Сандра Мэй Сандра Мэй - Ни поцелуя без любви

Она побледнела так сильно, что он испугался, не будет ли обморока.

— Морт, вы с ней… Ты и она… до сих пор…

Пошел дождь — а высокий черноволосый мужчина все стоял на пороге кирпичного дома и что-то торопливо рассказывал светловолосой девушке с голубыми глазами. Иногда, когда лицо у девушки становилось совсем потерянным, мужчина хватал ее за руки и прижимал их к своей груди.

— …Вот и все. Ты мне веришь?

— Я люблю тебя, Морт. Значит — верю.

— Фиджи… Я клянусь…

— Не клянись. Просто пойди и закончи это дело.

— Ты придешь ко мне домой? Завтра, часа в два?

— С какого это перепугу?

— Я прошу тебя об этом. Я очень хочу увидеть тебя у себя дома.

— Ну… ладно. Говори адрес.

— Я пришлю шофера.

— Ох, я все время забываю, что ты — граф и герцог, и тебе впадло ездить на метро.

— Ифигения, у тебя иногда вырываются такие выражения, что я прямо теряюсь.

— Иди к дьяволу, граф. Просто я нервничаю.

— Я тоже…

— А ты-то почему? Это же я иду к тебе домой, а не ты ко мне…

— Фиджи…

— Все-таки это грандиозная глупость. Простоять полтора часа на крыльце и так и не зайти. И я тоже хороша…

— Ты очень хороша, Фиджи. И я люблю тебя.

После этого свидание на крыльце несколько затянулось, потому что они снова начали целоваться и целовались, пока совсем не стемнело.

Из ночных разговоров по телефону.

— Джерри Ли, новостей всего две: я не покупаю отель и я женюсь.

— Ох! Ну ты даешь, братец Волк.

— Откуда ты знаешь?

— Про что?

— Про… не важно. Ты узнал что-нибудь?

— Да сам не пойму. Узнал — но это полная чушь. Судя по документам в налоговой, этому мистеру Фейхи лет сто, не меньше. Он всю жизнь занимался скупкой недвижимости в Вегасе. Опять же, по словам налоговых полицейских, отель «Сад Наслаждений» периодически выставлялся на торги, но каждый раз у мистера Фейхи его покупал… мистер Фейхи!

— Чушь какая-то! Будешь шафером?

— Конечно!

— Кора? Привет, это я.

— Морт! Ты вернулся! Слава богу! Твоя девочка совершенно исстрадалась без своего мальчика…

— Насколько я тебя знаю, в мальчиках у тебя недостатка нет, так что перестань трещать и выслушай меня.

— Почему ты так разговариваешь, любимый? Твоя девочка ждала тебя в своей одинокой постельке, и ее тело жаждало ласки, но ты злой, гадкий, отвратительный мужлан, ты улетел в свой противный Вегас… Так что, тебя можно поздравить с очередным приобретением?

— Нет.

— Как «нет»?!

— А почему ты так взволнована этим, Кора? Мне не понравился отель, мне не понравились финансовые документы, мне не понравилась обстановка вокруг отеля…

— Морт, мне кажется, ты совершаешь ошибку. Тебе давно пора закрепиться в Штатах и начать раскручивать твой бизнес на материке…

— Кора, милая, позволь мне самому разбираться в своем бизнесе. Лучше выслушай вот что…

— Мне страшно, милый. У тебя жестокий голос. Давай отложим наш разговор до того момента, когда ты придешь ко мне?

— Я не приду, Кора.

— Ну хорошо, хорошо, приду я…

— И ты не придешь ко мне. Об этом я и хотел сказать. Нам больше не надо встречаться. Никогда.

— Морт, ты сошел с ума?!

— Наоборот, вылечился. Я женюсь, Кора. Не на тебе и не по расчету.

— Морт!

— Не надо, Кора. Мы оба знаем, что нас связывало все, что угодно, но только не любовь. Незачем обманывать себя и других.

