или перепечатанные мисс Картрайт?

— Гм… Дело в том… Все дело в том, что к настоящему моменту все эти бумаги переделаны… — запинаясь, ответил Питер.

— А вы что скажете, мисс Картрайт? Может ли кто-нибудь из сотрудников подтвердить факт некорректного поведения по отношению к вам мистера Моргана? — Альфредо поднял черную бровь.

— Некорректное поведение — слишком мягко сказано, мистер Росси, — сухо ответила Вивьен. — То, что он вытворяет, называется наглостью и необузданностью. Ему все позволительно, ведь его отец — исполнительный директор этой компании! У меня нет свидетелей, поскольку мистер Морган всегда заявляется в удобный, для него момент. Запертая в своей конуре, я не имею ни малейшей возможности убежать от него. Если даже все сотрудницы из страха потерять работу откажутся поддержать меня, чему я не удивлюсь, я повторю то, что сказала сейчас, перед кем угодно!

— Неприглядную картину вы нарисовали нам, мисс Картрайт, — протяжно произнес Альфредо.

— Зато правдивую! — отрезала она и смело взглянула ему в глаза.

У нее не было желания расшаркиваться перед этим высокомерным богачом, равно как и перед кем бы то ни было другим. И ни запугивания, ни угрозы не заставили бы ее в это мгновение отказаться от правды. Естественно, мистер Морган-старший мог без труда принудить большинство женщин компании поклясться в том, что его сын — создание чистое и непорочное, но теперь это не огорчило бы Вивьен. В любом случае о продолжении работы в «Росси энтерпрайз» нечего и думать. Обидно, конечно… Пройти по конкурсу стоило ей немалых усилий, да и расставаться с возложенными на эту фирму надеждами не очень хотелось. Но терпеть унижения и издевательства она не собиралась.

— Насколько я понимаю, вы не верите в возможность справедливого урегулирования конфликтной ситуации в нашей компании? — спокойно спросил Альфредо, изучающе глядя на Вивьен.

Она подняла голову, и ее шелковистые волосы красиво блеснули в потоке солнечного света, льющемся сквозь широкое окно. Мистер Росси сформулировал свой вопрос таким образом, что у нее возникло ощущение изолированности и ничтожности. Но ей не впервые приходилось оказываться в подобном положении, и она ничуть не смутилась.

— Я работаю на вашу компанию всего семь месяцев, мистер Росси, поэтому не могу давать всему, что происходит здесь, объективную оценку. Что же касается конкретного случая, особенно конкретного человека, было бы глупо с моей стороны надеяться на то, что восторжествует справедливость. — Она окинула уничижительным взглядом злобно пыхтевшего Питера.

— Так, так… — задумчиво ответил Альфредо. За последние несколько минут он дважды останавливал повелительным жестом пытавшегося вставить свое слово Питера, теперь же повернулся к нему.

— А вы, мистер Морган? Как вы относитесь к способности нашей компании вершить справедливость?

— Все выводы, к которым приходит начальство нашей фирмы, — чего бы они ни касались, — абсолютно объективны и верны. Я в этом никогда не сомневался! — напыщенно провозгласил Питер.

Альфредо задумался. И как сын столь уважаемого, умного и воспитанного человека, как Лайонел Морган, мог оказаться таким негодяем? Ему не хотелось брать Питера на постоянную работу в свою фирму, но как специалист этот парень проявил себя весьма неплохо, и Росси не стал возражать. Видимых причин для отказа не было, а распознать неприглядные скрытые стороны характера сыночка своего исполнительного директора он тогда, естественно, не мог.

Альфредо прошел к большому окну и выглянул на улицу. Жители Нью-Йорка суетливо сновали взад и вперед, погруженные в свои собственные заботы и проблемы. И почему он не прислушался вовремя к своему внутреннему голосу? Мог бы на некоторое время отправить Питера в Рим. Там, без опеки папочки, этот тип научился бы себя вести. Что ж, теперь поздно сожалеть об упущенном.