Нора Филдинг - Старинный кулон

Заложенные в каком-то поколении гены вдруг проснулись. Когда мужчина наклонился над хозяйкой, Лулу сжалась как пружина и резко выпрямилась. Она прыгнула на обидчика.

Шея человека оказалась податливой и мягкой для собачьих зубов. Что-то в ней хрустнуло, и человеческое тело обмякло. Лулу для верности еще сильнее сцепила челюсти. Сердце ее наполнилось злобой. Совсем озверев, она продолжала терзать горло человека. Потом она успокоилась, подползла к хозяйке, легла рядом и принялась тихо и протяжно скулить.

Эту картину и застали приехавшие Дик, Клиффорд и миссис Монрибу.

Уайдлер, приехав в свою фешенебельную квартиру в Кенсингтоне, долго не мог прийти в себя. Он не знал, сколько времени он сидел, уставившись в одну точку бессмысленным взором.

Наконец он решил взять себя в руки и стал по привычке прослушивать автоответчик. Ничего срочного не было. Зачем-то опять звонила Грейс. Потом голос Бредфорда сообщил, что у него к нему, Уайдлеру, срочное дело, и просил его как можно быстрее ему перезвонить. Уайдлер удивился. Он только что видел Бредфорда на приеме у Алекс. Тот ему ничего не сказал. Что могло произойти за считанные часы? Только набирая номер его телефона, Уайдлер сообразил, что прошли почти целые сутки. Ночь, проведенная в собачьем обществе, и волшебная сказка с Алекс заставили Уайдлера потерять чувство реального времени.

Вскоре он получил по факсу любопытный документ. Удививший его факт наличия у мистера Дика Салливана нескольких акций Кардилайн-бэнка имеет любопытную предысторию. Оказывается, он получил их от своей матери, а мать — от лорда Ричарда Кардилайна, отца погибшего в автокатастрофе Дэвида. Причем мистер Салливан имел какие-то крохи, по их количеству можно было предположить, что они куплены случайно — по совету брокера или друга. Но его мать владела в свое время солидным пакетом акций. Сказать, что Уайдлер был потрясен новостью, значит, не сказать ничего! Лорд Ричард и молоденькая Барбара Салливан. Что их связывало? Любовь, поразившая пожилого человека и заставившая его потерять голову? Но при чем здесь Алекс и полученное ею наследство? Есть ли между этими фактами какая-либо связь? Что за тайну унесла с собой в могилу его бабушка?

Впервые с того момента, когда Уайдлер узнал о существовании на белом свете мистера Дика Салливана, он пожалел, что не только не внял просьбе полицейского с ним побеседовать, но и не взял его визитку. Где его искать? Телефонная служба в этом ему ничем не помогла. Миссис Монрибу! Да, словоохотливая маленькая женщина в порядке саморекламы всем старалась дать свои координаты. Были они и у Уайдлера.

Клиффорд не задумался над тем, который был час, ему важно было получить ответы на многие и многие вопросы и медлить он не мог.

Миссис Монрибу, разбуженная среди ночи, никак не могла вникнуть в смысл просьбы.

— Мистер Уайдлер, я вышла из того возраста, когда мужчины звонят мне по ночам. Я Алекс, но не та, — резко ответила она и повесила трубку.

Намерение миссис Монрибу лечь и заснуть не осуществилось. Лечь-то она легла, но спать ей не дали. Раздался звонок в дверь. Доброе сердце не позволило ей не впустить в дом даже такого наглого человека, каким в данный момент она посчитала Уайдлера.

В ту ночь не дали спать еще одному человеку — мистеру Салливану. Поднятый неожиданным звонком, Дик приехал к миссис Монрибу в рекордно короткие сроки и был изумлен, увидев ее, живую и здоровую, и Клиффорда Уайдлера, приканчивающих бутылку виски. Если другой Алекс Дик еще мог простить безосновательный вызов среди ночи, то видеть Уайдлера ему не улыбалось. Что он здесь делает? Что-то случилось с Алекс? Сразу тревожно заныло сердце.

Дик не успел выяснить, какими причинами вызвано требование миссис Монрибу немедленно к ней приехать, как на его голову обрушился град вопросов Уайдлера. Он не смог ответить ни на один из них.

— Поехали, — словно прокурор, торопящийся на следственный эксперимент, заявил Уайдлер. — Поехали в Чатем. Ни у меня, ни у моей матери не хватило душевных сил познакомиться с архивом покойной бабушки. — Клиффорд сглотнул подступивший к горлу комок. — Леди Леттис Кардилайн и Сара Брентон были подругами. Разгадка тайны может храниться в бабушкиных бумагах.

Приехав в «Высокие столбы», миссис Монрибу не могла не поддаться искушению и с любопытством разглядывала дом. Его интерьер был решен в стиле модерн. Интересно, такова была воля Сары Брентон или же она предоставила карт-бланш дизайнеру? Миссис Монрибу знала, что уже никогда не услышит ответа на этот вопрос. Старая леди мертва.

Клиффорд решительно вошел в комнату, бывшую долгое время спальней его бабушки. Он старался не думать, что сейчас находится там, где Сара Брентон провела последние часы своей жизни. Эти шторы, ковер, кровать слышали ее предсмертный вздох. За Клиффордом нерешительно переступили порог Дик и миссис Монрибу. Клиффорд подошел к старинному бюро. Ящики его были не заперты. Сара Брентон словно давала разрешение покопаться в ее жизни.

— Может быть, заберем альбомы и бумаги в библиотеку и там будем их рассматривать? — внесла предложение миссис Монрибу.

Обладающая повышенной чувствительностью, она ощутила витающей в комнате запах смерти и увидела подавленное состояние Клиффорда. Ей захотелось его утешить. С удивлением она поняла, что он тонко чувствующая натура, и она чуть ли не спросила его, почему у него не сложилось с Алекс. Виноваты деньги? Клиффорд не похож на стяжателя, но, по всей видимости, и он не смог смириться с тем, что часть наследства ускользнула из его рук.

Клиффорд благодарно улыбнулся. Он был рад покинуть стены, навевающие на него печаль по невозвратной утрате любимого человека. Нагруженные альбомами и папками они спустились в библиотеку и приступили к разбору.

Уайдлер принялся листать страницы пожелтевших альбомов. Сара, ее отец и мать — лорд и леди Блекпул, и ее муж — мистер Джек Брентон — часто позировали перед фотообъективом. Пожелтевшие фотографии сохранили их молодыми. Они смотрели со старых снимков широко раскрытыми глазами, и их надуманные позы не могли скрыть радость бытия, испытываемую ими в ту пору.

Потом пошли более поздние фотографии. На одной из них была изображена маленькая девочка. Ее рыжие огненные волосики торчали во все стороны. Слишком большой рот делал ее похожей на лягушонка. Девочка на первый взгляд казалась страшненькой, но это ощущение мгновенно сменялось другим. Рассматривающему фото становилось ясно, что она вырастет красавицей.

— Диана, три года, — прочла на обороте миссис Монрибу.

На другой фотографии была снята семья: блондин с темно-синими глазами, приятной наружности женщина и уже виденный на отдельном фото рыжеволосый лягушонок. Подпись на фотографии гласила, что это лорд Кардилайн с семьей.