— Морт, ты не можешь так поступить со мной…

— Я не должен был так поступать с собой и с женщиной, которую я люблю всю свою жизнь.

— Кто она?

— Зачем тебе это знать, Кора? Устроишь ей сцену?

— Этой маленькой белобрысой су… Морт, скажи, что это неправда! Фиджи Стивенс тебе не пара!

— Откуда ты знаешь про Фиджи Стивенс?!

— Я люблю тебя, я знаю о тебе все…

— Кора, все кончено.

— Морт! О, Морт…

— Завтра я надену Фиджи на палец обручальное кольцо, и на свете не найдется силы, которая сможет мне помешать. Прощай, Кора.

— Крошка Элис? Маленькая сладкая Элис? Это мистер Фейхи…

— Да пошла ты …, сука!

— Клер? Это Фиджи. Извини, что так поздно…

— Это уже не поздно, а рано. Чего тебе, змея, разбившая мою карьеру?

— Ой, вот только не надо изображать из себя сироту! В жизни не поверю, что ты не знаешь.

— Чего я не знаю, Ифигения?

— Того, что я везде поехала и все сделала!

— Сейчас у меня с грамматикой как-то не очень… куда ты поехала и что именно ты сделала?

— Я поехала с Вулфом в Лас-Вегас!

— Действительно подвиг. Все? Я спать хочу.

— Клер, ты такая дурочка… прям как будто ты блондинка. Ладно, спи. На свадьбу позову, так уж и быть. Чао.

— Подожди! Стой! Але! Прием! Никто и не думал спать! Какой замуж?! Расскажи мне все! Фиджи, если ты мне немедленно все не расскажешь, я тебя придушу и никогда в жизни не буду разговаривать!..

Возможно, кто-то из ночных собеседников и не выспался, но не Морт. Он уже с утра развил сумасшедшую деятельность. Прежде всего он поехал в ювелирный магазин и промаялся там добрых два часа, выбирая некую маленькую, но очень важную вещь. По окончании поездки в ювелирный он мог по праву гордиться собой, о чем и сообщили ему лучащиеся от счастья девушки-продавщицы.

Потом он лично заказал столик в своем любимом ресторане и договорился обо всех сюрпризах с метрдотелем. Объездил еще несколько магазинов. Вернулся домой и позвонил в Англию. Принял душ. Написал вежливое письмо мистеру Фейхи, в котором страшно сожалел, что не сможет заняться покупкой отеля «Сад Наслаждений» в ближайшие лет сто…

К двум часа Морт Вулф практически раздал все свои долги и полностью простился с холостяцкой жизнью — по крайней мере, внешне. Теперь он бродил по своей громадной квартире и нервничал. Шофер уехал за Фиджи, заняться было абсолютно нечем.

Он стоял у окна и смотрел на раскинувшийся внизу Нью-Йорк. Здесь, конечно, хорошо, но Моргу больше нравятся неспешные деревенские пейзажи старой Англии. Этот безумный ритм не для него. Большие города манят нас в юности, когда мы мчимся сломя голову и уверены, что птица удачи скрылась во-он за тем поворотом… А ведь птицы предпочитают тишину и свежий воздух…

Он вдруг представил себе, как Фиджи выходит в утренний сад, залитый солнцем и росой, как садятся ей на плечи и ладони птицы, как заливисто ржет в стойле пони с густой челкой… И как носятся по траве дети. Их с Фиджи дети.

Стукнула входная дверь, простучали каблучки по полу, и Морт с надеждой повернулся от окна. Однако улыбка немедленно увяла на его смуглом лице, потому что в комнату вошла вовсе не Фиджи.

Кора Стромберг.

На гладком и холеном личике Коры как всегда выделялись алые пухлые губы, а еще на этом личике горела самая настоящая, неприкрытая ярость. Кора отбросила назад волну густых каштановых кудрей и металлическим голосом поинтересовалась: