Г. Де Растиньяк - Приключения нежной Амелии

– Шарль, – тихо, но решительно подала она голос, – если вы мне и в самом деле друг, то уведите меня прочь от мадам Дюранси. Жить рядом с ней просто невыносимо! Я видела ее глаза перед тем, как месье д'Эстрэ сообщил мне ужасную новость… В них было выражение радости, Шарль! Я знаю, эта женщина ненавидит меня и желает мне всяческих бед.

Сухой короткий всхлип вырвался из ее горла. Полковник отпустил ее руку, но лишь затем, чтобы мягко обнять ее и прислонить ее голову к своему плечу.

– Успокойтесь, мой бедный друг, – сказал он своим бархатистым голосом. – Вам никто не желает зла, но если вы полагаете, что не сможете жить в доме мадам… – Он оборвал себя и странно настойчивым взглядом посмотрел на ее бледное лицо.

– Амелия, подумали ли вы, что есть только один способ исполнить ваше желание? Способ, на который я боюсь даже намекнуть, хоть он и сделал бы меня счастливейшим человеком в мире. Амелия, мой любимый друг, вы в самом деле желаете, чтобы я в вашей боли обрел мое величайшее счастье?

– Что вы хотите? – спросила Амелия, до глубины души возбужденная и встревоженная его интонацией.

– Вы сами знаете, – продолжал полковник, готовый теперь идти ва-банк. – Амелия, моя дорогая, любимая Амелия, я могу избавить вас от общения с мадам только в той случае, если вы согласитесь стать моей женой и будете жить со мной в моем доме.

Тишина, воцарившаяся в карете, нарушалась лишь шорохом колес и цоканьем копыт. Из какого-то ближнего переулка долетел неясный смех запоздалых пьяниц.

– Шарль, я не люблю вас и никогда не смогу полюбить, – тихо сказала она. – Но вы единственный друг, которого я сейчас имею. С учетом того, что я сказала вам, готовы ли вы как минутой раньше взять меня в жены?

– Амелия, да благословит вас небо за ваши слова! – воскликнул полковник и страстно схватил ее руку, прижал свои губы к тыльной стороне ее ладони, которую она, колеблясь, уступила ему…

Разговоров и пересудов в блестящих парижских салонах по поводу предстоящего бракосочетания известного в столице сердцееда с молоденькой невинной сельской овечкой, едва-едва введенной в свет, было более чем достаточно.

Мадам Дюранси, в дом которой на другой же день после памятного бала у маркизы д'Авалон нанес свой визит Шарль, в ответ на его сугубо официальную просьбу о согласии на помолвку с Амелией весело подняла свои брови. Дав положительный ответ, она отослала порозовевшую Амелию к себе в комнату – переодеться для вечеринки, заботливо прикрыла двери своего салона и залилась звонким смехом.

– Ну, мой милый Шарль, – уколола она его, – я думаю, вы можете быть довольны моей режиссурой. Как себя чувствует счастливый жених в этот торжественный момент?

Полковник задумчиво рассматривал красивую женщину, в глазах которой играли шаловливые огоньки. Александрине, по-видимому, и в голову не взбрело подумать о жертве их заговора, в то время как сам он думал о ней с тихой жалостью. К своему удивлению, он не был уже уверен, как раньше, что сможет без зазрения совести вкушать плоды им самим затеянной интриги.

Он схватил руку Александрины и начал целовать ей ногти на пальцах.

– Я восхищаюсь теми черными мыслями, которые вынашиваются за этим красивым белоснежным лобиком, – сказал он вскользь.

Мадам приняла восхитительно-надутый вид.

– Тьфу на тебя, Шарль! – воскликнула она с нарочитым возмущением. – Я приношу тебе в жертву мой душевный покой, и меня же подозревают в злонамеренности?.. Бедная девочка! Я начинаю сожалеть, что уступила когда-то твоей настойчивости!

Шарль порывисто увлек ее в свои объятья.

– Сплошное лицемерие, о, мой злобный ангел! Кстати, на каком основании ты начинаешь плакаться? Разве мое преклонение перед твоей дьявольской рафинированностью – не самый изысканный комплимент с моей стороны?

Он обхватил руками ее талию и начал целовать выемку ее пышных грудей. Она смотрела на него, издевательски сверкая глазами, хотя дыхание ее учащалось.

– Прекратите, вы, злюка, – со смехом запротестовала она. – В самом деле, Шарль, я вынуждена выразить вам свое крайнее удивление. Разве так полагается себя вести свежеиспеченному жениху?

Но полковник в этот момент не намерен был больше шутить.

– Прекрати эту ерунду и дай мне свой миленький ротик, – процедил он сквозь зубы и нетерпеливым движением разорвал кружева ее декольте.

– Ты мне делаешь больно, – сообщила Александрина, когда его пальцы грубо стиснули ее груди. Он осыпал упругие чаши беглыми поцелуями, скорее похожими на укусы. Она застонала от прикосновения его губ и зубов к ее соскам. Ее руки взметнулись и обвились вокруг него.

Он не оставил ей времени перевести дыхание. Невзирая на громко выражаемые протесты, повалил ее на пол и сам обрушился сверху. Он овладел ею со страстью, в чем-то родственной злобе, грубо и безжалостно. До сих пор в извечной борьбе женского и мужского начала она была противником под стать ему. Но колесо сделало свой оборот, и пока она стонала и вскрикивала, стиснутая его сильными руками, придавленная его тяжелым телом, у нее молнией сверкнула судорожная мысль: ее партия против этого страстного самца-насильника несмотря ни на что однажды будет проиграна…

Без малого через две недели перед столом чиновника по записи актов гражданского состояния Его Величества Императора Франции Амелия де Сен-Фар превратилась в жену Шарля де Ровера. Свадебная церемония, состоявшаяся немного позже в церкви Св. Евстахия, собрала в качестве любопытствующих зрителей добрую часть того, что именуют высшим парижским светом. Дамы были тронуты безупречными манерами и прелестным невинным видом Амелии, пылко ревнуя к ее элегантному рослому мужу, столь неотразимому в парадном мундире Ее Величества Императрицы Евгении гвардейского полка. Мужчины, в свою очередь, обмениваясь многозначительными взглядами, рисовали себе то блаженство, которое, вне сомнения, будет вкушать известный всей столице ловелас, посвящая это прелестное дитя в те таинства чувственной любви, знание которых он имел возможность неоднократно продемонстрировать.

Всем бросилась в глаза излишняя для счастливой жены серьезность молоденькой Сен-Фар, однако после того, как в кругу приглашенных в салон мадам Дюранси гостей она улыбнулась своему только что обретенному супругу, впечатление это стерлось. Влажный блеск в глазах Амелии мог с таким же успехом сойти за выражение упоительной влюбленности. А так как ее неудачный роман с юным де Лувэ не получил огласки, то все в конце концов склонились к тому, чтобы увидеть в этом необычном союзе брак по любви. Когда вечером полковник прощался с мадам Дюранси – уже было решено, что юная чета отъедет вечерним экспрессом в направлении Ривьеры, а оттуда отправится на Капри и в Мессину, – мадам изучала своего вчерашнего любовника со странным выражением.