Джанель Денисон - Райский поцелуй

Он чуть не взвыл. Ну как доказать ей?

— Чистое совпадение!

Кейла грустно покачала головой.

— Нет, неправда. Я сама испытала действие этих конфет.

— Да что ты? — недоверчиво протянул Джек. — И что же именно ты почувствовала?

— Жар. Трепет. Состояние влюбленности. И так происходит каждый раз, когда я ем эти конфеты.

Джек не представлял, что ему делать… И вдруг его осенило, почему Кейла так настойчиво доказывает, что конфеты являются причиной его влечения к ней. Потому что она не может заставить себя поверить в то, что он мог искренне увлечься ею.

Под влиянием матери и Дага она вбила себе в голову, что, поскольку не обладает безупречной фигурой, ни один мужчина не захочет взглянуть на нее второй раз. И эта глубоко засевшая неуверенность в себе заставила ее изобрести свои конфеты, которые должны были помочь ей сохранить самолюбие. Когда их роман закончится, вместо того чтобы почувствовать себя отвергнутой, как пророчили ей мать и Даг, она может успокоить себя тем, что их отношения длились до тех пор, пока продолжалось действие возбуждающих конфет, а без них его желание угасло.

Он понимал ее мотивы, может быть, даже лучше, чем она сама. Но ему была ненавистна мысль, что Кейла не может поверить, что он ценит ее за то, какой она человек.

Есть только один способ убедить ее, что его влечение к ней никак не связано с конфетами. Его чувства к ней были совершенно реальными, и убедить ее в этом могли только действия Джека, а не слова, которые она не желала слушать.

Он пересек комнату и направился к ней… медленно и спокойно, потому что она неожиданно насторожилась.

— Поскольку ты использовала меня в качестве подопытного кролика две последние недели, я собираюсь провести свой собственный маленький эксперимент и надеюсь на твое ответное понимание.

Она неуверенно посмотрела на него, но возражать не стала.

— Хорошо.

— Обращаю твое внимание на то, что я не ел никаких конфет сегодня утром, — сказал Джек и, обхватив затылок Кейлы ладонью, прижал ее губы к своим. Он заглянул в потемневшие зеленые глаза. — Видишь, это никак не связано с твоими проклятыми конфетами, Кейла, — сказал он прерывающимся голосом. — Это связано только с тобой, женщиной, которую я полюбил.

Кейла ахнула от изумления, потеряв дар речи от его признания.

Джек совсем не предполагал, что будет произносить слова любви при таких обстоятельствах. Но более подходящего времени, чтобы доказать ей, как он относится к ней, не было, так что ему пришлось воспользоваться этим моментом, чтобы открыть ей свое сердце.

— Да, это так, Кейла, — проговорил он уже мягче. — Я люблю тебя. И считал, что и ты испытываешь ко мне то же чувство.

— О господи… конечно.

— Правда? — Он не мог понять по выражению ее лица, насколько сказанное соответствует истине. — А ты уверена, что это по-настоящему, а не потому, что конфеты заставляют тебя так чувствовать и думать?

Джек сказал это с иронией, намекая на ее теорию о стимулирующих конфетах. От смущения она не ответила на его вопрос, из чего он сделал вывод, что ей необходимо окончательно избавиться от неуверенности, прежде чем они продолжат их отношения.

Но перед уходом Джек намеревался сказать ей еще несколько вещей, и хотел, чтобы она выслушала его. Он немного отстранился от нее.

— Я просто доказал тебе, что ты делаешь со мной без всяких стимуляторов, и теперь ты знаешь, что я люблю тебя. При взгляде на тебя я вижу красивую чувственную женщину, которая может много дать, эмоционально и физически… если только поверит в себя. — На ее глаза навернулись слезы. Страх и паника, которые он увидел в них, заставили сжаться его сердце. — Я мечтаю о будущем с тобой. Мне нужны твое тело, твой ум и твое сердце, Кейла, но ты должна поверить в искренность моих чувств. А когда тебе удастся это сделать, ты знаешь, где меня искать.

Джек вышел из кухни, пока у него хватило воли не передумать, и быстро собрал свои вещи.

Через несколько минут он ушел, понимая, что возможно, только что потерял ту единственную женщину, которую по-настоящему любил.

Кейла была настолько поглощена работой и так погружена в свои невеселые мысли, что заметила, как приехала Джиллиан, только тогда, когда та оказалась на ее кухне. Кейла вынимала из духовки противень с ореховыми рулетами и едва не выронила его из рук от неожиданности.

— Черт возьми, Джиллиан, — проворчала она и поставила противень остывать на стол. В этот момент это было единственное свободное место во всей кухне, которая была уставлена пирожными, пирогами и другими десертами. — Неужели ты не могла сообщить заранее о своем приходе? Ты напугала меня до смерти.

— Ну, здравствуй, — приветствовала ее Джиллиан, не обращая внимания на ее ворчливое настроение. — К твоему сведению, я два раза постучала, прежде чем вошла в дом. Поскольку твои работники сказали мне, что ты не появлялась два дня в кондитерской, я решила проведать тебя.

Кейла засунула в духовку большой торт и бросила кухонные варежки на стол.

— Я в полном порядке.

— Ну и отлично, — сказала Джиллиан миролюбивым тоном, проходя через кухню и окидывая взглядом разнообразные сладости, лежащие на столах. — Что все это значит? — с явным удовольствием произнесла она, показав на них рукой.

Кейла готовила тесто для морковного пирога, взбивая его дольше и сильнее, чем обычно.

— Я работаю дома.

— Ты пекла дома в таких количествах только до того, как открыла «Сплошной соблазн», — задумчиво произнесла Джиллиан. Она схватила миндальное пирожное и откусила кусочек шоколадной конфеты с кокосовой начинкой. — Насколько я помню, в последний раз твоя кухня ломилась от десертов, когда я приехала погостить из Нью-Йорка после того, как закончились твои отношения с Дагом.

Кейла поежилась от проницательности своей сестры. Кейла пекла сладости не только для того, чтобы иметь средства к существованию. Давным-давно она сделала открытие, что это занятие для нее своего рода терапией, когда надо было снять стресс или избавиться от страха. В данном случае она устроила весь этот разгул, чтобы отвлечься от мыслей о Джеке и унять свою печаль.

— Так ты собираешься рассказать мне, что происходит, или мне придется вытаскивать это из тебя клещами? — спросила Джиллиан, угрожающе растопырив пальцы.

Несмотря на душевную боль, Кейла рассмеялась над попыткой сестры запугать ее. Это была еще одна их детская озорная выдумка, к которой они прибегали, когда хотели выудить друг у друга какую-то важную информацию.

Джиллиан всегда удавалось заставить Кейлу вывернуть душу наизнанку.

Кейла сделала глубокий вдох и медленный выдох.

— Джек и я… между нами все кончено.